Та, которую я люблю

Шеф взглядом велел ей не двигаться с места, пока сам он вышел, открыл дверь и протянул руку. Подержаться за его руку было здорово, а улыбка всё равно что сама заползла на лицо. Он удивился и улыбнулся в ответ – открыто и радостно, как мальчишка.

– Здравствуйте, – донеслось из-за его спины.

Вероника выбралась наружу, опираясь на его ладонь, и увидела невысокую девушку с утянутыми в узел зелёными волосами. Изумрудные переливы резко контрастировали с хорошим брючным костюмом и идеально белой блузкой.

– Здравствуйте, Валерия Вячеславовна, – кивнул ей Ледяной.

Дальше они шли внутрь здания, там Ледяной только успевал кивать направо и налево. Турникеты перед ними открывались сами, встреченные люди вежливо здоровались. Ледяной привёл их в кабинет, оформленный строго, но дорого – деревянные панели, паркет, мебель по виду не офисная, а какая-то приличная, на столе огромный тонкий монитор, в кожаном кресле – мужик. Мужик поднялся здороваться, и оказалось, что зовут его Владислав Павлович, он был замом Ледяного, пока тот работал здесь, а теперь выполняет его обязанности. И кабинет раньше тоже принадлежал Ледяному. Тот живо распорядился про кофе, и они успели даже выпить по чашке, а пока пили – к ним доставили Серёжу Емельянова.

А к двум тридцати отправились в конференц-зал, где уже находились самый старший Ледяной, и при нём щуплый китаец, выглядевший на фоне иркутского партнёра совсем мелким и незначительным, но очень суетливым. Буквально минутой позже появился второй младший Ледяной – Михаил.

Всех участников усадили за небольшой круглый стол, представили друг другу. Вероника не запомнила имени китайца, но подумала, что ему тоже, наверное, непросто уложить в голове, как кого из них зовут. А потом он заговорил на английском, довольно разборчиво, и оказалось, что ему для какого-то небольшого частного проекта нужна древесина под Иркутском, а ещё в Читинской области и непосредственно в Китае, и он бы хотел, чтобы всем процессом – и добычей, и доставкой до места – занималась одна компания. И груз в Читинскую область ему нужен уже на следующей неделе. Он бы договорился о пробной партии, и если эта партия его устроит, тогда будет разговор о долгосрочном контракте.

Вероника поняла, но на всякий случай Ледяной-сын кивнул изумрудной девочке, та перевела на русский.

Далее заговорил Ледяной-отец, на превосходном, как показалось Веронике, английском – мол, а что уважаемого коллегу смущает, заключили бы долгосрочный контракт сейчас, и дело с концом. Но китаец улыбался, кивал, заверял того в своём уважении, но говорил, что хочет посмотреть – как это будет работать.

Ему стали рассказывать, как это будет работать. Сначала Михаил Ледяной говорил о добыче и отгрузке – объёмы, сроки, особенности. Потом Ледяной-отец кивнул Виктору, но тот улыбнулся и перевёл стрелки на Серёжу Емельянова. Серёжа вздохнул, глянул на Валерию и заговорил по-русски, та переводила. Сколько машин понадобится для заявленного груза, какие, сколько времени займёт дорога. Тем временем Вероника собралась с мыслями, перевела про себя на английский все важные цифры, и когда Виктор кивнул уже ей, смогла вполне связно изложить соображения по стоимости и оплате. Успела поймать одобрительный взгляд Михаила.

Сошлись на том, что уважаемый господин Фань Чэнь (вот как его зовут…) подумает и не позже среды сообщит, что именно надумал. Потом он попросил разрешения откланяться, сообщил, что они с супругой сейчас идут в музей декабристов, и забрал с собой изумрудноволосую Валерию.

– Кофе или чего посущественнее? – спросил у всех Ледяной-отец.

Все согласились на кофе. Он позвонил и отдал распоряжение.

Кофе появился мгновенно.

– Сахар, сливки? – спросил Виктор у Вероники.

– Сливки, – кивнула она.

Сидящий с другой стороны от неё Михаил передал ей корзиночку с кремом.

Пока говорили о деталях, наконец-то по-русски, Вероника украдкой рассматривала троих Ледяных. Отец, конечно, выглядел глыбой, этакой скульптурой посреди главной площади. Крупный, лысый, с брюшком, из-под кустистых бровей смотрели серые глаза – такие же, как у обоих сыновей. Только Михаил был темноволос и худощав, а Виктор – массивный, как отец. Все трое могли похвастаться красивыми кистями рук, с длинными пальцами и хорошей формы ногтями. У отца и младшего сына в нужных местах красовались обручальные кольца, у Виктора не было ничего. Михаил обладал ещё и красивейшими ресницами – густыми и длинными. Впрочем, Вероника поняла, что у Виктора не хуже, просто не такие тёмные, вот и не бросаются в глаза.

Когда дело дошло до неё, она высказала все соображения – сколько денег просить, какая прибыль всех бы устроила и какие могут быть риски. Впрочем, о главном риске она не сказала ничего – кто их знает, этих Ледяных, что они там между собой обсуждают, а что – нет.

Далее оказалось, что Серёжа остаётся что-то обговорить с Михаилом, а они с Виктором возвращаются к себе на Верхнюю Набережную. Ледяной-отец очень вежливо распрощался с Вероникой, поблагодарил за соображения по делу, отметил её знания английского – молодец, мол, правильно, переводчики – дело хорошее, а если человек сам слышит и может сказать, то это ещё лучше.

И только в машине их личный Ледяной спросил:

– Что думаете, душа моя Вероника Андреевна?

– Обо всём, что обсуждали? Что нам это сейчас как дар небес. Только если не запорем.

– Вот, если не запорем. На эти рейсы поставим только тех, кто ни разу не попадал ни в какие проблемные ситуации. Если Емельянов не понял, скажу ему предметно, когда вернётся. На все машины поставим датчики, и пусть программисты запустят ну хоть какую версию карты, будем отслеживать. Афишировать этот момент не хочу, пусть водители не знают, что за ними будут следить. Но пообещаю премию всем, если в срок и без косяков.

– Должно сработать, – вздохнула Вероника. – Я, правда, уже придумала, куда деньги девать, которые нам за это заплатят. Никогда так не делаю, но в последние дни просто не могу удержаться.

– Понимаю вас, – усмехнулся он. – Тришкин кафтан, будь он неладен. В связи с этим – как мы впишемся в корпоратив?

– Как-то впишемся. Часть платежей уже прошла, делали заранее и понемногу. Оплачена база, внесена предоплата за еду и обслуживание, что-то заплатили ведущему и звукачу, остальное потом, в понедельник. Оплачено оформление. Автобусы наши. Кстати, я слышала, вы затормозили счёт на охрану этого всего?

Охрану нанимали в агентстве, в одном и том же, уже пару лет.

– Да ну их. Охранять будет Михаил Григорьевич и его люди, это отцовская служба безопасности. Тем более что отец собирается быть, да ещё и с Полинькой.

– Полинька… это ваша мама? – удивилась Вероника.

– Ага, – кивнул он и улыбнулся. – Совершенно необыкновенная. Я вас представлю. Должна же она знать моих самых лучших сотрудников, – подмигнул он.

А Вероника не нашлась с ответом.

21. Вик

Это твой меч, это твой щит и твоя стезя

Олег Медведев

С китайца Фань Чэня всё же будет некоторая польза – он готов покупать лес у Ледяных и возить его в свои норы их же, Ледяных, транспортом. На взгляд Вика, самым слабым звеном выглядел как раз транспорт, но не признавать же это! Серёге Емельянову сказано по возвращению на родину явиться в кабинет, и там как раз можно будет обсудить – кого отправлять на эти пробные рейсы на каких машинах, и как сделать, чтобы всё сложилось, и не привлекать к процессу особого внимания.

Вика порадовало, что рабочие вопросы отвлекли Веронику от мерзкой утренней сцены, когда пришлось окорачивать полудурка-водителя прямо на её глазах. В тот момент её ощутимо потряхивало, а потом вроде стало попроще. Когда из машины выходила, даже улыбалась. Ещё когда ей отец комплиментов наговорил – вроде совсем оттаяла. Вернулись в офис – улыбнулась на прощание и предупредила, что утром поедет в банк, беседовать об оставшихся платежах по кредиту, июльском и августовском. Пусть едет, говорить с банками у неё круто получается.

Серёга добрался до конторы уже в седьмом часу, видно, с Майком у них нашлось много тем для беседы. Впрочем, Майк позвонил и отозвался о Серёге хорошо, сказал – толковый и знающий. С Померанцевым он тоже разок беседовал и такой характеристики не дал, сказал – вроде и при деле, но мутный какой-то. ОК, копим на Померанцева информацию. Как накопим, так на выход и попросим.

Информашка на Серёгу тоже где-то была, надо найти. О, вот она. Сергей Степанович Емельянов, тридцати восьми лет, приехал из Усолья – маленький городок в восьмидесяти километрах от Иркутска, образование – девять классов, потом строительный техникум, потом Политех, автотранспортный факультет. Жена, два сына, старший как раз в этом году школу заканчивает – это во сколько лет он женился-то, бедняга? А может быть, наоборот – счастливый человек?

В общем, когда Серёга пришёл, Вик позвонил в ресторан, что на третьем этаже, попросил принести еды, и можно было раздумчиво, не торопясь, всё обсудить.

Серёга знал про водителей всё и без бумажки. Про Чернышова сказал, что гниловат, его не раз ловили на мелком обмане, но вот прямо на увольнение пока не наскребается. Куркин вроде как неплохой спец, но по характеру мужик нудный и, что называется, говнистый. Докапывается до мелочей, всё время выпрашивает себе такие рейсы, как хочется ему, а не какие выпадают по графику. Замечен в доносительстве на коллег, на него же обычно не наезжают – себе дороже. Говорят, кого-то бил, вынуждал уволиться по собственному. Это он выбрал себе в пару Чернышова, долго выбирал, человек пять пробовал после того, как уволился Васюченко. Почему уволился? А в Москву переехал, поближе к детям. Проблемы с Куркиным начались в прошлом году, до того не было ни одной.

Сошлись на том, что если господин Фань Чэнь согласится на предварительный договор и пробную поставку – там и посмотрим. Сколько ему нужно будет товара, сколько машин пойдёт и всё такое.

Вик уже было собрался предлагать Серёге поехать выпить, но появился Паша Демьянов. И рассказал, что больничные у обоих красавцев – и у Чернышова, и у Куркина – липовые. То есть даже и нет никаких больничных, а просто все эти дни им ставили как рабочие, только ни на работе, ни рядом их обоих никто до сегодняшнего дня не видел. С того момента, как в Братск поехали.

А это уже был вопрос к Марине свет Борисовне. И Вик задумался, когда его лучше задать – уже наутро или повременить несколько дней?

Где-то ещё болтался начальник проштрафившейся смены Руслан Петрович Яковлев, тоже как бы болеющий. Его бы тоже найти, конечно. Но тут уже пусть Михаил Григорьевич кого-нибудь приспособит.

В итоге пить поехали втроём – с Серёгой и Пашей, на машине Вика. По ночи Вик вызвал Володю, тот приехал и, не говоря ни слова, развёз по домам всех троих.

Дома ждал кот Чарлик, принц Уэльский, очень злой и голодный, и по этому поводу горластый. Всё, что Вик навалил ему в миску с утра, он уже, ясное дело, давно оприходовал. Вик, не разуваясь, прошёл на кухню, нашёл в холодильнике кусок размороженной специально для кота печёнки и дал ему. Кот с утробным урчанием набросился на еду, и можно было хотя бы разуться, а потом и раздеться, и забраться под душ. После душа уже только лечь, честное слово.

Кот пришёл, лёг на грудь и заурчал. Он наел себе толстое круглое пузо, растопырил лапы и перебирал когтями. Это было уморительно. Наверное, у Вика просто давно не было мелких котов. А его личных котов не было и вовсе никогда. Оказывается, это прикольно!

Впрочем, этим прикольным моментом есть с кем поделиться. Вик дотянулся до телефона, сфотал блаженно валяющегося кота и сбросил фотку в вайбер Веронике. Потом только догадался посмотреть на часы – так-то дело к полуночи. Может и не ответить.

Но Вероника ответила – кучей смайлов. Он спросил, можно ли ей позвонить. Она написала, что лучше не надо, мало ли кто что услышит. Дальше они некоторое время переписывались как будто ни о чём, но почему-то прошёл почти час. Когда это заметили, Вероника сразу же пожелала спокойной ночи и отключилась.