Суртандус. Демон Рождества

ГЛАВА 3: ОХОТА НАЧИНАЕТСЯ

Зимняя ночь опустилась на город, словно старая, изношенная вуаль, истончённая годами, но всё ещё способная скрыть под собой всё живое. Небо, затянутое плотными облаками, казалось бескрайней серой пропастью, из которой медленно сыпались снежные хлопья. Они кружили в воздухе, заполняя его шепчущими звуками, похожими на лёгкие вздохи, и оседали на землю, превращая её в безупречное белое полотно.

Холод был почти осязаемым, густым, как невидимая стена, через которую приходилось прорываться с каждым шагом. Этот холод не просто обжигал кожу – он проникал внутрь, охватывал сердце ледяными когтями, заставляя его биться медленнее. Казалось, что мороз разливался даже по душам людей, вымораживая из них всё живое и оставляя лишь пустую оболочку.

Город, укрытый снегом, словно затаил дыхание. Его улицы были пусты, за исключением редких силуэтов, торопливо скрывающихся в домах. Свет праздничных гирлянд пробивался сквозь снежную пелену, но даже он казался слабым и холодным, словно боялся погаснуть в этом ледяном мраке. Единственный звук, который нарушал эту безмолвную картину, был звон рождественских колокольчиков. Отдалённый, едва слышный, он эхом разносился по пустым улицам, словно умирающий голос прошлого, напоминая о тепле, которое здесь давно угасло.

Эта тишина, это напряжение казались предвестниками чего-то неизбежного. Город, с его искусственным блеском и замороженными улыбками, будто замер в ожидании грядущей беды.

Высоко, в тени церковной колокольни, стояла фигура, почти сливаясь с густым мраком. На первый взгляд она могла показаться частью самого здания, но приглядевшись, можно было заметить её движение. Это был Суртандус, охотник на души предателей. Его тёмный силуэт выделялся на фоне снежного неба, а глаза, холодные и голубоватые, сияли, как два ледяных огонька, прорезающие ночь.

Суртандус наблюдал за миром смертных. Его взгляд, проникающий сквозь стены и фасады, видел больше, чем могли бы показать яркие огни или праздничные декорации. Он видел сердца людей, их истинные мысли и скрытые намерения. Ложь и предательство, как жар, запертый под слоем льда, были для него видимыми, осязаемыми. Каждое слово, произнесённое с фальшивой улыбкой, каждая уловка или замалчиваемая правда – всё это выдавало предателей, делая их мишенью для его охоты.

Этот город с его яркими огнями и радостными песнями был для Суртандуса не праздником, а охотничьими угодьями. Здесь, в этих сияющих домах, укрытых снегом, он чувствовал гниль, замаскированную под тепло.

На Суртандусе был плащ, словно сотканный из теней. Он длинными складками спадал до самой земли, а его края растворялись в воздухе, как дым, стелющийся по заснеженной земле. Казалось, что этот плащ жил своей жизнью, шевелился и колыхался даже в безветренной ночи. Его тёмная ткань испускала слабый, горьковатый запах пепла, который оставался в воздухе там, где проходил демон.

Его руки, тонкие и длинные, были покрыты бледной кожей, напоминающей лёд, а пальцы вытягивались в когти, острые, как скалы, из которых просачивалась ледяная свежесть. В одной из них он держал посох, вырезанный из чёрного дерева, покрытого трещинами, как замёрзшая земля. На вершине посоха покоился ледяной кристалл, сияющий зловещим светом. Этот свет то затухал, то разгорался вновь, будто отвечая на скрытые эмоции своего хозяина.

Суртандус стоял неподвижно, сливаясь с мраком, словно сам был частью ночи. Его холодный взгляд выискивал тех, кто носил маски дружелюбия, скрывая под ними свои грязные намерения. Он не чувствовал жалости, не испытывал радости. Он был воплощением зимнего мрака, его карающей силой, которая приходит туда, где ложь уничтожила семейные узы.

Ветер завывал вокруг колокольни, принося с собой запах снега и далёкого дыма. Этот аромат для обычных смертных мог показаться свежим и чистым, но для Суртандуса он был полон горечи и пустоты. Он чувствовал, как этот воздух наполнен страхом тех, кто уже понял свою обречённость, но пытался скрыть её за тонкой оболочкой ритуалов и праздника.

В этот момент Суртандус поднял голову, и его взгляд остановился на доме в дальнем конце улицы. Там, за стенами, окружёнными снежным занавесом, он почувствовал присутствие лжи, прячущейся в голосах, что звучали слишком радостно, чтобы быть искренними.

Его когтистая рука медленно поднялась, ледяной свет посоха вспыхнул ярче, и тень, которой он был, соскользнула с колокольни, растворяясь в морозной ночи. Суртандус начал свою охоту.

Его взгляд остановился на особняке, выделявшемся среди остальных домов своей величественностью и холодной, почти вызывающей роскошью. Это было внушительное здание с высокими каменными стенами, которые, казалось, не только защищали своих обитателей от внешнего мира, но и скрывали их тайны. Массивные дубовые двери, украшенные металлическими кольцами, покрытыми инеем, стояли прочно закрытыми, словно бросая вызов каждому, кто осмелился бы войти. Большие окна, обрамлённые сложными ледяными узорами, напоминали застывшие картины. Они сияли светом изнутри, но даже этот блеск не мог растопить тот холод, который чувствовался в самом воздухе.

Снаружи дом был украшен гирляндами, каждая лампочка светилась мягким, золотистым светом, и фонарями, излучающими слабое мерцание, словно умирающие звёзды. Но для Суртандуса этот искусственный свет был лишь попыткой спрятать тьму. Он видел сквозь неё, как через тонкий лёд, обнажающий замёрзшую глубину под поверхностью.

Внутри дома кипела жизнь. Праздничный ужин семьи Хартвудов проходил в огромной столовой, наполненной ароматами жареного мяса, специй и только что испечённого хлеба. Эти запахи переплетались с терпким ароматом горящих свечей и смолистой хвои от огромной ёлки, которая возвышалась в углу комнаты. Но для Суртандуса этот уютный букет был лишь тонким покровом, скрывающим гниль.

Хартвуды, казалось, были воплощением идеальной семьи. Отец, мать, двое детей сидели за длинным дубовым столом, сверкающая ёлка бросала мягкие отблески на их лица, а вокруг высились горы красиво завернутых подарков. Звон бокалов, смех детей и радостные тосты казались живописной сценой, вырванной из идеального рождественского вечера.

Но под этой выстроенной картиной скрывалась мрачная основа. Глава семьи, Джон Хартвуд, сидел во главе стола с гордым видом, как истинный хозяин замка. Его лицо, широкое и покрытое лёгкой сединой, излучало уверенность и самодовольство. На нём был дорогой костюм из тонкой шерсти, идеально выглаженный, а каждая деталь его образа говорила о достатке. Но Суртандус видел дальше. На крахмально-белых манжетах Джона покоились руки, что привыкли хватать, обманывать и присваивать чужое. Эти руки пахли не только дорогим лосьоном, но и скрытой, едва уловимой нотой железа, как у монет, нагретых чужим теплом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.