Песнь нартов. Тени Золотого древа

Старуха посмотрела на неё, и её глаза блеснули в темноте, как у кошки.

– Казбек – изгнанник, – тихо сказала она. – Когда-то он был воином Хатукая, одним из лучших. Но он совершил нечто, что запятнало его честь, и теперь он бродит по горам, избегая людей. Говорят, он видел тьму – настоящую тьму, а не просто врагов с клинками. Если кто и знает, как добраться до Шхафита, так это он.

– А если он откажется? – спросила Амира, и её голос дрогнул.

– Тогда ты заставишь его, – ответила Хамида с лёгкой улыбкой. – У тебя есть свет, девочка. Он либо привлечёт его, либо напугает. В любом случае, он не сможет остаться в стороне.

Аслан зевнул, его голова опустилась на плечо Амиры.

– Он как нарт? – пробормотал он, засыпая. – Как Сосруко?

– Может быть, – сказала Хамида, и её голос смягчился. – А может, просто человек, который сбился с пути. Спи, мальчик. Завтра будет новый день.

Амира обняла Аслана, чувствуя тепло его тела сквозь плащ. Она хотела спать, но глаза не закрывались – тени между скалами казались живыми, и каждый шорох заставлял её напрягаться. Хамида сидела неподвижно, её посох лежал на коленях, а губы шевелились, шепча что-то, чего Амира не могла разобрать. Может, заклинание, может, молитву – старуха была загадкой, которая пугала и успокаивала одновременно.

Ночь сгустилась, и тишина стала почти осязаемой. Амира задремала, опустив голову на грудь, но сон был тревожным, полным багровых глаз и воя тварей. Она проснулась от звука – низкого, скрежещущего, доносившегося откуда-то из темноты. Её рука тут же легла на клинок, и она поднялась, сердце заколотилось.

– Хамида, – прошептала она, толкая старуху. – Ты слышишь?

Хамида открыла глаза, её взгляд был острым, как лезвие.

– Слышу, – тихо ответила она. – Это не ветер.

Аслан проснулся, его тело напряглось.

– Они вернулись? – спросил он, его голос дрожал.

– Тише, – шикнула Хамида, поднимаясь. Она сжала посох, её пальцы побелели от напряжения. Амира встала рядом, её клинок сверкнул в слабом свете звёзд. Звук приближался – шаги, тяжёлые и уверенные, эхом отдавались от скал. Но это были не когти тварей, а что-то другое, человеческое.

Из тени выступила фигура – высокая, широкоплечая, закутанная в тёмный плащ, сливающийся с ночью. Лицо её было скрыто капюшоном, но в руках она держала клинок, длинный и прямой, с рунами, слабо светящимися голубым. Она остановилась в нескольких шагах, и её взгляд, скрытый тенью, пробежался по ним.

– Кто вы? – голос был низким, хриплым, как у человека, который давно не разговаривал. – И что вы делаете в моих горах?

Амира шагнула вперёд, опустив клинок, но не до конца.

– Я Амира из Схауа. Это мой брат Аслан и Хамида, ведунья Тхача. Мы идём к Шхафиту.

Мужчина наклонил голову, и свет звёзд упал на его лицо – суровое, с резкими чертами, изрезанное шрамами, пересекавшими щёку и лоб. Его тёмные, как ночь, глаза смотрели на неё с подозрением, но в них мелькнула искра интереса.

– Шхафит? – переспросил он. – Зачем вам туда? Там только камни и смерть.

– Не твоё дело, Казбек, – сказала Хамида, и её голос был твёрд, как удар молота. – Но если хочешь знать, тьма шевелится, и эта девочка – единственная, кто может её остановить.

Мужчина замер, его взгляд переместился на Хамиду.

– Ты знаешь моё имя, старуха. Откуда?

– Я многое знаю, – ответила она с лёгкой усмешкой. – И знаю, что ты видел то же, что и мы. Тени с багровыми глазами. Они пришли в Тхач прошлой ночью.

Казбек сжал клинок, его лицо потемнело.

– Я видел их, – тихо сказал он. – Два дня назад, у старого перевала. Они не тронули меня, но я чувствовал их голод. Чего они хотят?

– Её, – сказала Хамида, кивнув на Амиру. – И свет, который она несёт.

Казбек посмотрел на Амиру, и его взгляд стал острым, как лезвие.

– Ты? Что в тебе такого, девочка?

Амира не ответила сразу. Она чувствовала его сомнение, его насмешку, но в его глазах было что-то ещё – тень боли, которая отозвалась в её собственной душе.

– Я не знаю, – сказала она наконец. – Но я видела Золотое Древо. Оно зовёт меня. И если я не найду его, тьма уничтожит всё.

Он долго молчал, опустив клинок, но пальцы всё ещё сжимали рукоять.

– Древо – это сказка, – наконец сказал он. – Но тени реальны. Я видел их следы, слышал их вой. Если ты идёшь к Шхафиту, ты идёшь на смерть.

– Тогда пойдём с нами, – сказала Амира, её голос был твёрдым, несмотря на дрожь в груди. – Хамида говорит, ты знаешь тропы. Помоги нам, и, может быть, ты найдёшь свой путь.

Казбек рассмеялся, но смех его был горьким, как зимний ветер.

– Мой путь давно потерян, девочка. Но я не хочу видеть, как эти твари пожирают ещё одну деревню. Я пойду с вами до Шхафита. Дальше – сами.

Амира кивнула, её сердце сжалось от облегчения и тревоги. Она не знала, стоит ли ему доверять, но выбора не было. Хамида улыбнулась, её глаза блеснули, как у кошки, поймавшей добычу.

Но их разговор прервал звук – тот же скрежет, который разбудил Амиру. Он доносился из-за скал, низкий и зловещий, и теперь к нему добавился вой, от которого волосы на затылке Амиры встали дыбом. Казбек развернулся, его клинок поднялся, а руны на нём вспыхнули ярче.

– Они нашли вас, – сказал он, и его голос стал холодным, как сталь. – Приготовьтесь.

Из темноты вынырнули несколько тварей, больше, чем в Тхаче, их тела были выше и шире, а когти сверкали, как обсидиан. Их багровые глаза горели, устремлённые на Амиру, и вой их был полон голода. Аслан вскрикнул, прижимаясь к ней, а Хамида подняла посох, и её губы зашептали заклинание.

Амира шагнула вперёд, её клинок сверкнул, но она знала, что стали будет недостаточно. Свет в её груди вспыхнул снова, золотой и яростный, и она выпустила его, как стрелу, в самую большую тварь. Та взревела, её тело начало таять, но другие набросились на неё, их когти рвали воздух.

Казбек ударил первым, его клинок вонзился в бок одной из тварей, и руны вспыхнули, сжигая мрак. Хамида взмахнула посохом, и ветер, который до этого спал, взвыл, отбрасывая тварей назад. Амира сжала клинок Хабиба и бросилась в бой, её свет и сталь слились в единое оружие. Ночь озарилась криками и сиянием, и горы стали свидетелями новой битвы.