(Не)любимый хирург

– Господи, мам. Ты меня напугала, – включаю в прихожей свет и натыкаюсь на гневный взгляд.

– Ты не ответила.

– Сегодня был долгий и тяжёлый день, мам, – стараюсь держать нейтральную интонацию. – Я забыла заправиться и не смогла выехать с парковки. Доктор Вальдес любезно предложил меня подвезти до дома. Что в этом такого? – искусно лгу я, даже глазом не моргнув. Что вообще на неё нашло?

– Ты не должна общаться с этим человеком, поняла, – впивается в меня испепеляющим взглядом.

– Что, прости? – не верю, что мать указывает мне. – Не ты ли недавно с улыбкой на лице говорила, какой замечательный Доминик Вальдес.

– Я говорила, что он замечательный врач. Это не одно и то же.

– Я тебя не понимаю.

– Последний раз тебя предупреждаю, не смей общаться с Вальдесом.

– Это будет немного затруднительно, не находишь? – понимаю, что моё поведение ещё больше её злит, но ничего не могу с собой поделать.

Какая муха её укусила? Я помню, с какой улыбкой она говорила о Нике. До боли в груди помню этот момент. Не может быть! Неужели она ревнует?

– Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю, Айрис. Не позволяй ему запудрить тебе мозги.

– Я поняла тебя, мам, – спорить с ней сейчас бесполезно. – Я устала. Можно мне пойти спать?

Не дожидаясь её ответа, спешу к себе в комнату. Хорошее настроение тут же улетучивается. Не могу поверить в то, что сейчас произошло. Она никогда ничего мне не запрещала. А тут столько злости в её словах и во взгляде. Неужели действительно ревнует? Надо бы поговорить с Ником на эту тему. Как бы я ни любила маму, не собираюсь позволять ей лезть в мою личную жизнь. Я уже достаточно взрослая и могу сама решать, с кем мне быть. Если Доминик хочет со мной отношений, то я не собираюсь отступать.

Глава 10

Доминик

Тишина вокруг может унести в свои пески. Затянуть настолько глубоко, что ты всецело готов отдаться своим мыслям. Откуда не захочется возвращаться в тот хаос, что окружает с каждым днём. Чувства уходят так же быстро, как и появляются. В этой жизни нужно знать и понимать одно: Действуй, пока дышишь. Мечтай, пока живёшь. Какая бы ни была у тебя цель, нужно всецело её достигнуть.

Я в своей жизни достиг многого. Тяжёлые ночи сделали из меня того, кем я сейчас являюсь. Единственное, что не смог удержать в своих руках это семью. Возможно, я этого и не хотел настолько сильно. Были цели в тот момент для меня важнее. Стыдно ли мне на данный момент? Абсолютно нет. Я не такой человек, который будет скрывать истинные мысли в голове. В моей жизни были вещи и поважнее семейных ужинов и прогулок. Изначально я не ставил какой-то цели быть идеальным для них. Моя жизнь всегда кружилась вокруг пациентов и операционного стола. Пожизненный трудоголик, который был и есть женат на своей работе. Моя жена всегда это понимала, но в какой-то период что-то поменялось. В тот момент она ушла.

Затягиваю очередную сигарету и продолжаю смотреть в окно. На улице всё ещё темно. Темно так, словно ты спустился в преисподнюю. Бессонные ночи стали привычными. Жизнь трудоголика выглядит именно так. Из-за желания успеть всё. Мы теряем самые ценные вещи в нашей жизни. По очереди они начинают уходить, оставляя за собой пустоту.

Разговоры по ночам, когда ты после тяжёлого дня приходишь и делишься переживаниями с тем, кто тебе так дорог. Счастливые или же грустные минуты растворяются в пучине ваших спокойных разговоров. Звучит мило и даже трогательно. Но из всего этого у нас с Эшли не было ничего. Мы просто жили разными жизнями. С разными целями и принципами. Особой связи между нами не было. Наш брак был большой ошибкой.

Единственное, что связывало нас все эти годы, были дети. Я не испытывал к ней ничего. Наверное, и не любил вовсе. Просто привык, что она всегда рядом. Человек зачастую привыкает к тому, что у него есть и не придаёт этому особого значения. Супружеские отношения превратились в рутину, которая тяготила с каждым днём всё больше. Мы оба стали искать утешения на стороне. Я первый, затем Эш. Не выдержал её упрёков. Она заявляла, что я бесчувственная сволочь, но мне было плевать.

Кто-то выбирает карьеру, а кто-то семью. Я выбрал первое. Моя работа всегда была и будет на первом месте. Как бы Эшли ни старалась, этого не изменить.

Звонок в дверь заставляет меня вернуться в реальность. И кого чёрт принёс в такое время? Гостей я сегодня точно не ждал. Не спеша направляюсь к двери в то время как незваный гость становится настойчивее.

– Какого чёрта? – вырывается из моих уст, когда открываю дверь и вижу перед собой Эшли. Моя всё ещё жена смотрит на меня с широкой ухмылкой.

– И тебе доброй ночи Вальдес, – цедит сквозь зубы, а затем без спроса входит в мою квартиру, задевая меня плечом.

– Что ты здесь делаешь?

– Если ты не забыл, у нас назначена встреча.

– Завтра, – холодно произношу я. – И точно не в моей квартире.

– Это пока ещё наша квартира, милый, – её ехидная ухмылка бесит до чёртиков. – И я тоже рада тебя видеть, – произносит ласковым голосом, но во взгляде отчётливо читается ненависть ко мне. Плевать, я уже привык.

– Твою мать, Эшли. Я серьёзно. Что ты здесь делаешь?

– Ну не ночевать же мне в гостинице, – мило улыбается стерва, хотя в её взгляде отчётливо читается ненависть ко мне. – Знаешь же, что я терпеть их не могу.

– Меня это не особо волнует, – понимаю, что не переспорю её, да и нет особого желания. Она всегда поступает так, как ей вздумается. – Раз ты уже здесь, может, хочешь выпить чего-то?

– Такой доктор Вальдес мне нравится больше, – скидывает с плеч своё пальто на тумбочку и шагает в зал.

Я же в это время отправляюсь на кухню. Себе наливаю иски, а Эшли бокал красного полусухого вина. Другой алкоголь моя бывшая просто не употребляет. Я всё ещё в полной растерянности от её визита. Хотя и понимаю, что делает она это специально. Пытается уязвить, сделать мне больно. Проблема в том, что меня это никак не заботит. Я давно перестал испытывать какие-либо эмоции касательно Эшли.

– Твой напиток, – протягиваю ей бокал с вином после того, как захожу в гостиную и сажусь возле неё.

– Спасибо. Мило, что ты всё ещё помнишь мои вкусы, – делает маленький глоток.

– Как мальчики? – приподнимаю бровь и смотрю на неё.

– Оууу, какой заботливый папочка, – её лицо искажает гримаса презрения. – Раз тебя так беспокоит их жизнь мог бы хоть изредка звонить детям сам, – и как только я собираюсь ответить, она резко меня обрывает. – Не говори, я сама знаю. У тебя бедного столько работы, что даже на сон времени не хватает. Тебе же нужно спасать жизнь. Хотя я на сто процентов уверена, что на шлюх у тебя время находится всегда.

– Ты ведёшь себя как конченная стерва, – со злостью выпаливаю я, допивая виски.

– Ты это заслужил, милый.

С громким стуком ставлю пустой стакан на стол.

– Хватит! Я имею права знать всё о своих детях.

– Если бы тебе они действительно были так важны, ты бы не трахался со всеми подряд. Ты бы уделал время семье, – я слышу в её голосе боль и обиду. Но она сейчас говорит совсем не то, что я хочу слышать.

– Господи, Эшли, ты хоть слышишь себя? При чём тут мальчики до того, с кем я сплю, – поднимаюсь с дивана, отходя подальше. Гнев одолевает каждую мою клетку. – Да, я не был верным мужем, но это только между нами.

– Ошибаешься, Доминик. Твоё поведение отражается и на них, – она встаёт вслед за мной. – Неужели ты думаешь, что они ничего не понимают? Леон уже достаточно взрослый, чтобы понимать, какое ничтожество его отец.

– Даже не вздумай, – в одно мгновение оказываюсь возле неё и больно сжимаю запястье брюнетки. – Слышишь, даже не вздумай настраивать Леона против меня.

– Ты делаешь мне больно, – она выдёргивает свою руку, отхожу на несколько шагов назад.

– Если тебе так противно моё общество, зачем пришла?

– Пока что это и моя квартира тоже, поэтому я не обязана перед тобой оправдываться. Не волнуйся, я завтра уеду, и твои шлюхи не узнают, что тут кто-то был. А сейчас если ты не против, мне нужен горячий душ и хорошенько выспаться, – после этих слов она скрывается за дверью гостевой комнаты, оставив меня одного. Предчувствую, что завтрашний день будет сущим кошмаром.

***

– Доброе утро, доктор Вальдес. Надеюсь, сегодня вы более склонны к разговору, – саркастично произносит Эшли, стоя у двери моего кабинета в халате из красного шёлка.