Последний отзыв
Воля немногих
3.5
3.5
Интересный и захватывающий антиутопический Роман. Интересная анаграмма - Аркадий Ренн - Айн Рэнд, видимо автор почерпнул антиутопичный настрой из ее п...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Правила одиночества
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Пусть это останется моей маленькой тайной, – ответила Нина и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.
До чего же умна, чертовка! – восхитился Сенин, придвигая к дивану журнальный столик. Ислам вытащил из полиэтиленового пакета бутылку коньяка, коробку конфет, которые они купили по дороге, положил на столик.
– А что это за Катька? – спросил Ислам.
– Жена моя. Как-то у нас спор вышел по поводу многоженства у мусульман. Сам понимаешь, больная тема для нее. Нина говорит, что это грех, что не может быть хорошим то, что свальным грехом люди живут. А я этим вопросом интересовался когда-то, стал защищать, сказал, что мусульмане, в отличие от баптистов, отводят для каждой жены определенный день, и если мусульманин в этот день пойдет к другой жене, то скандал может разразиться нешуточный. Ну вот, с тех пор она меня такими словами и встречает.
Вернулась Нина, держа перед собой огромный поднос с тарелками. Вскоре на столе оказались маринованные грибы, соленые огурчики, квашеная капуста, слабосоленая селедка, политая подсолнечным маслом и густо усыпанная кольцами репчатого лука, сырокопченая колбаса, вареная картошка и сковорода с жареной курицей.
– А суп будете? – спросила Нина.
– Потрясающе, – сказал Ислам, – неужели и суп успели сварить?
– Ну что вы, суп у меня был, – чистосердечно призналась Нина, – он вчерашний. И курицу я в обед жарила.
– Это нисколько не умаляет ваших достоинств, – искренне заявил Ислам.
– А вот он не ценит, – пожаловалась Нина, указывая пальцем на Сенина.
– Как ты можешь, Нина! – укоризненно произнес Сенин. – Да я, если хочешь знать, не только ценю тебя, но еще люблю и уважаю. Давай, Ислам, выпьем за нее.
– С удовольствием, – сказал Ислам.
– А мы, Нина, между прочим, в бане были, – сказал Сенин после того, как они выпили за хозяйку.
– Да я уж вижу, лица красные.
– А мой друг, Нина, между прочим, – директор рынка, можешь у него продукты брать со скидкой, овощи всякие.
– А где рынок находится?
Ислам назвал район.
– Эх, далеко, жалко! Как говорится, за морем телушка полушка, да рубль перевоз.
Раздался звонок в дверь.
– К кому это? – встревожилась Нина. – Соседей дома нет.
– Открывай, Нина, это к нам, – сказал Сенин.
– К кому это – к вам? – подозрительно спросила Нина.
– К ним, вернее, – кивая на товарища, объяснил Сенин, – девушка ихняя. И сам пошел вслед за хозяйкой к дверям. Ислам тоже поднялся, но остался в комнате, чего толпиться в прихожей. Было слышно, как Сенин представлялся, знакомил девушку с Ниной. Вскоре он вернулся один, показывая сжатый кулак с поднятым большим пальцем и укоризненно шепча: «Старик, ты не прав, она очень даже».
– А ты бы еще выпил, – посоветовал Ислам, невольно вторя Маше, – а где она, убежала?
– Руки моет, чистоплотная.
Появилась Маша. Сенин засуетился, усаживая девушку на диван, и сам сел рядом. Маша посмотрела на Ислама и улыбнулась:
– Здравствуйте, не очень-то вы меня встречаете, могли бы и выглянуть.
– Я сам в гостях, – сказал Ислам, – быстро ты прилетела, молодец.
– На крыльях любви, – ответила Маша.
– Нормально доехала?
– С вас сто пятьдесят рублей за дорогу, а за моральный ущерб с вас брать не буду.
– Что случилось?
– Таксист клеился всю дорогу.
– Ну, это ничего, – сказал Ислам, – они ко всем клеятся.
– К вам тоже? – спросил Маша.
– Я имею в виду женщин, – спокойно ответил Ислам, хотя вопрос был дерзкий, в ее обычной манере.
Вернулась Нина, неся чистую тарелку и столовые приборы.
– Товарищи женщины, предлагаю выпить за вас, – сказал Сенин, поднимаясь, – этот бокал я буду пить, как гусар, стоя. За вас, потому шта (подражая Ельцину) именно в вас, по моему глубокому убеждению, и заключается смысл жизни.
Он был похож на сеттера, сделавшего стойку при виде дичи. Оттопырив мизинец, опрокинул рюмку и сел, довольно улыбаясь.
– А что, Маша, чем вы в жизни занимаетесь? – спросил Сенин.
– А что, разве мой друг не просветил вас? – в тон ему ответила Маша.
– Как она хорошо сказала – мой друг! – восхитился Сенин. – Прям как в девятнадцатом веке!
– А по-моему, она ответила тебе довольно дерзко, – уточнил Ислам, – они нынче все такие дерзкие. Ни слова в простоте.
– Ну что ты, разве такая милая девушка может дерзить?
– Саша, возьми себя в руки, – сказала Нина, – а то из тебя сейчас патока потечет.
– А вы не ответили на мой вопрос, – не унимался Сенин.
– Я учусь в театральном, а в свободное от занятий время подрабатываю прислугой вот у этого господина.
– Вы актриса?
– Нет, я экономист.
– Жаль, что вы не актриса, у вас такая интересная внешность.
До чего же умна, чертовка! – восхитился Сенин, придвигая к дивану журнальный столик. Ислам вытащил из полиэтиленового пакета бутылку коньяка, коробку конфет, которые они купили по дороге, положил на столик.
– А что это за Катька? – спросил Ислам.
– Жена моя. Как-то у нас спор вышел по поводу многоженства у мусульман. Сам понимаешь, больная тема для нее. Нина говорит, что это грех, что не может быть хорошим то, что свальным грехом люди живут. А я этим вопросом интересовался когда-то, стал защищать, сказал, что мусульмане, в отличие от баптистов, отводят для каждой жены определенный день, и если мусульманин в этот день пойдет к другой жене, то скандал может разразиться нешуточный. Ну вот, с тех пор она меня такими словами и встречает.
Вернулась Нина, держа перед собой огромный поднос с тарелками. Вскоре на столе оказались маринованные грибы, соленые огурчики, квашеная капуста, слабосоленая селедка, политая подсолнечным маслом и густо усыпанная кольцами репчатого лука, сырокопченая колбаса, вареная картошка и сковорода с жареной курицей.
– А суп будете? – спросила Нина.
– Потрясающе, – сказал Ислам, – неужели и суп успели сварить?
– Ну что вы, суп у меня был, – чистосердечно призналась Нина, – он вчерашний. И курицу я в обед жарила.
– Это нисколько не умаляет ваших достоинств, – искренне заявил Ислам.
– А вот он не ценит, – пожаловалась Нина, указывая пальцем на Сенина.
– Как ты можешь, Нина! – укоризненно произнес Сенин. – Да я, если хочешь знать, не только ценю тебя, но еще люблю и уважаю. Давай, Ислам, выпьем за нее.
– С удовольствием, – сказал Ислам.
– А мы, Нина, между прочим, в бане были, – сказал Сенин после того, как они выпили за хозяйку.
– Да я уж вижу, лица красные.
– А мой друг, Нина, между прочим, – директор рынка, можешь у него продукты брать со скидкой, овощи всякие.
– А где рынок находится?
Ислам назвал район.
– Эх, далеко, жалко! Как говорится, за морем телушка полушка, да рубль перевоз.
Раздался звонок в дверь.
– К кому это? – встревожилась Нина. – Соседей дома нет.
– Открывай, Нина, это к нам, – сказал Сенин.
– К кому это – к вам? – подозрительно спросила Нина.
– К ним, вернее, – кивая на товарища, объяснил Сенин, – девушка ихняя. И сам пошел вслед за хозяйкой к дверям. Ислам тоже поднялся, но остался в комнате, чего толпиться в прихожей. Было слышно, как Сенин представлялся, знакомил девушку с Ниной. Вскоре он вернулся один, показывая сжатый кулак с поднятым большим пальцем и укоризненно шепча: «Старик, ты не прав, она очень даже».
– А ты бы еще выпил, – посоветовал Ислам, невольно вторя Маше, – а где она, убежала?
– Руки моет, чистоплотная.
Появилась Маша. Сенин засуетился, усаживая девушку на диван, и сам сел рядом. Маша посмотрела на Ислама и улыбнулась:
– Здравствуйте, не очень-то вы меня встречаете, могли бы и выглянуть.
– Я сам в гостях, – сказал Ислам, – быстро ты прилетела, молодец.
– На крыльях любви, – ответила Маша.
– Нормально доехала?
– С вас сто пятьдесят рублей за дорогу, а за моральный ущерб с вас брать не буду.
– Что случилось?
– Таксист клеился всю дорогу.
– Ну, это ничего, – сказал Ислам, – они ко всем клеятся.
– К вам тоже? – спросил Маша.
– Я имею в виду женщин, – спокойно ответил Ислам, хотя вопрос был дерзкий, в ее обычной манере.
Вернулась Нина, неся чистую тарелку и столовые приборы.
– Товарищи женщины, предлагаю выпить за вас, – сказал Сенин, поднимаясь, – этот бокал я буду пить, как гусар, стоя. За вас, потому шта (подражая Ельцину) именно в вас, по моему глубокому убеждению, и заключается смысл жизни.
Он был похож на сеттера, сделавшего стойку при виде дичи. Оттопырив мизинец, опрокинул рюмку и сел, довольно улыбаясь.
– А что, Маша, чем вы в жизни занимаетесь? – спросил Сенин.
– А что, разве мой друг не просветил вас? – в тон ему ответила Маша.
– Как она хорошо сказала – мой друг! – восхитился Сенин. – Прям как в девятнадцатом веке!
– А по-моему, она ответила тебе довольно дерзко, – уточнил Ислам, – они нынче все такие дерзкие. Ни слова в простоте.
– Ну что ты, разве такая милая девушка может дерзить?
– Саша, возьми себя в руки, – сказала Нина, – а то из тебя сейчас патока потечет.
– А вы не ответили на мой вопрос, – не унимался Сенин.
– Я учусь в театральном, а в свободное от занятий время подрабатываю прислугой вот у этого господина.
– Вы актриса?
– Нет, я экономист.
– Жаль, что вы не актриса, у вас такая интересная внешность.
Другие электронные книги автора Самид Сахибович Агаев
Последний отзыв
Воля немногих
3.5
3.5
Интересный и захватывающий антиутопический Роман. Интересная анаграмма - Аркадий Ренн - Айн Рэнд, видимо автор почерпнул антиутопичный настрой из ее п...
Далее