More Barkas

– Я же здесь, с тобой, никуда не исчезну. Подожди ещё капельку, всё сейчас будет, только давай сходим в душ, смоем дневной жар, давай? Чур, я первая! – шептала игриво Леночка.

Военный кивал в ответ, не отпуская её, слыша и не слыша.

– Команда: в душ! – попробовала с другой стороны.

Он отстранился, улыбнулся, подвёл её к ванной.

Под прохладным струями воды Лена обрела вновь способность мыслить. «Лишь бы не зашёл сейчас, не начал под водой! Не хочу так!»

Быстро выскользнула, завернулась в полотенце.

– Сейчас слушай мою команду: не одеваться, не стесняться, пить шампанское!

– Есть!

– Не «есть», а «так точно»!

– Иди уже, командир.

Лена сбросила полотенце на пол. Разве так можно? С таким мужчиной многое хочется делать неправильно, не так, как обычно.

Взяла конфетку, отправила в рот, пригубила игристое. Стояла спиной к ванной, глядя в окно, не слыша, как сзади тихо подкрался военный. Не отпрянула, когда развернул к себе, вновь проникая вглубь сжатых губ… Перекатила ему в рот язычком подтаявшую конфетку, он принял её, потом отправил обратно.

Какая волнующая игра – поцелуй! Только читала в каких-то книжках!

Возбуждение накатывало на обоих снежной лавиной. Никто и не смел препятствовать.

Дальнейшее помнила смутно: вроде бы военный толкнул её спиной на кровать, поднял, раскрыл её ножки, скрылся между ними, язычком лаская раскрывшийся, истекающий соком бутончик. Девушка почувствовала такие немыслимые, неземные, острые ощущения, что захотелось кричать от восторга.

– Кричи, стони, не стесняйся! Я здесь, я твой! – Он как будто услышал женское желание.

– Юрочка! А-а-а… Не останавливайся! Пожалуйста! Так сладко! Как же это возможно? Таю! Теку! Сейчас взорвусь! Хочу отдаться!

– Отдавайся! Забудь обо всех, обо всём! Ты моя! Моя! Я хочу тебя! Очень хочу! Не торопись, не торопись, моя девочка… какая ты! Тоненькая, гладенькая, горячая! Будешь кончать от ласк. Знаю, как доставить удовольствие!

Бедная женщина! Представить не могла раньше, что такое возможно не только в кино, в книжках! Она же – настоящая ластёна, ей нужны были мужские ласки, как вода, как воздух, как хлеб! Сколько просила мужа, сколько унижалась, упрашивая его о немногом! Но нет! Муж утверждал, что ласкать язычком – это презренное, не мужское занятие; что если будет гладить её больше нескольких минут, то кончит быстро. Чего только не придумывал, чтобы обойтись без прелюдии! Было плохо. Как часто приходилось ласкать нежными пальчиками капризное тело, представляя иное.

В периоды развалов брака пыталась выяснить: есть ли другие партнёры, кто может не только брать, но и давать в сексе. Эксперимент срывался раз за разом. Не нашла! Решила, что прав муж, называя её извращенкой. Наверное, все так живут.

Смирилась, больше не искала, не ждала, исполняла брачную услугу сначала раз в неделю, затем – раз в месяц с обычной рутинностью. Чаще выпивала бокал вина перед тем, как удовлетворить вторую половину. Когда муж получал своё, отворачивался, храпел, ласкала себя дальше, стараясь не думать о том, что так неправильно, ненужно никому из них. Когда позволила себе одну маленькую ложь наложить на другую, когда ком эгоизма, лжи придавил её так, что она забыла о том, что может и должно быть по-другому?

Невероятно! Не может быть! Что творит с ней еле знакомый, чужой человек?! Богиня погружалась в наслаждение, как под воду, опускаясь всё ниже, ниже, выныривая на поверхность, взлетая над ней, паря над собой…

– А-а-а! Юрочка! Ещё! Ещё! – не слыша своего голоса, кричала не она, а другая – Женщина.

Сознание меркло, как свет за окном. Она кончала без конца, без мыслей, захотелось ещё большей силы, ещё большей сладкой боли! Разделить с ним! Он почувствовал её без слов, подтянулся к её удивлённому лицу, нежно целуя веки, брови, щёки, губы, зашёл, заскользил в неё, как в тёплую, знойную реку… Леночка чуть пришла в себя, руки её бессознательно гладили спину великана, чуть царапая, впиваясь, вдавливаясь в него, раскачивались ритмично бёдра.

Волны слились, запенились, забурлили, ручеёк втекал в реку, река – в океан…

Уже не было Лены, Юры – стало одно целое. Инь и ян, соединившиеся в самой верной точке бытия…

Теряя мир вокруг, отдаваясь во власть её Мужчины, её Бога, только её половинки, каждая клеточка существа подтверждала ей, что только так верно, так правильно, что она нашла, открыла ворота в земной рай. Их рай…

«Как же мне не хватало тебя, мой Мужчина! Только мой!»

Цунами, достигнув самой высокой точки, обрушилось вниз и, придавив обоих, выбросило на твёрдый берег.

Елена не могла открыть глаза, не хотела выплывать наружу, не желала, чтобы Юрочка быстро вышел из неё. Только бы не как другие! Только бы не отвернулся, не заснул, не сказал общие банальности. Пусть молчит, пусть будет в ней. Она гладила его затылок, мощную шею, плечи, спину, которые недавно сама терзала, царапала. Нежность, доселе не испытанная к военному, загоралась в ней рассветным чистым светом… «Сколько её во мне?»

Юра, опять услышав её посыл, не менял положения, гладил её лицо, волосы тоже с неуклюжей нежностью.

– Не придавил тебя, моя малышка? Я ведь такой тяжёлый по сравнению с Дюймовочкой! Раздавлю ненароком.

– Милый, не раздавишь. Мне понравилось быть под тобой, чувствовать тебя в себе. Ты самая лёгкая ноша! – улыбалась безмятежно.

Юра тоже улыбался. Ушло всё, что мешало.

– Юрочка, можно задать деликатный вопрос?

– Конечно! Ты сама воплощение деликатности.

– Почему ты не надел маленькую штучку? Мы же первый раз, не знаем друг друга.

Военный лёг на спину, округлил глаза, ухмыльнулся, выдал:

– Никогда не занимаюсь сексом с резинкой: обнуляет приятные ощущения. Давай говорить прямо. Считаю, что женщина сама должна обезопасить себя от нежелательных последствий. Боишься забеременеть?

– Не боюсь. У меня уже много лет стоит спираль. Разве не боишься инфекций? В себе уверена: чистая, домашняя девочка, с одним партнёром много лет. А ты, Юрочка?

– Тоже чистый! Сомневаешься во мне?

– Нет!

– При встрече понял, что ты чиста во всех отношениях. Сразу просекаю.

– Удивительная интуиция! Наверное, военная академия не обходит любую тему в обучении, – засмеялась она.

– Что верно, то верно!

Юра больше не дал ей говорить, спрашивать, рассуждать.

Разглядывал внимательно её тело, не торопясь исследовал, сосал набухшие соски, целовал от ушек, продвигаясь вниз, считал пальчиком родинки, гладил с силой тонкие бёдра, переворачивал игрушку, любовался, играл, заводил вновь и вновь… Они потеряли счёт времени. Горячие соки сливались, текли молочными кисейными реками в женскую обитель, вытекали, разливались по белым простыням, как по кисейным берегам. Прилив, отлив, прилив – в чётком ритме, без сбоя…

Три часа пронеслись в мгновенье. В дверь деликатно постучали. Елена вздрогнула, соскочила, стала искать одежду.

– Милая, не торопись! Подождут. Если надо – договорюсь, – не вставая с кровати, в своей манере начальника заявил военный.

Она восхитилась его спокойствием, выдержкой. Казалось, его ничего не может смутить.