Коварная одержимость

Ее пристальный взгляд встречается с моим, и она пытается вырваться из моей хватки.

Я не знаю, откуда это взялось и почему, но внезапно Аспен отстраняется от меня, и ее шелковистые волосы проскальзывают сквозь мои пальцы.

Заставив меня отступить на шаг, она хмурится и наконец отвечает:

– Твой папа согласился оплатить мою учебу в обмен на то, что я присмотрю за тобой.

Я смеюсь.

Эта ситуация чертовски забавна. Мой папа женился на золотоискательнице с багажом из троих детей, и теперь одна из них будет следить за мной и передавать ему информацию о том, чем я занимаюсь и куда хожу.

– Если ты будешь шпионить за мной… – говорю я, и она вздергивает подбородок.

– Потом не говори, что я тебя не предупреждала.

– Тогда позволь мне предупредить тебя в ответ, – усмехаюсь я и, подойдя ближе, развожу ее руки в стороны.

Теперь Аспен оказывается зажата между раковиной и моим телом, но, вместо того чтобы прикоснуться ко мне, она хватается за край столешницы, и из-за этого мои бедра прижимаются к ее бедрам.

– Пока ты остаешься в Краун-Пойнт, день ото дня твоя жизнь будет становиться только хуже. – Я провожу пальцем по ее подбородку, и меня пронзает искра удовольствия, когда она отдергивает голову. – Если ты отчислишься – все прекратится, но если решишь остаться… Мне будет очень весело мучить тебя, милая, можешь на это, черт возьми, рассчитывать.

Я отступаю, и она прислоняется к раковине. Ее взгляд словно обжигает меня, но, кажется, Аспен не собирается спорить. Возможно, моей угрозы будет достаточно для того, чтобы держать ее на расстоянии.

Но я точно знаю одно: к тому времени, как я с ней закончу, она будет умолять меня позволить ей бросить учебу.

Глава 3

Аспен

Естественно, я рассказываю обо всем Талии. О том, что в начале лета моя мама спонтанно вышла замуж за мужика, с которым познакомилась в Вегасе, и перевезла меня и двух моих сестер в дом этого богатого ублюдка. О том, что у ее нового мужа двое сыновей, ни один из которых не соблаговолил почтить присутствием семейный дом в течение лета, и о самом худшем… о том, что именно мой новый папочка предложил мне оплатить мою учебу в Краун-Пойнте, о поступлении в который я и не мечтала. Мама убеждала меня воспользоваться этим шансом, потому что видела, что я вкалываю как проклятая, дабы оплатить учебу в муниципальном колледже, и говорила о том, что окончание учебы без долгов – это как подарок судьбы, который получает не каждая двадцатилетняя девушка. Тем более что я так и не дождалась своей очереди в списке ожидания учебного заведения, в которое хотела поступить.

Но этот подарок сопровождался определенными обязательствами. Первое – я должна была заслужить расположение его сына. Второе – я должна отвечать на все его звонки и в общем, как изящно выразился Стил, шпионить за ним.

Меня начало тошнить от этих обязательств еще до того, как я переступила порог университетского городка.

– Вау, – подытоживает мой рассказ Талия, откидываясь на спинку моей кровати. – Это какое-то извращение.

– Они явно не поддерживают хорошие отношения, – бормочу я, и она хмыкает в знак согласия. – Итак, я должна шпионить за парнем, который меня ненавидит.

– Думаешь, он имел в виду именно это, когда говорил, что будет мучить тебя? – спрашивает Талия, и я пожимаю плечами.

Если так, то терпеть его выходки мне придется недолго. Стил в этом году заканчивает учебу, а значит, мой выпускной год будет намного легче. Мне нужно продержаться в Краун-Пойнте всего два года, и тогда я буду свободна. А если до этого времени мне удастся найти работу в оркестре, то я даже брошу учебу.

Вот только…

– Он сказал, что хочет заставить меня бросить учебу.

– И что?

– Теперь я полна решимости поступить иначе, – хмурюсь я.

– Кто бы сомневался, – смеется Талия. – Ладно, нам пора идти. Мы опаздываем.

Похлопав меня по ноге, она встает, и, драматично вздохнув, я следую за ней в ванную. Стоя бок о бок, мы наносим макияж, и Талия уступает мне место у раковины, чтобы я могла почистить зубы. Мои нервы на пределе, потому что я, как и раньше, плохо переношу угрозы, а Стил заставляет меня волноваться. Хотя, возможно, именно этого он и добивается.

Вернувшись в свою комнату, я надеваю темные джинсы и оливково-зеленую толстовку. Я вдеваю в уши маленькие сережки и закалываю бо?льшую часть волос на макушке, оставив несколько локонов свободно лежать на плечах. Завершив образ ожерельем и кольцами, я поворачиваюсь к двери, у которой меня ждет Талия с сумкой, перекинутой через плечо.

– Готова к битве? – спрашивает она.

– Как никогда, – беспечно отвечаю я.

Но в кампусе ситуация лишь ухудшается. Я успешно справляюсь как с двумя первыми, так и с последними занятиями в этот день, не замечая никаких странных взглядов или посылов в мой адрес. Все идет вполне нормально, пока мы с Талией не добираемся до студенческого центра. Здесь мной снова овладевает страх.

У входа в столовую я вижу Стила, который стоит, прислонившись к стене, и держит в руке яблоко. Заметив меня, он медленно выпрямляется, и по моему телу пробегает дрожь.

– О, – бормочет Талия. – Тебе нужна поддержка?

– Нет, давай не будем обращать на него внимание.

Я протягиваю сотруднице столовой свое студенческое удостоверение, но прежде, чем она успевает его взять, Стил выхватывает карточку из моих рук.

Готовая ответить на нападение, я поворачиваюсь к нему, но у меня отпадает челюсть, когда я замечаю, что он разворачивается и идет в противоположном направлении. Стиснув зубы, я поворачиваюсь лицом к работнице столовой.

– Прости, дорогая, но я не могу пропустить тебя, не отметив твое удостоверение. Таковы правила. – На ее лице появляется сочувствие, но женщина остается стоять совершенно неподвижно.

Я смотрю на Талию, которая уже вошла в столовую, но собирается вернуться ко мне, и поднимаю руку, чтобы остановить ее.

– Все в порядке! – заверяю я. – Пойду за ним.

Заметив, что Стил скрылся за дверьми, ведущими на лестничную площадку, я направляюсь туда же. Его шаги эхом отражаются от лестницы, и, понимая, что он уже прошел несколько этажей, я спешу за ним. Быстро преодолевая лестничные пролеты, я поднимаюсь все выше, пока чуть ли не врезаюсь в Стила. Он хватает меня за плечи, и я смотрю на его лицо. Его улыбка настораживает, потому что походит на оскал, граничащий с жестокостью. Он заставляет меня отступить обратно к ступеням, по которым я только что поднималась, и не останавливается, пока я не ступаю на ближайшую.

– Может, мне просто столкнуть тебя с лестницы и покончить со всем этим? – размышляет он вслух, и я хватаю его за запястья.

– Ты этого не сделаешь.

Он отводит мои плечи назад, и я вскрикиваю от неожиданности, потому что только его хватка удерживает меня от падения.

– Вообще, я мог бы, – усмехается он, снова притягивая меня к себе. – Сейчас ты в моей власти. Разве ты не согласна с этим?

– Это ничто по сравнению с тем, что ты тоже находишься в моей власти, – возражаю я.

– Стоит ли твоя история превращения из Золушки в богатую девушку целого года страданий? – Он слегка наклоняет голову и проводит пальцами по моей груди, а затем цепляется за ремешок сумки.

Он снимает ее с моего плеча и, когда я бросаюсь за ней, преграждает мне путь.

Кажется, его совершенно не беспокоит бесцеремонность, с которой он расстегивает молнию и высыпает на пол все содержимое сумки. Бумаги, конспекты, ручки и карандаши, которые я просто положила в сумку, не потрудившись убрать в пенал, – все это вываливается наружу. Тетради и учебники скатываются по лестнице, грохоча на каждой ступени, а бумаги разлетаются. Некоторые из них соскользнули с перил и полетели вниз, а на некоторые он наступил ногой. Опустив взгляд, я вижу нотный лист у его ног – это пьеса, которую я собиралась выучить на этой неделе.

– На чем ты играешь? – спрашивает он, поднимая листок и прищурившись смотря на него.