Танцовщица для Властелина

Морен расплела свой странный платой, который был завязан у нее на голове. Освобождая свои волосы.

Сам же я разделся, и прыгнул в воду, испачкался пока за такой ненормальной по лесу ходил. Поныряв, я вышел на пляж. Стесняться мне нечего, поэтому я всегда купаюсь голышом.

И тут, когда я был уже на пляже, из озера раздался писк, и я повернулся на голос.

– Ящерица, ты чего, вообще обалдел. Не один тут купаешься, вообще то. Оденься. Фу, какая мерзость. Ни стыда, ни совести. – отвернулась она

А я, не сдерживаясь, просто захохотал на весь пляж. Так меня еще никто не называл кроме нее. Да еще ни стыда, ни совести. Что за девчонка.

– Да ты я посмотрю, бесстрашной родилась. Огромного дракона называешь, ящерицей. С троллями пьешь, Трогов милыми считаешь. Девочка, ты вообще кто? – удивился я, смотря на нее.

Сложил руки на груди, показывая себя во всей красе, не собирался я одеваться. Тем более солнышко, очень горячее было. Люблю греться на пляже в песке.

– А чего мне бояться? – кряхтела она. И поплыла подальше от меня, не смотря в мою сторону.

– Совсем нечего? – удивился я.

– Если ты про себя, нет, я тебя не боюсь. Захотел бы съесть, или бы мои слова, были бы, правда, обидными. Не думаю, что вы ребята, отличаетесь, дружелюбием, и сдержанностью. Съел бы и все. Но я же жива. Значит тебе это нравиться. – сказала Морен.

Как не странно, каждое ее слово, было правдой. Ее слова совсем не злили, меня. Это было больше неожиданным. Чем грубым.

– Но как? Как ты находишь подход, к любым существам. Впервые я вообще видел, чтобы тролли пили алкоголь, с человеком, тем более с женщиной. – удивлялся я. – Кто бы рассказал никогда бы не поверил.

– Ой да ладно тебе. – легла Морен снова на спину, и смотрела на небо. –Они классные. Честно люблю троллей и орков. Они самые искрение. Им не надо золото, или богатство, захват власти, они живут для себя. Берегут свои земли, и семьи. Делают невероятный алкоголь. Ммм.. я попала в семью Лукьена, когда мне было шесть. В какие же переделки мы с ним влезали. Ну, он больше меня впутывал. Какое классное было время. Потом мне захотелось приключений, и я пошла их искать. И нашла. – засмеялась она. – Чтоб этот цветок. Тварюга. Ой … прости, она же тебе нравиться. Она богиня..– кривляясь, сказала Морен.

А я снова улыбнулся. Лег на песок, смотря в небо, и слушал ее.

Впервые мне было спокойно, и приятно слушать кого-то. Не было этой злости, или жажды кого-то убить. Такое чувство я испытывал только с мамой, а тут Морен. Ее жизнь, правда, не вероятная. Сколько она пережила. Что же случилось с ее семьей. Почему шестилетняя девочка, оказалась у троллей.

Она замолчала, и я чуть привстал. Может, утонула там, или заснула. Но она, стоя ко мне спиной, мыла свои волосы. Волосы Морен оказались цвета, настоящего золота. Такой жёлтый цвет я видел впервые в жизни. Она смыла с них всю грязь, и невероятный поток золота словно волны, струился у нее по спине. Зайдя вглубь воды по самую шею, она стянула свои тряпки, и стала стирать всю грязь. А я как завороженный смотрел на нее. Она мыла лицо, стянула грязные тряпки, которые перебинтовывали ее руки. И красные кровавые раны, снова открылись, и пошла кровь.

Смотря на Морен, мое возбуждение дало о себе знать. Дракон внутри заерзал, а запах ее волос, стал доходить до меня, луговые поля.

Закончив процедуры, она снова нацепила на себя эти лохмотья, завязала грязную мокрую тряпку на голову, закрывая этот золотой водопад. И развернулась ко мне. Ее такое нежно кукольное личико. Было таким красивым, что я даже не поверил, что это та самая оборванка. Маленький носик, большие глаза, красные пухленькие губки, и розовые щеки.

Морен опустила голову, вниз, стесняясь посмотреть на мое голое тело. Ее щёки стали еще краснее. Мокрые лохмотья, прилипли к ней, наконец, показывая ее фигуру. Она была очень фигуристой, большая грудь, и большая попа. Узкая талия, с длинными ножками. Конечно она очень маленькая рядом со мной. Но мне безумно понравилось. Ухмыльнувшись, я, жадно рассматривая ее.

Морен быстро пошла в другую сторону от меня. Опустила на колени, и стала стирать, своими израненными руками, те грязные лоскуты. Ох, девочка, теперь ты точно принадлежишь мне, и в этих лохмотьях ты ходишь в последний раз.

Быстро постирав лоскуты, она перебинтовала свои руки. Пальцы сильно за кровоточили, но не обращая на это внимание, Морен еще сильнее, их перебинтовала. Она увидела рядом с собой, небольшую лужу с грязью, схватила ее и стала, размазывать ее по лицу и телу. Что от возмущения я подскочил на ноги, и пошел к ней.

– Что ты делаешь? – гаркнул я, оказавшись у нее за спиной.

– Маскируюсь. – лишь прохрипела она.

– Для чего? – рычал я.

Смотря, как она еще усерднее стала размазывать грязь по лицу. Но мне больше понравилось смотреть на нее, когда она чистая, такая красивая, и свежая.

– Слушай ящер, я не первый день живу, и знаю прекрасно, как смотрят мужчины на женщин. Мне этого не надо, поэтому я и вымазываюсь в грязь, чтобы подобные, тебе, а точнее, все мужчины, вовсе не смотрели на меня. Так что, лети своей дорогой ящерица. А меня оставь в покое. Я, наконец-то свободная. И хочу вернуться домой. В семью, где всем, абсолютно всем, плевать, золотые у меня волосы, или же грязные, большая у меня грудь, или в лохмотьях я. Я иду домой.

Зачерпнув очень много грязи в руки, она измазала себя всю, намазывая даже голову. И такой вонючий запах пошел от нее. Но я разозлился сильнее. Схватил ее за плечи, поворачивая к себе. Возвышаясь над ней, как огромная гора.

– Я решил, что отныне ты моя! – прорычал ей в лицо.

– Ага, щас! Разбежалась. – нагло выплюнула она. Что глаза мои стали чернеть, и я зарычал.

– Хватит рычать на меня, ящерица. Я почти пять месяцев, была на побегушках, и обретя свою долгожданную свободу, менять ее не на что не буду. А тем более твой, я точно не собираюсь быть. Вали в свой замок, тоже мне. «Я решил». А я перерешила! – нагло говорила она.

Морен попыталась отшвырнуть мои руки от себя.

– Ручонки убрал свои от меня. – крикнула она.

– Не зли меня девочка! Я ох какой не добрый дракон. – яростно прорычал я.

От такого рыка, абсолютно все девушку сознание теряли. А эта нагло таращиться мне прямо в глаза, даже бровью не повела.

– Закончил?

Я просто опешил. И отпустил ее. Она точно чокнутая.

– Давай, не болей. А то мне еще идти далеко.

Я просто не верил. Что происходит? Может я сплю? Но эта нахалка, быстро повернулась, и помахала мне ручкой. Пошла в сторону чащи, откуда я ее принес. Похоже, к троллям, чтобы они вывели ее.

Дико зарычав, я мгновенно обратился. И за один взмах, схватил эту сумасшедшую в когти, и понес в замок. Слушая очередную тираду, какая я летающая тварь. И ящерица.

Прилетев в замок, кинул ее на лужайку. Сам быстро обратившись в человека. Морен стала убегать. Сломя голову понеслась, куда глаза глядят. Быстро догнав ее, перекинув через плечо, понес ее в замок. Забыл, конечно, что я полностью голый.

Проходя мимо ошалевших слуг, которые в страхе разбегались кто, куда. Я тащил оборванку на плече. Вместо того, чтобы она покорно сама шла, как все.

Так она еще не плачет, а яростно материться на меня, проклиная всеми богами. И колотила меня кулаками по спине.

– Тварь крылатая. Чтоб у тебя вся чешуя отвалилась, и крылья отсохли. Змеюка. Чтобы зубы по выпадали. Чтоб хвост отвалился. Тварь ящеренная. Ненавижу. Пусти меня…. Ааааааа…. Пусти. Навозная куча. Пусти … гора осиновая.

Беспощадно она орала на весь замок. Что уже все, кто мог, от любопытства, выскакивали из спален.

Донеся ее до своей спальни, я открыл дверь с ноги, и захлопнул ее также. Швырнул Морен на пол. Нависнув на нее, сверху. Как смеет она прилюдно оскорблять меня.

– Как ты смеешь, рот свой открывать, при моих людях, и оскорблять меня… – начал я, яростно звереть.

Почему она не боится меня как все. А без страха своими огромными глазищами смотрит прямо в глаза.

– Слышишь ты, ящерица безмозглая. Я сказала, что я свободна, значит, никто не смеет, меня насильно забирать. Сам напросился. Пока не отпустишь, я так орать буду, что ты с ума сойдешь. Так что тебе решать. Аааааааааа. – заорала она.

Быстро схватив ее, посадил на стул, и какой-то веревкой, что валялась рядом, связал ее. Вот же чертовка. Смеет тут орать, и не слушаться совсем.

И тряпкой завязал ей рот. Так она еще яростнее стала на меня смотреть. И был уверен, что еще через минут пять у нее из ушей дым повалит. Что-то мыча, продолжала она орать. Наконец-то тишина. Голова просто раскалывалась. Сумасшедший день.