Виндзорский узел

День выдался ветреный, желтые и кремовые нарциссы в просторных горшках светились на фоне изумрудной самшитовой изгороди и качавшихся от ветра фигурно подстриженных тисов, за которыми проглядывала река. Большинство бы сочло, что в такую погоду сидеть на улице слишком холодно, но Фиона знала свою гостью, а потому велела подать домашние булочки и вкуснейшее малиновое варенье на веранду с видом на цветник, принести горячего чаю и толстые кашемировые пледы, чтобы укрыть ноги.

Шофер королевы остался дожидаться на кухне, охранники отказались от угощения и рассредоточились по дому и саду – так, что не услышали бы сказанного на веранде. За большим тиковым столом сидели королева, Фиона, Рози Ошоди и бородатый мужчина лет сорока пяти, в твидовом костюме. При виде дам мужчина поднялся.

– Я пригласила Генри Эванса, – весело сообщила Фиона, словно это была ее идея. – Кажется, вы знакомы.

Мистер Эванс поклонился, выпрямился, улыбнулся, и королева вспомнила это милое мальчишеское выражение лица и то, каким очаровательно-невинным он казался, тем более учитывая сферу его научных интересов.

– Да, знакомы. Здравствуйте. Рада вас видеть.

– Здравствуйте, Ваше величество.

– Надеюсь, приглашение не доставило вам неудобств.

– Ну что вы, напротив. Я очень рад. Так приятно приехать в Хенли. У вас прекрасный дом, леди Хепберн.

– Ах, Генри, вы так любезны, – улыбнулась Фиона. – Угощайтесь.

Они по-дружески болтали, Рози притворялась, будто просматривает записи. Сдержанность Генри Эванса вызывала уважение: он увлеченно рассказывал, как добирался из Королевской военной академии в Сандхерсте, где преподавал, и даже не поинтересовался, зачем его позвали. По телефону Рози толком ничего не объяснила – только упомянула, что всегда с удовольствием слушала его лекции, когда училась в академии. К сегодняшней встрече это отношения не имело, поэтому Рози мельком улыбнулась ему и села в сторонку.

Чуть погодя леди Хепберн, сославшись на то, что ей нужно проверить, как дела у женщины из деревни, которая помогает ей на кухне, оставила их одних.

– Мистер Эванс, я хотела кое о чем спросить, – проговорила королева, едва ее подруга вышла.

– Да?

– О тех случаях, когда русские в Британии умирали при подозрительных обстоятельствах. Вы ведь не первый год это изучаете?

– Пару десятков лет, мэм.

– Вы были одним из авторов доклада, который мне подали в прошлом году. И, если я правильно помню, приезжали с министром во дворец.

– Именно так.

– И вы полагаете, что Россия безнаказанно расправляется со своими врагами здесь, в Британии?

– Не совсем Россия, мэм. Если быть точным, Путин и его пособники. Я допускаю, что его отождествляют с государством. Но это не совсем так.

– Среди убитых были журналисты?

– Только Марков[21 - Георгий Марков (1929–1978) – болгарский диссидент, писатель и журналист, убит в Лондоне. Считается, что за убийством стоит КГБ Болгарии.], болгарский диссидент и писатель, который работал на Би-би-си. Его убили в 1978-м: укололи зонтиком, отравленным рицином. Разумеется, это было до Путина – однако ж прецедент.

Королева кивнула.

– Я помню, на мосту Ватерлоо.

– Верно, мэм. Как в романах Ле Карре: даже не верится, что это правда.

Она снова кивнула. Люди думают, будто она не читает – бог знает почему, она за месяц прочитывала больше газет, чем многие за всю жизнь, и обожала хорошие шпионские романы. Генри Эванс понимал ее лучше многих министров.

– Скольких с тех пор убили?

– Здесь, в Британии? Пятерых или шестерых. Первым был Литвиненко в 2006-м. Бывший агент ФСБ, его отравили полонием-210. Ужасная история.

– Да. И до сих пор никого из убийц не поймали и не предали суду.

– Да, мэм, – подтвердил Эванс. – По крайней мере, кроме того агента, выдачи которого мы пытались добиться после отравления Литвиненко.

– Американцы регулярно сообщают моему послу, как они злятся на нас.

Он криво улыбнулся.

– Что ж, пусть представят доказательства.

Повисла недолгая пауза: Эванс отхлебнул глоток чая. Рози подметила, как естественно королева взяла чайник и наполнила его чашку. Для человека, в распоряжении которого сотня слуг и вся британская армия, она на удивление хозяйственна. (Рози знала, что армия присягает на верность не правительству, а королеве, причем совершенно искренне.)

Отпив еще чаю, Эванс продолжал:

– Путин стал опытнее. После осечки с Литвиненко – из-за небрежности – все последующие убийства организовывали исключительно профессионально. Вдобавок остается открытым вопрос, убили Бориса Березовского или он покончил с собой.

– Как вы думаете?

– Конечно, убили. Цвет лица, сломанное ребро, форма странгуляционной борозды… Разумеется, скептики возразят – да, собственно, и возражают, – что ванная комната была заперта изнутри и покойный перед смертью был в депрессии. В общем, случай неоднозначный. Березовский был одним из самых влиятельных и активных критиков Путина, вдобавок самым богатым, пока не проиграл суд Абрамовичу, – разумеется, Березовский был мишенью для Путина. Могу лишь сказать, что тот, кто срежиссировал его гибель – если, конечно, ее срежиссировали, – поработал на славу. А в смерти прочих Москву обвинить еще труднее.

– Продолжайте.

– Перепиличный скончался четыре года назад от сердечного приступа во время пробежки. В его организме обнаружили яд, но откуда он взялся, неизвестно. В том же году в Мейфэре совершили покушение на Горбунцова. Он выжил, но предполагаемому киллеру удалось скрыться. Скот Янг, связанный с Березовским, выбросился из окна якобы из-за депрессии. Это не значит, что мы исключаем вмешательство Москвы. Просто не хотим без веских доказательств начинать дипломатическую войну.

– Разумно. То есть все они скончались у себя дома или в публичных местах?

– Да. – Его, похоже, удивил такой вопрос.

– И все они были связаны с высокопоставленными российскими чиновниками? Кажется, вы об этом писали в докладе.

– Совершенно верно. Все они представляли опасность для российской власти – либо по финансовым причинам, либо из-за того, что владели конфиденциальной информацией.

– Как по-вашему, способны ли русские убить кого-то исключительно для того, чтобы что-то продемонстрировать?

– Что, например?

– Скажем, то, что они не остановятся ни перед чем. Убить какую-то мелкую сошку. Человека, который просто оказался не в то время не в том месте.

Генри Эванс задумался над вопросом, уставившись на свинцовые тучи, очертаниями повторявшие качавшиеся тисы. Он перебирал в уме все подозрительные смерти как за железным занавесом, так и здесь, в Британии, о которых ему приходилось слышать с тех самых пор, как двадцать лет назад, студентом-отличником Манчестерского университета, он заинтересовался этой темой.

– Это не похоже на Путина, – наконец сказал он. – Даже примера не подберу. Вы имели в виду кого-то конкретного?

Королева пропустила этот вопрос мимо ушей.

– Что если они сменили тактику? Допустим, дело не в личности убитого, а в месте, где совершено убийство.