Скиталец

6) О таинственном госте по-прежнему нет новой информации.

Конец записи …

С внешнего сервера корабля поступил сигнал массовой рассылки от флота содружества, полученный по последнему встреченному серверу во время отбытия в экспедицию за внешнее кольцо сети, оповещавший действовавшие в тех секторах группы искателей об очередном «критическом дипломатическом положении» между несколькими системами. Просматривая присланное по федеральной сети сообщение об очередном конфликте на отдаленном рубеже, он мысленно возвращался во времена, когда еще был студентом на службе у содружества …

Сканируя состояние оператора через внутренний чип-ингибитор, ВИ помещения плавно заиграла древнюю композицию 21 века, под названием «Dead and ashes”.

6*****

Шел 2851 год. Проходя трехмесячную службу в патруле флота, курсант откликнулся на сигнал бедствия одной из отдаленных колоний североевропейских колонизаторов-экстремистов, внеструктурного объединения, целью и идеологией которого, со времен критического ослабления магнитных полей Земли, выступали идеи повсеместного расширения колониальной политики человечества и исследовательской деятельности на просторах галактики. Экстремизм же подобных идей, с позиции содружественных систем считался в подходе их осуществления: зачастую, колонизация новых систем происходила за пределами защитного космического кольца и нередко вне пределов патрульных маршрутов (а кое-где, нельзя было приобрести даже огнестрельного оружия по политическим соображениям самих намествующих структур или совета колонистов). От одной из находившейся под [эгидой] североевропейского союза станции и исходил призыв о помощи, как показывал код сообщения, более 13 часов. Перехватив сигнал, курсант переправил его в штаб флота и двинулся на зов о помощи, через 37 минут с момента получения переставший доходить до коммуникатора межзвездного перехватчика средней дальности.

В базе данных информации об источнике сигнала было не много: малая система с небольшим светилом класса К, скоплением астероидов, планетоидом-карликом и безжизненной скалистой планетой диаметром около десяти тысяч километров и лирическим названием «Уступ скверны», на которой и была зарегистрирована 7 месяцев назад горнодобывающая колония «Рассвет-13» с минимально необходимым для колонизации научно-производственным сектором. Пробежав несколько строк текста и осмотрев примитивную трехмерную гелеоцентрическую модель системы, он отправил дополнительный запрос в ближайший центр связи. Однако, не особо надеясь на базу содружества, пилот, кратко изложив цель запроса, отправил сообщения трем ближайшим к следуемой системе колониям. Через 69 минут, (по расчету, спустя 5 минут и 37 секунд с момента получения сообщения) с материнской колонии (видимо, там давно принимали сигнал) пришел лаконичной ответ: «колония №3621 «Рассвет-13»; зарегистрированное население – 435 человек, координаты шахты прилагаем.

И, еще, статус поселения неизвестен более 10 суток. Будьте осторожны; и, удачи».

Послав высокочастотное «10-4» *(сокращение системы десятичного кода, используемой при работе с радиокоммуникативными устройствами для удобства передачи данных; впоследствии, была принята АРСО(Association of Public Safety Communications Officials International ); с созданием квантовых способов передачи данных, кодовая система была принята преемственной межколониальной ассоциацией межсистемного информационного пространста, означавшее «вас понял»), курсант продолжил путь на зов пропавшего сигнала. Спустя еще 23 минуты, пришло сообщение от аналитики флота – пласт косвенных данных, дополнявших структурно-информационный облик колонии.

*****

Через 14 часов, перехватчик вошел в первичное кольцо системы. Сигнала по-прежнему не было, что настораживало. Подойдя к орбите планеты, он попробовал установить связь с колонией, но безрезультатно; курсировавшая по орбите система спутников реагировала на тестовый сигнал и была исправна; плотность осадочных скоплений не позволяла осуществить оптическую орбитальную разведку, и выпущенный рядом с колонией зонд не фиксировал атмосферных изменений от заявленных в базе данных.

Предписание для патрулей-одиночек в подобных ситуациях требовало призыва подкрепления и ожидания оного до организации в минимальную ударную группу от трех единиц экипажей. Курсируя в ожидании по орбите, курсант анализировал ситуацию: в случае серьезного происшествия, промедление могло оказаться значительным и вероятность фатальных последствий будет чрезвычайной.

Осознавая, что возможно, поступает опрометчиво, он отправил уведомление в штаб и, на всякий случай, предупреждение ближайшим колониям, после чего стал спускаться в атмосферу. Как это бывало еще со времен земной колонизации или по образу первобытных общин и очага, колонисты формировали поселения из рационалистических соображений вокруг основных градообразующих структур. Схожий принцип прослеживался и на территории «Рассвета-13»: Комплекс завода, примыкающая к нему ВПП, узел жизнеобеспечения с вертикальными сельскохозяйственными постройками и жилые здания самих колонистов с идентичной архитектурой построек, связанные единой системой изолированных тоннелей – все строения, что составляли структуру колонии без учета орбитальных сооружений.

Сделав несколько круговых заходов возле поселения, он не заметил видимых признаков катаклизма или следов иных повреждений; «на лицо» царила безлюдность и неравномерное светораспределение: основное скопище огней исходило из заводского комплекса; сам поселок был почти полностью обесточен. После очередной безрезультатной попытки связаться с колонией, патрульный дал общепринятый световой сигнал коммуникации. Примерно через минуту, из здания рубки вышли три фигуры, одна из которых при помощи ручного диодного фонаря «отсигналила» в ответ разрешение на посадку. Промедление не являлось значительным, но казалось подозрительным.

Переведя челнок на режим автопилота, курсант разблокировал модуль капсулы; выехав из нее на кресле, он стал готовиться к выходу. Одев тактический изолирующий шлем замкнутой системы и загерметизировав скафандр, патрульный последовал очередному предписанию: выдвинув одну из панелей, он достал из электронного углепластикового контейнера устаревшую магнитную винтовку, модификацию g216. Зафиксировав складной приклад и активировав электро-узел устройства, патрульный двинулся по прямоугольному отсеку к заднему шлюзу. Но прежде чем выйти, он последовал еще одному предписанию: которому патрульные следовали далеко не всегда, но что каждый раз осуществлял педантичный пилот данной платформы; стоит отметить, вероятно, впервые без скрываемого напряжения. Открыв отсек и обойдя шаттл, он двинулся к встречавшим. Генетикой пилот был обязан предкам-собирателям с явной склонностью к социофобии. Проводя детство, отрочество, юность и значимую часть своего свободного времени наедине со своими мыслями, чувствами и переживаниями, для него не была проблемной возможность осознавать и понимать причины возникавших эмоциональных переживаний. Подходя к группе колонистов, он осознавал, что насторожился еще до посадки, увидев лишь их силуэты. Что-то в них сильно отталкивало солдата; возможно, свойственное их моделям движений поведение, или же их координация …

Одеты трое встречавших колонистов были в кислотоустойчивые плащи с капюшоном; их головы защищал углепластиковый экран, идентичный в своей стандартной конструкции со шлемом скафандра патрульного. Матовые поверхности экранов скрывали лица колонистов.

Стоявший в отдалении поселенец держал руки под складками плаща; его поза говорила о непринужденной готовности к действию. Встречавший по левую руку позади от переднего колониста имел явно напряженное положение. В переднем и ближайшем «поселенце», сигналившим патрульному, можно было безошибочно опеределить лидера. Спокойная и уверенная координация; исходивший даже через плотно закрытый экран всеподмечающий пронзительный взгляд наводили курсанта на еще большую подозрительность. Неспешно делая несколько шагов на встречу патрульному, он выполнил непринужденный приветливый жест рукой. От патрульного не ускользнуло, что, двигаясь ему на встречу, он не продвинулся и на два метра, а так же почти не закрывал траектории своим спутникам. Напряжение росло все больше. Через некоторое кол-во мгновений, в фигуре предполагаемого лидера произошла неуловимая перемена, ставшая предельной. Уже замедлившись до предела и собираясь остановиться, плавно пытаясь перевести предохранитель на оружии, курсант услышал раздавшийся позади писк сигнальной сирены короткого действия. Тут же рванув под углом от шаттла и трех враждебных фигур в сторону радиорубки, к ближайшей позиции из двух стоящих на краю посадочной площадки контейнеров, он успел пробежать чуть более пятнадцати метров, прежде чем его подбросило взрывной волной сдетонировавшего челнока. Сумев сгруппироваться во время падения, он отлетел к краю платформы, влетев в те самые два ящика, и получил удар, способный убить большинство более опытных солдат даже в те времена. Благодаря своему самообладанию, патрульный остался жив, но от полученных травм ослаб настолько, что почти перестал управлять своим телом.

Последнее, что пронеслось в голове солдата перед детонацией, было мимолетное диссонансное осознание, выразившееся в пролетевших за мгновение до падения в приглушенно-обволакивающий сумрак словах: «Не может…»

7*****

Полученные при взрыве травмы причиняли жуткую боль и ослабили организм настолько, что концентрации едва хватало, и такие чувства как зрение и вестибулярный аппарат почти полностью были подавлены нервной болевой гаммой. Едва терпимая, пронзавшая боль тело и тяжелое сбивчивое дыхание не давали меркнуть сознанию, заполняя все его доступное пространство. Окружающее скрывалось за монотонным звоном; передатчик был поврежден, и он мог слышать лишь собственное дыхание в шлеме. Трудно было определить, сколько времени прошло с момента детонации. Спустя несколько минут или мгновений, сознание стало понемногу и дозировано улучшаться; вероятно, действовал медицинский интегрированный комплекс, и сквозь пелену стали доноситься голоса: «Меридж и Гарадс мертвы, что делать с пилотом?», «Пока к остальным, не до этого», последовал четкий ответ на странном английском наречии. Новая вспышка боли пронзила тело. Голоса снова заволакивало туманом. Со временем, к нему стала возвращаться мышечная чувствительность, но почти каждое движение все еще причиняло значительные страдания. Система экзоскелета была удалена вместе с инъектором. Периодически проявлявшееся зрение выхватывало обрывки слабо освещаемого коридора, по которому волокли парализованное тело раненого.

Спустя еще несколько ярчайших болевых вспышек, причины которых он был не в состоянии определить, патрульного бросили в холодное темное помещение. Почти сразу, как он оказался на полу, его тело стало странно и зловеще покалывать даже через целые участки скафандра. Чувства стали постепенно приходить в норму. В помещении раздавались слабые шорохи; к распростертому патрульному что-то приближалось. Вдруг, из темноты, по направлению приближавшихся звуков раздался весьма приятный голос на чистом английском акценте: «Вы меня слышите?». Попытавшись сделать движение, солдат был парализован очередной волнообразной вспышкой болевого оцепенения. «Не шевелись, лежи спокойно» четко скомандовал все тот же периодически ослабевавший голос. «Помогите его перевернуть, аккуратно и без резких движений, он не должен умереть … прошу, попытайтесь», доверительно обратился говоривший к кому-то из темноты, делая смягчающую подбадривающую интонацию на последней части просьбы. И несколько пар рук, прикосновение которых сопровождалось более плавной тупой и ноющей болью, уверенно обхватили тело раненого, выполняя задуманное. После, спину лежащего стали осматривать чьи-то, по всей видимости, компетентные руки, и как это не казалось солдату странным, иногда руководимые кем-то иным, голосом, по всей вероятности, самого осматривавшего. Переместив свои ладони в очередной раз при помощи одного из присутствовавших рядом, осязающий медик надавил на один из позвонков, и тело, в очередной раз поразила мгновенная вспышка, после которой пелена спала, и очертания находившего по слабым блекло-оранжевым освещением шлюзовых ламп грузового помещения постепенно предстали перед взором лежащего. Увиденное далее, представляло жуткую картину …

Неотступное статичное покалывание лица и безинициативность положения медленной волной панического ужаса накатывало на остатки хладнокровия. «Штаб извещен, и прибытие подкрепления – лишь вопрос времени; необходимо какое-то время продержаться и выяснить, что стало с остальными колонистами; возможно, помощь уже близко», собрав остатки рассудка, солдат попытался включиться в процесс и сосредоточиться на миссии. Справившись с подступавшим приступом отчаяния, раненый сконцентрировался и попытался осмотреться: большинство находившихся в коридоре заложников выглядели и были ослаблены на столько, что им не хватало сил даже на простейшие движения; поникшие и обессиленные, обезображенные действием полураспада, они апатично и бездвижно оставались на своих местах в углах стен или на полу, удерживавшие на коленях головы своих знакомых, коллег или близких в критическом состоянии; некоторые, преодолевая слабость, заинтересованно наблюдали за новым пленником, одним из которых был облокотившийся рядом в нескольких метрах у одного из углов колонист, чей голос раненый слышал сквозь пелену боли в поврежденном теле. В его мимике отражалась подавляемая боль от вероятной острой лучевой болезни, которую колонизатор стоически пытался игнорировать. «Вы прибыли на зов сигнала?», подавленным глубоким голосом спросил он у патрульного. «За несколько минут до того, как он перестал поступать», утвердительно ответил ослабший курсант, «флот и близлежащие колонии извещены о происходящем, помощь уже на подходе». «Что же, Ливингстону все же удалось …», мрачно воспринял известие колонист. Болезненно съежившись от попытки сменить положение тела, патрульный спросил; «что здесь произошло и … где находятся остальные жители станции?». Слегка приоткрыв глаза и медленно покосившись на идущее вдаль туннеля неосвещенное пространство, колонист, после непродолжительной паузы, стал говорить: «Произошла диверсия, несколько техников и работников действовали по заранее установленному плану и отключили системы жизнеобеспечения в жилых секторах; затем, то же самое произошло и во вспомогательных зданиях производственного комплекса. В живых остались лишь те, кто находился в шахте и производственных помещениях. Поначалу, часть оставшегося персонала выполняла необходимые ренегатам функции, пытаясь сохранить жизни оставшихся в их руках поселенцев; когда же стало очевидно, что те не оставят поселенцев в живых, оставшихся бросили здесь; большая часть погибла от радиации, обезвоживания и голода, остались лишь те, чьи поколения, вероятно, в прошлом перенесли длительные колониальные экспедиции … »

«Почему они напали сейчас?» спросил пилот. «За несколько дней до случившегося, в одной из шахт, среди отходов, был обнаружены частицы иридия; впоследствии, при дальнейшей гео-разведке были обнаружены его крупные залежи, по первичным оценкам, несколько сотен пластов. Его добытый запас и являлся целью ренегатов” продолжал колонист. После относительно небольшой паузы, он заговорил снова: «Как тебя зовут?», «Алексей. Я … должен поблагодарить вас и ваших коллег за оказанную помощь; ваше … имя ..?»; «Мое имя – Михаил», отстранено ответил поселенец, простраивая в голове неизвестное уравнение, спустя несколько мгновений каталитически остановив зрачки на собеседнике; медленно сменил точку опоры со стены на ногу и чуть приблизившись к раненому солдату, Михаил мрачно изрек: «Послушай меня внимательно, Алексей, времени осталось мало и не для иррационального диалога. Твое появление означает, что сотворившие это в ближайшее время покинут рудник и саму систему. Мы – умрем, и с этим ничего не поделаешь. Среди оставшихся не найдется и пары крепких ног, не говоря о полноценном состоянии всего организма. То, что ты остался жив и оказался здесь – их просчет и наша удача. Мы поможем тебе выбраться отсюда, ты же поможешь нам. Груз, которым убийцы завладели, обогащения ради или еще более опасных замыслов, не должен покинуть планету. Доктор Розенфельд сможет поставить тебя на ноги, и ты будешь двигаться. Подумай, времени есть не много; если повезет, тебя бросят тут, и ты продержишься до прибытия помощи».

– «Это лишнее, Михаил; каков план?» -

– «Так как ты не гражданский, то, видимо, имеешь необходимое представление в корабельной инженерии. На используемом ими судне имеются несколько кустарных тепловых датчиков, установленных Джонсоном еще до нападения. Им вряд ли удалось обнаружить их все; частота нам известна, не обходим лишь гаджет. Так же … м-мес-стность,(запыхавшись) ак-хм … вокруг … лагеря …(справившись с очередным рвотным приступом, колонист продолжил) В радиусе 10-12 километров отсюда не так много мест, где есть возможность укрыть транспорт; так что, в целом, отыскать его со здоровым телом было бы не столь проблематично…»

Спустя непродолжительное время, примерно в 5 метрах от них, одна из ведущих в зал дверей резко раскрылась, и в заливаемом светом проеме появилась крепкая фигура в облегающей мускулистый торс безрукавке, бежевых технических штанах и универсальных черных берцах* (которые, в виду универсальности дизайна и конструкции использовались как спецподразделениями Альянса, так и техническими инженерами всевозможных рядовых направлений) и держа в руках древнюю модификацию характерного своим дизайном ASCAR. Резко опустив автомат на вскидку, вошедший часовой от бедра дал широкую просчитанную очередь по одной из боковых стен, рикошеты от которой разлетелись по всему отсеку. Мгновение спустя, он так же резко исчез, как и появился, отступив обратно в закрывшуюся дверь. Большинство выживших, после того как открылась дверь, сразу же упало на пол или вжалось в своем полжении, скоординировавшись в ожидании приближавшейся опасности, тем самым избежав случайных рикошетных попаданий. Тем не менее, внезапная немотивированная агрессия возымела свой эффект …