Пепел над океаном

– А что обычно творят с невинными овечками? – вскидываю я бровь.

– Портят их? – Я улыбаюсь и делаю глоток пива, после мну и выкидываю жестяную банку в ближайшую урну.

Сигарета вторая

Амелия

Слишком много народу. Я стараюсь держаться в тени, но все равно замечаю, как Брендон смотрит на меня. Я начинаю паниковать. Он что, следит за мной? Чертов сталкер! Я высматриваю в толпе Нелли, но не нахожу. Ох, наверное, она снова обхватила своими щупальцами какого-нибудь паренька и уползла с ним наверх.

Я попала, ужасно жалею, что все-таки согласилась пойти на вечеринку. Рука, держащая пластмассовый красный стаканчик, сильно трясется. Как я еще не разлила на себя выпивку?

Когда я вернулась из редакции, Нелли ходила за мной по пятам и уговаривала посетить вечеринку. После этого она надавила на мое больное место: ей хорошо известно, что, когда мне бросают вызов, я его принимаю.

«Пф-ф, да ты просто боишься встретиться лицом к лицу с Ником», – заявила она мне. Не могла же я пропустить этот удар!

И вот на часах почти десять часов вечера, а я без дела шатаюсь по комнатам. Взяла себе выпивку лишь для красоты, чтобы не сильно отличаться от других. Пить мне нельзя, я планирую вернуться в общежитие с трезвыми мозгами.

Я опираюсь спиной на стену и устало выдыхаю. Стоит поискать Нелли, но я боюсь, что застану ее в объятиях случайного парня.

Осматриваю толпу тусующейся молодежи и снова натыкаюсь на Брендона. Взгляд, надо отвести взгляд! Я знаю, что сейчас он подойдет, – я ощущаю это каждой клеткой своего тела. И вот он уже идет в мою сторону…

Мне не хочется видеть его рядом с собой, поэтому, оттолкнувшись от стены, я сбегаю в жалкой попытке спрятаться в толпе. Я иду на второй этаж, там безопасней.

Здесь тихо, музыка играет где-то внизу. Длинный коридор впереди так и манит изучить каждую дверь. Хочется спрятаться в одной из комнат и отсидеться час-другой. Этого времени должно хватить Нелли, чтобы оторваться по полной, а потом написать мне.

Сделав глоток алкоголя для успокоения, я ставлю стаканчик на столик у лестницы. Шаг, еще один. Я надавливаю на ручки дверей, пытаясь войти. Некоторые комнаты закрыты. Наконец спустя несколько минут мне попадается открытая дверь. Распахиваю ее, но сразу же захлопываю. Я не учла, что не все люди, занимающиеся чем-то непристойным, будут закрывать за собой.

Сбегаю с места преступления и продолжаю свое веселое путешествие. Оказавшись возле последней двери, распахиваю ее, готовая снова обнаружить разгоряченную парочку, но никого не вижу. Кровать пуста, свет не горит. Я прячусь в комнате и закрываюсь на замок.

Прислоняюсь лбом к деревянному покрытию двери, тяжело дышу.

Внезапно слышу шорох позади себя и оборачиваюсь. Боже, в комнате же было пусто! Как я могла не заметить его?

Возле окна стоит Ник. Кажется, он тоже удивлен. Удивлен и… обрадован? Как волк, в чьи лапы попала невинная овечка.

Если я выбегу, это не будет выглядеть по-детски или глупо? Ох, будет, еще как будет.

Ник молчит и смотрит на меня. Я вижу, как одной рукой он прижимает к уху телефон.

– Я перезвоню…

Сбросив, Ник убирает мобильник в карман.

– Амали, какой сюрприз! – начинает он свое представление.

– Амелия, – фыркаю я, рассматривая его грудь, обтянутую черным пуловером.

Когда мы впервые встретились, он называл меня Амали. Амали – что может быть хуже? Я бесилась, очень сильно бесилась, но ничего не говорила. Ник казался милым, и я надеялась, что мы станем друзьями. А разве друзьям не все дозволено?

– Амали… – Я вижу довольную улыбку на его лице.

Он бесстыдно разглядывает меня. Уверена, что в его фантазии на мне ничего нет. Чертовы парни, имеющие способность раздевать девушек глазами.

Развернись и уйди.

Развернись и уйди.

Развернись и уйди.

Хочется, чтобы он исчез и перестал пялиться.

Чтобы хоть как-то отвлечь его внимание, я иду к полке со всякими мелкими сувенирами. Ник прожигает меня взглядом. Не тем, от которого возникает желание сжаться, – другим.

Возьми себя в руки, Амелия.

– Увидел что интересное? – спрашиваю я, дотрагиваясь до одной из статуэток, на которую падает свет от фонаря из окна.

– О, ты даже не представляешь насколько.

Его хриплый и глубокий голос заставляет меня нервничать.

Черт, у Бенедикта Камбербэтча такой же голос.

– Вообще-то мне пора, – быстро тараторю я и направляюсь к двери. И вот, когда я почти дохожу до нее, он опережает меня: складывает свои большие ручищи на груди, перекрывает своим телом выход.

– Ты не выйдешь отсюда. По крайней мере сейчас.

Я улавливаю в его голосе угрозу, но заставляю себя держаться непринужденно.

– Это еще почему? – Я смело смотрю в его глаза.

– У нас с тобой осталось одно незаконченное дело. Ты помнишь, что случилось год назад, Амали?

– Я Амелия.

– Ты помнишь это, Амали?

– Хочешь, чтобы я извинилась? Наверно, ночи напролет плакал? – ухмыляюсь я. – Не дождешься!

– О, милая, мне совершенно не нужны твои извинения. – Он тихо смеется.

– Тогда что же тебе надо, К-р-а-м-б-е-р-г? – Я произношу его фамилию максимально четко. Когда люди зовут Ника по фамилии, он дико бесится. Я знаю это наверняка.

Один – один, кретин.

Он снова пялится на мою фигуру.

Не скажет же он, что хочет переспать со мной? Не кинет же насильно на кровать, чтобы сорвать белье и…