Вечный УБЛЮДОК

– А.

Из-за неожиданности не смог сдержать боль.

– Что такое? – Испуганно отскочила.

– Немного был ранен. – Чтоб не пугать улыбался, но лёгкое почёсывания пальцам щеку, выдавало, что всё хуже, чем говорит.

– Значит, поскорее возвращаемся, тебя надо осмотреть.

– Да, конечно…А, где Грэг?

– На вылазки.

– Один?

– Да.

– Это ведь опасно.

Тёплая, нежнейшая улыбка, которая может быть дарована только одному человеку на свете, озарилась на дамских губах. С улыбкой сократила и так минимальное расстояние, а рукой прикасалась к щеке любимого.

– Переживаешь, даже за того, кто причиняет тебе душевную боль. Почему ты такой чудесный?

– Я думаю, сам по себе он хороший человек.

– Будь он плохим, ты бы тоже переживал.

– В мире никогда не было однозначно плохих и хороших.

– Неправда. Ты однозначно хороший.

Мужчина отвел взгляд. Он никогда не задумывался, в какую сторону ближе. Мысли всегда занимала собственная слабость. И подумать, о себе, как о хорошей личности, было абсурдно.

– Пойдём, надо кого-нибудь попросить отправится к Грэгу.

Камилла опечалилась, тем как муж перевёл разговор

"Когда ты полюбишь себя?"

– Идём.

"Знаю, что расстроил, знаю, но ничего не могу поделать.

Мы вернулись в убежище и как-будто, там наверху, я чувствовал себя лучше, не знаю…Любимая настырно ведёт меня в медицинский отдел. Настойчивость, доминантность, смущают, хах, где-то в душе, есть у меня что-то от извращенца, эх, мысль даже не противна? Вот и доказательство, что не однозначно хороший я.

О, мы уже пришли. Комната не совсем маленькая, но и видно, что тесновато им.

Здесь самой главной является миссис Мария. Взрослая женщина, работала хирургом. В пределах этой комнаты даже Виктор Николаевич ни имеет решающего слова. Удивительно.

Ещё у неё два помощника. Это понятно, учит замену. Вот только кроме неё никто не имел дело с медициной. Она лично выбрала по собственному мнению стрессоустойчивых. Кто не испугается крови и не запаникует. Естественно обучает только первой помощи. Наверное, боится обучать большему, ведь это может травмировать не только раненого, но и того кто лечит.

Восхищаюсь Марией, Степой, Дианой.

Меня посадили на стул, заставили до торса раздеться. Немного неловко.

– Я, правда, в порядке.

Мария огненно устремила на меня взор.

– Юнец, послушай, я вас знаю, не первый год. Она не привела бы из-за царапины, а ты к себе всегда пренебрежительно относишься. Молчи, и не мешай выполнять нашу работу.

Пугающе.

– Простите.

На лице моей жены промелькнула улыбка. Я рад, что милая видит забаву в моем смирении перед врачом.

– Тётушка, я ничего не вижу.

Степан прав, на моем теле нет ран.

– Как это? – Главный врач подошла самолично меня осмотреть. – И правда, ничего.

– Меня лечила Наоми.

Из стороны. – Наоми? – Голос принадлежал главе.

Ему доложили о нашем возвращении, наверное, тут же прибыл.

Моя жена к нему подошла и они отошли. Думаю, рассказывает всё. Правда, это можно было сделать и здесь. Секретности тревожат.

– Оуэн?

– А? Простите, отвлёкся. Меня лечили магией.

– Магия…Да, здесь медицина бессильна. Мы ничего не можем. – Расстроилась.

Нет! Она не должна грустить, ведь это не так!

– Неправда! Если бы не вы мы бы все погибли.

Я немного вспылил. Ай.

Остыл, когда понял, что все молчат и просто смотрят. М? Улыбаются? Не знаю, куда себя деть.

Мария кладёт на мои плечи руки. – Ты не замечаешь, но многим ты нравишься.

К чему она это?