Очень короткие рассказы о главном

– Ну, надежда всегда должна присутствовать, – авторитетно заметил паренёк, – как же без неё?

– Бывает, когда её попросту нет. К этому даже привыкаешь.

– Если речь о депрессии, то вы вовсе не похожи на такую вот… умирающую, – весело поглядел он на девушку. – Знаете что, я выступлю в роли волшебника. Смотрите. – Он достал из нагрудного кармана рубашки сложенный вдвое листок. Листок оказался лотерейным билетом, и молодой человек что-то написал на нём, вынув авторучку. – Возьмите! Через два дня тираж, а вот здесь – номер моего телефона. Когда выиграете, позвоните, и мы…

– А если не выиграю?

– Всё равно позвоните. – Он засмеялся. – Тогда будет повод ещё раз угостить вас кофе. Дарю вам два дня надежды.

– Потрясающий срок! Вы, действительно, настоящий волшебник! – засмеялась наконец и девушка, приходя постепенно в себя. – Чашечка кофе как награда за долгое ожидание!..

– Уверяю вас, дело стоящее, – заговорщицки прошептал он ей. – Я просматривал звёздную карту, выигрыш абсолютно гарантирован.

Они уже пришли.

– Обязательно позвоню, – обещала девушка. Она всё время думала о том, не слишком ли выдаёт её голос. Вроде бы для первого знакомства всё оставалось в пределах правил.

Дверь в парадную имела код, внутри сидел консьерж – и девушка, взмахнув ладонью, исчезла в недрах старого дома. Паренёк ещё немного постоял, глядя вслед исчезнувшему видению, и двинулся к остановке маршрутного такси. Ехать ему, конечно, нужно было совсем не сюда.

Два дня билет лежал у неё на столе. Два дня она не могла ни есть, ни разговаривать с родителями, да и вообще что-то делать. В конце концов она обнаружила, что у неё самым натуральным образом дрожат пальцы, чего никогда раньше не случалось.

Дом был полной чашей – разве что антиквариата не хватало. Отец руководил крупной фирмой, у дверей квартиры дежурила охрана. На второй день, увидев, в каком состоянии дочь, отец, обычно не баловавший её разговорами, спросил, топорща щёточку чёрных, с пробивающейся сединой усов:

– Надеюсь, тебя никто не достаёт… я имею в виду – из братвы?

Она помотала головой.

– Гляди, если что-то не так – сразу сообщи. В таких делах тянуть нельзя, сама знаешь.

– Знаю, – ответила девушка, – ещё по прошлому разу помню. Не беспокойся: тут, знаешь ли, сугубо личное.

Отец испытующе глянул на неё, потом кивнул, принимая версию к сведению, и, внезапно шагнув вперёд, погладил дочь по голове. Ни слова не сказав, он повернулся и вышел из комнаты.

Мать ничего не спрашивала, глядела понимающе. На следующий день, всё так же на маршрутке, девушка добралась до ремонтной мастерской, где оставила свой чёрный «БМВ», и уже через полчаса выкатила из ворот, рассчитавшись с мастерами со счёта на кредитной карточке. Она должна была ехать в консульство, чтобы оформить отъезд – вскоре начиналась её работа за границей по линии МИДа. Ни в какой школе, как она сказала пареньку (лишь бы что-то сказать), она, конечно, учителем не числилась. Зато её отец умел решать всякие вопросы, и до сих пор всё шло гладко.

Молодой человек тогда настолько увлечённо рассказывал о лазерах, что даже не обратил внимания: одежда на девушке явно была куплена в бутике. Слава Богу, мужчины редко замечают такие вещи – иначе трудно было бы объяснить, почему она ездит на маршрутке, работает учительницей начальных классов, но при этом носит блузку за четыреста долларов.

«Это была вынужденная ложь, – решила про себя девушка, – и ложь последняя». Она затормозила перед отделением Сбербанка. Закрыв машину, вызывающе одетая, в тёмных очках, она зашла внутрь, не сразу сообразив, где можно посмотреть таблицу лотерейных выигрышей. Потом подошла к крайнему окошечку, и кассирша, забрав билет, стала сверять его номер с цифрами, распечатанными в газете.

Девушка барабанила пальцами по пластмассовой стойке. Охранник, стоявший возле двери, ничего не мог с собой поделать и разглядывал её почти открыто, пока она не глянула тем особым образом, который легко доходил до такого рода людей. Охранник отвернулся, и в этот момент кассирша сообщила:

– Выигрыш – тысяча рублей.

Это соответствовало по курсу примерно тридцати пяти долларам. «Тоже неплохо», – улыбнулась девушка, забирая деньги и складывая их в сумочку. Она вышла из Сбербанка, села в «БМВ» и поехала по делам.

Не доезжая до консульства, она всё-таки решилась позвонить молодому человеку, и даже достала из сумочки миниатюрный мобильник. В этот момент её словно ударило током: номер телефона был записан на том лотерейном билете, который она только что отдала.

Чёрный «БМВ» круто развернулся и полетел назад.

В Сбербанке крайнее окошко, где она получала выигрыш, было закрыто: кассирша отправилась сдавать выручку. Полчаса, которые пришлось ждать, казались пыткой.

Девушка ходила по улице и, наверное, впервые пожалела о том, что не курит. Когда окошко открылось, она вбежала внутрь и в двух словах объяснила ситуацию.

Кассирша равнодушно ответила, что билет уже погашен и только что направлен с инкассаторской машиной в центральное отделение. Адрес такой-то.

Спрашивать о чём-то в центральном отделении оказалось бесполезно, потому что номер своего билета девушка не запомнила, а перебирать всю массу выигрышной лотереи билетов ради сомнительной версии, будто где-то записан чей-то телефон, служащие отказались. Кроме прочего, тут попахивало какой-то аферой… Не позвать ли милицию?

Девушка добежала до «БМВ», бросила чёрные очки на соседнее сиденье и рванула с места, направляясь в пригород – туда, где могла находиться физическая лаборатория, о которой упоминал паренёк. Она знала только его имя – Олег, – но и этого могло оказаться достаточно.

Лазерами, похоже, здесь занимались все – или, по крайней мере, каждый второй. Девушка пожалела, что не слушала, о чём тогда говорил её новый знакомый, потому что не смогла даже близко пересказать специалистам суть проблемы. Оставалось только обходить один университетский корпус за другим, задавая довольно странные вопросы о какой-то там информации, которая якобы считывается лазерным лучом.

В конце концов один из аспирантов, заинтересовавшийся скорее длиной её ног, чем сутью вопроса, в процессе беседы вспомнил, где находится что-то вроде экспериментальной мастерской, изготавливающей нестандартное лазерное оборудование. Аспирант с грустью наблюдал, как она удаляется, и лишь вздохнул, когда дверца машины захлопнулась.

Из мастерской её отослали в лабораторию перераспределения энергии при воздействии лазера на твёрдую среду – по крайней мере, такое или похожее название она повторяла всю дорогу, чтобы запомнить. Олег работал именно там, но оказалось, что сейчас он находился в отпуске, и никто из присутствующих не знал номера его телефона. Говорили, будто он снимает комнату в коммуналке, потому что приехал из другого города и после университета шатается по разным адресам. Между собой сотрудники с улыбкой называли Олега теоретиком.

По крайней мере, теперь она узнала его полные данные: фамилию, имя и отчество, а также, как подсказал работавший здесь же его сокурсник, и год рождения. Девушка вышла из университетского корпуса в пригородный летний вечер и по мобильному телефону связалась с отцом.

– Мне нужен адрес, где он снимает квартиру, и его телефон, – сказала она. – Нет, здесь без криминала. Перед отъездом я должна ему кое-что передать, а человек оказался в отпуске.

– Но ты ведь даже в консульстве сегодня не была, – констатировал отец. – Не тяни с этим, всего два дня осталось: я ведь попросил там максимально всё ускорить.

В трубке отзывалась только тишина.

– Ты меня слышишь? – переспросил отец.

– Пока я не найду этого человека, в консульстве мне делать нечего, – сообщила девушка. – Так что поручи своим людям решить вопрос быстро.

Отец хорошо знал, что означает этот её тон.

– Уже поручил, – лаконично откликнулся он. – Приезжай, поговорим.

Она отключилась со связи и снова села за руль. Адрес будет известен не позже, чем завтра, но никто не гарантирует, что Олег вообще сейчас в городе. «Впрочем, это выяснится сразу», – подумала она.

Вечером состоялся напряжённый разговор с отцом, который ничем не закончился, а утром она уже ехала по адресу, который ей назвал человек, работавший на отца по специальным поручениям. Было рано – восемь или половина девятого, – когда она зашла в проходную парадную, пахнувшую застоявшейся мочой, и поднялась на третий этаж. На звонок вышел хмурого вида мужчина в трусах и майке – видимо, он ещё спал.

– Никого у них нету, – безо всяких интонаций сообщил он. – Уехамши третьего дня. Почём я знаю куда? Говорил, в Новгородскую область, у него там мать живёт.

Через час она знала адрес матери Олега в деревеньке под Новгородом. Расстояние дотуда было километров двести, не больше, поэтому, выбравшись из Санкт-Петербурга на трассу, девушка вывела «БМВ» в левый ряд и вдавила педаль газа в пол.

Мать всё-таки спросила её вчера ночью, что происходит, и получила ответ, содержащийся в одной фразе. После этого мать целиком была на её стороне, так что рано утром даже перекрестила её, благословив, пока не видел отец.

Машина чёрной торпедой шла по трассе, обходя редкие попутные грузовички или семейные драндулеты, на которых дачники ехали за город. Асфальт под лучами солнца блестел, создавая видимость лужиц воды, если глядеть далеко вперёд над капотом. Встречные машины, на секунду поравнявшись, рвали воздух, словно газету, с резким сухим хлопком.

В Новгороде ей показали, в какой стороне находится выезд на шоссе, ведущее к нужному ей посёлку. Девушка, остановив машину, зашла в придорожное кафе, больше похожее на столовую советских времён, и наспех глотнула там кофе. Во рту было сухо от дорожной пыли, глаза чуть слезились. Её разглядывали все, кто находился в помещении: юбка у девушки не отличалась излишней длиной, поэтому ножки, в сочетании с полуоткрытой блузкой, приводили население в ступор. Ей было на всё это плевать, и она, выйдя на солнечную улицу, снова села в «БМВ». Становилось жарко, и девушка, тронув с места, включила кондиционер.

В том райцентре, куда она приехала через полчаса, находился даже небольшой аэропортик для самолётов сельскохозяйственной авиации. Вздымая пыль, на просёлке она оставила сбоку взлётно-посадочную полосу, представлявшую из себя более-менее утрамбованную землю, и, увидев диспетчерскую, притормозила рядом. Нежаркое солнце плыло над низкорослыми сосёнками, а полосатый чулок, поднятый невдалеке на флагштоке и указывающий направление ветра, провис и болтался без дела.

Старый дядька, распоряжавшийся полётами, ответил девушке с основательностью в голосе: