Изгнанные в облака
– Все это так, но когда вы ослепили остолопа, я призадумался, Ведь это треклятые технологии Шантала.
Теперь префект смотрел на нас с надеждой, что мы прямо сейчас признаемся.
– Это чушь собачья, – рявкнул профессор.
– Я думаю, к вечеру вы заговорите, – ухмыльнулся префект.
– Господин Будемус, я думаю, они заговорят раньше, – подал голос еще один толстяк в роскошном синем мундире с золотыми позументами, расправлявшийся с ананасом.
– Простите, – прозвучал мой утробный голос. – Я герой Тайпара, мне удалось добежать до финиша. И я требую справедливого рассмотрения дела. Сержант Тупи преследует нас с самого утра. А ведь мы всего лишь путники. Вы можете обыскать нас, но никаких улик в шпионаже не найдете. Потому что мы не шпионы. Я вас уверяю. Это сущие домыслы. Господин Будемус я верю в вашу мудрость.
– А ведь он прав, – префект посмотрел на Туки. А потом взглянул на Уку, что смотрел на префекта свирепо. – Пацан то герой. Как я казню героя? Что я скажу людям?
Он взглянул на Фью, которая показала ему язык.
– Не смотри на мою тетю урод, – сказала она. В ложе раздались смешки знати.
Сержант Туки пожал плечами. Префект, махнув рукой, подошел к микрофону.
– Уважаемые свободные жители Тайпара, к сожалению, выяснилось прискорбный факт. Прикрываясь двумя детьми, шпионы проникли к нам и воспользовались нашим гостеприимством. И, к сожалению, утренний герой забега также попал под подозрения. Но мы дадим им шанс. Все трое попробуют пройти через нашего голодного друга еще раз. Но уже без своих так сказать грязных трюков. Если они выживут, то будут изгнаны в пустошь восвояси и сохранят жизнь. Дети и девушка будут переданы уважаемым жителям Тайпара в качестве рабов.
Когда префект вернулся, то увидел взгляд сержанта.
– Что еще?
– Дурачок Плюх. Он не доложил, что они прилетели на самолете.
– Дурачка тоже туда же с ними.
***
Туки дал нам ровно две минуты на прощание с детьми.
– Можно я применю оружие? – прошептал Ука профессору.
– Нет, ты должен смотреть за Фью, если мы погибнем, – старик поморщился. Морщины черными бороздами разрисовали его лицо.
– Следи за ней, расти большим и сильным мальчиком, ничего не бойся, – понятно крикнул профессор, прежде чем, сержант окончательно встал между нами и детьми.
– Девушку к префекту, – к нам подошёл сержант Туки. – Он сам ее допросит.
Оттеснив Зети, солдат повел девушку, оглянувшуюся на меня в последний раз в палатку. Глаза ее влажные смотрели прямо перед собой. Ее взгляд источал боль.
Ука и Фью остались на постаменте для близких родственников. Грязные и уставшие они, схватились за руки. И проводили нас взглядом. Ука преобразился, взяв за руку малышку. Он сжал ее кисть крепко. Стало понятно, он ее не отпустит под страхом смерти. Солдаты повели меня, профессора и Плюх в сторону
– Ховофо, что моя мама не фидит, – медленно произнес Плюх. – Вот не думал, фто так погифну.
Охранники, толкая нас в спину, заставили залезть на платформу. Распорядитель покачал головой.
– В общем так, ситуация такова, что мне жаль, – он шмыгнул. – Вы молодые быстрее, чем старик, поэтому бегите вперед. Ропт сожрет самого медленного сначала. Главное, не прыгайте, пока лифт не опустится.
– Я знаю, я уже это слышал утром, – плачущим голосом сказал я. – Чтобы вы сдохли.
Открытая платформа, взвизгнув, поползла вниз. Возле перил вновь собрался народ. Как так? Ведь площадь опустела. Очевидно, жители Тайпара охочи до зрелищ. Особенно связанных с кормежкой городского монстра.
– У ваф нет офлеплялки? – поинтересовался Плюх у профессора. – Нет. Очень фаль.
Лифт начал спуск. Во второй раз я опускался вниз – туда в самое пекло, чтобы оказаться вновь в самом конце пищевой цепочки. Жизнь со всеми ее красотами – красивыми девчатами в ярко-красной губной помаде, порочными нимфами, взирающими на меня с жадным любопытством и конечно сексом, который я так и не познал. В общем, все это осталось наверху. А внизу только каменные челюсти непонятной природы существа. Три человека погружались в болото, из которого нет выхода. Я точно понимал, что его нет.
– Мы побежим втроем, – быстро прошептал профессор. – Одного из нас съедят. А двое должны добежать. В общем, кому-то из нас троих не повезет. Выжившие должны вернуться в город и постараться выкупить детей. Без них из города не уходить. Понятно?
– Скофее всего фас съедят, фы фе стафый, – печально сказал Плюх. – А мы молодые убефим.
– Это уж кому как повезет, – раскинул руки профессор.
– Это все из-за вас профессор, – заорал я. – Вечно вы лезете на рожон. Вот теперь и болтайте. То мародеры, то лошадь, то теперь гонки. Охренеть я из-за вас второй раз буду бегать наперегонки с роптом. Вы самовлюбленный тиран. Это не я неуч. Это вы застряли в каменном веке.
– Молчать, – заорал старик.
В сердцах он ударил по лебедочному механизму. Что-то взвизгнуло и посыпалось искрами. Плюх заорал от ожога одной из искр, закатившейся ему за шиворот.
Мелькание кирпичей прекратилось. Люлька заскрипела и дернулась.
Платформа повисла, не доезжая до земли на уровне третьего этажа.
– Застфяфи, – радостно завопил Плюх. Выражение его лица не говорило хорошо это или плохо.
Сверху показались озабоченные головы. Люди наверху начали свистеть.
Одновременно наверху раздался звук горна.
– Очевидно механизм старый, заело, – старик погладил катушку. Платформа скрипела. Она качалась, но не двигалась. Отовсюду нарастал свист. Зрители возмущались, что зрелище задерживается.
Из угла тем временем выбежал ропт. Он блеснул черными глазницами. Пыль взметнулась под его ногами, когда он побежал в нашу сторону.
Я закричал, так же как и Плюх. Причем нам составил компанию в этом даже профессор. Ропт начал прыгать, пытаясь добраться до нас, вскочивших на перила. В какой-то момент ему удалось зацепить платформу, которая бешено закачалась.
Звон. Боль в ушах. Легкий нокаут. Ропту удалось ударить дно люльки. Плюх и профессор уцепились за канат с одной стороны люльки, а я – с другой. Люлька закачалась, словно детские качели, затанцевала, методично, точно в приступе эпилепсии и начала осыпаться осколками. Мои спутники заметались, словно сверчки, попавшие в огонь.
Поначалу зрители смотрели на это, слегка оцепенев. А затем кто-то забасил хохотом. К нему присоединились и другие люди. Кто-то наверху колдовал около механизма люльки. С высоты мне на секунду померещился голова лица префекта. Он озабоченно поглядывал вниз с перил.
Я почувствовал, что силы, что заставили вцепиться мертвой хваткой в стальной канат оставляют меня. Из рук сочилась кровь, спускающаяся по металлу, густыми каплями. Ноги все еще громоздились на каких-то обломках. Не лучше оказалось положение у профессора, чьи белки глаз бешено вращались. Он матерился. А Плюх усиленно пытался залезть на голову профессору. Оба представляли собой единый организм с задачей выжить любой ценой. Впрочем, при таких обстоятельствах это казалось невероятным.
Все что мы могли – это выпустить газы. И, наверное, в этом я преуспел больше всего. Тряска вдруг прекратилась. И оглядевшись вниз, я увидел, что ропт пытается разбежаться.
– Сейчас починим, – раздался бодрый окрик мерзкого старика сверху.
– Будь ты проклят, – закричал профессор. – Сдохни мразь.
Не понятно кому он сказал, но я присоединился к его словам с удовольствием.
В этот раз удар ропта проделал в поле люльки большую дыру. Она начала разрушаться. На землю полетели железные листы, доски крепления.
Ропт вновь отступил для разбега. А потом раздался выстрел. Гулкий, но ясный и заставил галдящую толпу притихнуть. На землю полетел солдат с ружьем. Ропт остановился, а затем, позабыв о нас, тут же побежал к упавшему с недвусмысленными намерениями.
А потом выстрел прогремел еще и еще. И теперь они доносились повсюду. В толпе забегали солдаты в серой форме. Серые автоматы со снайперскими прицелами плевались свинцом.
Люди с визгом побежали прочь. Толпа стремительно редела. Ропт доедал солдата работорговцев. Еще несколько трупов полетели вниз. Теперь ропт не спешил. Он смаковал, не спеша, изредка поглядывая на нас. Очевидно думая, что погорячился.
Я ослабил хватку. Мои ноги оперлись о выступ. Люлька сложилась вдвое, и профессора с Плюхом приблизило ко мне.
– Что случилось? – крикнул я Плюх.
– Это Фантал, фолдаты Фантала, – радостно завопил он.
– Шантал? – я оглянулся.
Выстрелы гремели теперь где-то в отдалении. А потом прозвучали канонадой. Казалось, что это где-то гремит салют, он перенесся в другое место. А здесь праздник вдруг закончился. И лишь внизу, набивающий брюхо ропт, ясно давал понять, что вечеринка не закончена.
– У меня руки болят, – крикнул я.
– Держись пацан, – крикнул старик.
Вместе с Плюхом он слился в каком-то непонятном экстазе, казалось, это двухголовый организм. Симбиоз двух существ, всеми правдами и неправдами смог удержаться на кусочках перилах и железном промасленном канате.
Вдруг сверху показалось голова мальчика.
– Как вы там сидеть?
– Ука, – закричал я. – А где Зети?
– Я здесь, – крикнула она. – И Фью со мной.
– Позови кого-нибудь на помощь из солдат Шантала, – закричал старик. – Скажи мы жертвы работорговцев. Только быстрее, а то мы свалимся.
– Держитесь, – крикнула Зети.
Головы наших спутников пропали.
Когда мне показалось, что я соскользну вниз, наверху раздались голоса. Один из них сиплый и прокуренный. Голосу кто-то отвечал. А потом снизу выкатилась веревочная лестница. Мы увидели, что на нас сверху взирает человек с рыжей бородой и зелеными глазами.
– Дуйте наверх, – крикнул он.
– После вас, профессор, – сказал я, придерживаясь одной рукой за лестницу.
***
Профессор едва поднялся, как оказался в гуще объятий своих детей. Я поспешил присоединиться. Плюх смеясь, сидел на коленях, разглядывая раненые руки.
– Префект убежать, когда стрелять, – с восторгом заявил Ука. – А я сразу лежать на земле с Фью. И плакать вдвоем. Вот этот воин нас защищать.
– Спасибо, – кивнул старик рыжебородому офицеру в сером кителе.
Мы огляделись. Толпа рассосалась. Базар опустел целиком. По крышам сновали отряды солдат в серой форме.
– Повезло вам, – ухмыльнулся рыжебородый. Лицо квадратное, как будто его изуродовали до неузнаваемости, а потом как попало зашили косолапые хирурги. И покрыто мелкими шрамами. Китель лопался на нем от мышц. Рядом с ним стояли два солдата со снайперскими винтовками и бронежилетами.
– Он хорошо стрелять прямо в глаз, – шепнул Ука. – Пятерых убить там.
Рыжебородый снял нарукавники и начал хлопать ими об ладонь.
– Кто вы такие? Откуда пришли?
– Мы направлялись на юг, – заявил профессор. – Местные власти забрали у нас самолет, сказали, что мы шпионы Шантала.
– Если вы наши шпионы, то поработали неплохо, – усмехнулся бородач. – Бегуны, вашу мать. В какой-то мере он прав. Мы атаковали, когда вы их отвлекли. Знаете, что самое главное в атаке? В атаке самое главное – атака.
К нам подошел солдат, в каске держа в руке какой аппарат.
– Если вы позволите, нужно сканировать левый глаз каждого из вас,– пробасил рыжебородый. Старик кивнул.
– В базе нет мальчика, – покачал головой солдат, когда дошел до Уки. – Возможно, из анархистов.
– К чему эти формальности? – процедил старик, щурясь и подставляя глаз последним. – Сейчас все анархисты.
Солдат глянул в экран. И присвистнул.
– Красный уровень поиска No1. Профессор Давид Яуш, бывший командор, санкционный список.
– Ни хрена себе, я думаю, что вас нужно представить генералу, – рыжебородый выпрямился. Улыбка слетела с его глаз.
***
Наверху в ложе уже находились другие люди. Женщина стояла, сложив руки на груди, облокотившись о кресло префекта. Огромные глаза и отливающая голубизной мраморная кожа. Я сразу же обратил внимание на глаза. Таких глаз на свете нет. Внутри горел фиолетовый огонь, он полыхал где-то в глубине души, напоминая ядерный реактор. Это потом я узнал, что в глубине души ее всегда горел огонь. И его полыхание, казалось, может стать причиной космического взрыва. Черные брови треугольником обрамляли эту фиолетовую агонию.
На ней как влитой сидел стальной мундир с множеством нашивок. Он облегал ее стройную фигуру. Ростом она выше меня на целую голову. Груди ее вздымались при вздохе. Женщину окружала полдюжины людей в такой белой форме. Только нашивок меньше. Позади нее возвышался рыжебородый великан, что привел нас, шепнув на ухо что-то женщине.
Темные глаза ее обрели стеклянный взгляд. Она почти не моргала, разглядывая профессора. Генерал Жиль де Бург сжимала губы.
– Повторите вашу историю для генерала, – рыжебородый почесал затылок, смотря на нас с высоты своего гигантского роста.
– Мы путники, следуем с севера, – пожал плечами старик. – Префект забрал у нас самолет и объявил шпионами Шантала. Меня и вот этих ребят хотели скормить ропту. Монстр у них что-то вроде обжоры-котейки.
– Городские племена как всегда на высоте, – сплюнул рыжебородый. – Цивилизация так и хлещет.
Женщина продолжала молчать. Она ни поворачивала головы, и казалось, ни дышала. Все замерли, ожидая услышать ее голос.
– Вы нашли префекта? – голос звучал утробно и хрипло. В ней чувствовалась власть. Причем эту власть ей давал тот самый огонь в глазах. Хищный блеск ее глаз опалял нас.
– Он в розыске вместе с его свитой, полиция заперлась в цитадели, – пробасил полковник. – Ультиматум истекает через час.
– Вы, – глаза женщины посмотрели вперед. – Вы профессор Давид Яуш. Не так ли?
– Да, – растерянно пробормотал старик. – Откуда вы знаете меня. Может быть мы пересекались по работе?
Я толкнул старика вбок.
– Они вас опознали на сканере, только что по сетчатке глаза, – прошептал я.
– А, вот оно что, – протянул старик. – Точно.
Только сейчас я понял, что Жиль напоминает мне акулу. У нее ровные жемчужные зубы и яростно вздымающиеся ноздри.
– Шантал вас искал по всему миру профессор, – генерал Жиль выпрямилась. – В вашем городе работала две поисковые группы.
– Я переехал на конспиративную дачу в лесу, я предполагал, что мной будут интересоваться, чтобы попытать, – кивнул старик. – А может даже убьют из милости.
– Вы тот самый человек кто изобрел эти штуки?
Жиль кивнула в сторону горизонта. Там из-под облаков, к городу снижался огромный диск. Размером со стадион. Четыре плазменных круга под низом, а также бесчисленные завитки механизмов, труб и отверстий, что открывались, свистели, пыхтели. Эта махина парила в воздухе, нарушая все законы гравитации. Летающий корабль, что мы видели в пустыне, оказался карающим мечом для местных работорговцев.
– Да, это я их изобрел, – профессор сжал губы. – Ну и как вам?
Вопрос повис в воздухе. Жиль смотрела в упор на профессора.
– Профессор Яуш, я должна вас доставить в Шантал. У нас есть вопросы по функционированию вашего изобретения.
– Послушайте, я изобрел технологию, а то, как ее применили при строительстве корабля, меня не касается, спрашиваете тех, кто строил. Подрядчики всегда портачат.
– Профессор, мы не собираемся с вами дискутировать, на кону вопрос будущего человечества.
– Человечество неплохо живет в норах, – профессор ухмыльнулся. – А вот вы говорят, шикуете в своей люксовой норе.
– Мы сражаемся, – глаза Жиль сверкнули. В этот момент я чуть не откусил свою нижнюю губу. Признаюсь честно, я не видел красивее женщины, чем генерал Жиль. Чуть разметавшиеся волосы и стальной мундир с красным воротом, и свежесть чела, и ярость темных глаз.
– Ну конечно, как у вас там говорят, бабки не лишние – больше земли – больше золота, – профессор засмеялся. Он единственный, кто засмеялся. В этот момент я вновь начал его проклинать в душе.
– Профессор, будьте серьезнее.
– Меня волнует только судьба моего сына.
– Ваш сын преступник, – генерал Жиль подняла глаза. – Он связался с гнусной мерзкой преступницей, которая пошла против диктатора. И он ответил за свое преступление, покрывая свою жену авантюристку. Но если вы будете с нами сотрудничать, он и члены его семьи будут реабилитированы.
– Хрена лысого, – профессор почти вскричал. – Стерва. Что ты понимаешь. Ваш гребаный диктатор где-то сгноил моего сына и его семью. А я должен явиться по первому его требованию. В его, хренову нору в горе, куда он спрятал себя и своих богатеньких выродков. Сколько вас там десять тысяч? Убивайте меня, прямо сейчас.
В ложа повисла тишина. Рыжебородый откашлялся.
– Профессор, лучше будьте с нами. Поверьте. Если вы не будете с нами, то кто будет? У нас тепло, хорошо, кабельное опять же работает. Вам-то старикам что. Надо будет – бабу вам найдем – молодую. И потом у нас тупых в избытке. Таких умных как вы, раз-два и обчелся.
– Миллион человек уже живет в Шантале, – прервала его Жиль, сердито метнув взгляд на своего подчиненного. – Гравитолеты обеспечивают жизнедеятельность города.
– Я думаю, он поймет, – добавил Дор. – Я понимаю у вас обида. Если ваш сын жив, то он сможет найти у нас кров. И все ваши дети. Зачем ночевать на природе, звери дикие могут укусить. Ропты не дремлют. Всю жизнь в дупле прятаться – не дело.
– И эта девочка? – профессор указал пальцем на Фью.
– Конечно, – кивнула Жиль.
– Я направлялся в Электум. Мой сын там.
– Откуда у вас эта информация? – угрюмо молвила Жиль. Она скосила голову и, по-моему, взглянула на меня, приподняв грудь, глубоко вздохнув. Уголок ее губы чуть дрогнул. Пожалуй, каждая ее дынька размером с мою голову.
– Мне ее продал тот, кто построил эти ваши корабли – миллиардер Келмор Бутт. Кстати он жив?
– Он мертв, – откашлялся Дор. – Мертвее некуда.
– Я не советую вам рваться в Электум, скажем так – это довольно мрачное место. На свете есть много интересного, – Жиль выразительно, но с укоризной взглянула на меня, с сожалением качнув головой. – Но только не Электум. Это филиал ада.
Профессор поджал губы. Теперь он смотрел искоса, глаза его метали молнии.
– Где-то я тебя видел, вот только не припомню где. Леди-генерал.
– Генерал, – поправила Жиль. – Давайте будем говорить открыто. Скажите ваши условия. Жилье. Деньги. Транспорт. Люди. У нас есть все. И вдоволь.
– Условия, – старик помрачнел. – Больше всего на свете, я хочу удавить этого ублюдка Эрмана.
– Я не потерплю оскорбления верховного диктатора от этого ублюдка, – встрепенулся было парень с раскосыми глазами, стоявший по правую сторону от Жиль.
– Заткнись Иеркей, – прорычала генерал. Она едва взглянула на меня, облизнув нижнюю губу алым язычком.
Воцарилась тишина, прерываемая шелестом где-то там внизу.
Старик потрогал голову Фью.
– Эта девочка, она как внучка мне, прикипел я к этой сиротке, ради нее я соглашусь на ваши условия. Я готов перебраться туда. Но сначала вы доставите меня туда. В Электум.
– Это исключено, – взорвался Иеркей. – Как вице-капитан корабля, я могу заявить, что мы не такси. Идет война с пиратами.
– Он прав, мы не можем сейчас вас доставить в Электум, – кивнула Жиль и встряхнула шевелюру, заструившуюся водопадом по спине. – И не можем вас отпустить. Надеюсь, это вы понимаете.
Старик потрепал голову Фью.
– Чтобы ты сдохла шлюха. Но только ради этой малышки, я согласен.
На мгновение все опешили. Иеркей попытался что-то вымолвить с разъяренным лицом. Ассистентка прикрыла рот от испуга. И лишь рыжебородый поднял руки в отчаянии к небу.
– Отлично, – кивнула Жиль. Она сияла. Разрядка произошла очень быстро.
Она оглядела нас и остановила свой взор на Зети.
– Кем вы приходитесь профессору?
– Я его опекун в быту, а он наш защитник.
– Спасибо, что приглядели за профессором, – в уголках рта Жиль зажглась улыбка, от которой хотелось танцевать джигу. – Этот человек очень нужен нам.
– Это необычный человек, – согласилась Зети. – Едва он появился в нашей жизни, как начал нас спасать. И продолжает это делать раз за разом. А если дать ему возможность, то он спасет и мир.
Я покашлял и привлек всеобщее внимание. Я уже хотел добавить, что я также немало сделал, чтобы мировое правительство вернуло себе свой мозг в лице профессора, но меня прервали. В ложу ворвался солдат.
– Префект пойман, его сдала местная милиция.
– Где они?
– Здесь.
Генерал прошла мимо профессора. Бедра ее точно два ядерных реактора элегантно пустили вихри. Она вышла наружу, раздавливая каблучками похотливые взгляды, посланные ей вслед. Свита поспешила за ней. Префект стоял на коленях, избитый с кляпом во рту. Он что-то прореветь сквозь него. Рядом с ним стоял сержант Туки. Синий мундир порвался кое-где. И висел лохмотьями на руках, обнажая его огромные мышцы.
– Я сержант Туки, – он медленно выдохнул. – Я хотел бы присягнуть на верность Шанталу. А также весь личный состав нашего города. Мы готовы полностью перейти на вашу сторону и поддерживать законность согласно законом Шантала. И в качестве доброго знака мы…я осуществил задержание префекта Будемуса. Вот он…пожалуйста.
– Спасибо Туки мы ценим ваш поступок, – кивнула Жиль. Она вскинула голову и эротично встряхнула копну волос. Теперь она стояла, едва раздвинув ноги. – Ну и что Будемус вы скажите в свое оправдание.
Сержант Туки поморщившись, вытащил кляп изо рта.
– О нет, пожалуйста, светлоокий ангел небес, смилуйся над моей старой головой, – упав на колени и распахнув руки, завопил префект. – Клянусь, я думал о сиротах. Только о них днями и ночами думал я. Все мои думы окаянные были об этом многострадальном городе, в чьих руинах находили свой приют сотни странников. О, смилуйся, прошу тебя, дочь моя. И я сам был готов сдаться, но этот мерзкий предатель лжет. Никогда ни одного правдивого слова не изрекли уста его, советую я вам его повесить. Давно хотел сотрудничать с Шанталом, готов прямо, сейчас под юрисдикцию зайти. Но вы сами знаете Уркас – этот тиран он мог уничтожить нас целиком.
Жиль, покачала головой. Она смотрела на профессора с ядовитой улыбкой. Она отравляла даже меня, заставляя чувствовать слабость в жилах.
– Мы не нуждаемся в ваших услугах префект. Вы получили послание от нас пару месяцев назад. И вы сказали, что город перейдет под юрисдикцию только после победы на Уркасом.
– Ну да, разве не так было из давних времен, – начал кивать головой префект. – Кто побеждает, тот и правит. Войска Уркаса все еще боеспособны. У них тоже есть гравитолет. Даже два. И воздушный флот. Побеждайте Уркаса и правьте нами. Мы ваши. Я не понимаю в чем моя вина. Я демократически избранный правитель города. Я префект под их началом – под вашим могу быть магистром.
Жиль поджала губы. Руки – ее совершенная длань легла на очерченную талию. Коготки с розовым маникюром блеснули как кинжалы. Это рука очень хорошо смотрелась бы на чужом горле. А префект тем временем заплакал.
– Вот он, этот сержант вершил безумие – задерживал и пытал людей, – префект шмыгнул. – Я клянусь, я честно правил этим городом. Сирот мы пристраивали в семьи. Кормили обездоленных, брали под защиту путников.
– Ты скармливал людей как скот роптам, – возразил сержант.
– Но простите, у меня не было выхода, роптам нужно есть, иначе они начали бы разрушать дома. И тогда погибли все, – глаза префекта прояснились. Они вдруг стали чистые и ясные.
– Выходит вы святой, – улыбнулась Жиль. Зубы ее свернули нехорошим блеском.
– Безусловно, я поступать так был обязан, – префект развел руками, – Сами посудите, здесь 30 тысяч душ живет. И нужно соблюдать закон, торговлю, прокормить рабов…они ведь жили лучше нас. Император Уркас позволил рабов держать, я всего лишь его послушный солдат.
– Твой император всего-навсего бандит, что завладел парой базовых гравитолетов, – Жиль сжала губы – все еще влажные. – Все его приспешники приговорены Шанталом к смертной казни. У вас было время. Но вы им не воспользовались.
– Но как же смилуйтесь, – префект заплакал. – Я делал все, что нужно для людей. Клянусь, что я хотел вести переговоры. Но этот гад, вот он – сержант – мне помешал. И уничтожил передатчик. Нашел его, сломал.
Жиль смотрела на распростертого перед ней префекта без тени улыбки. Казалось, она опаляла его взглядом. Черные ее хромовые сапоги вдруг развернулись в сторону улицы.
– Вы дружите с ним? – Жиль показала головой на ропта, что возвращался после трапезы за угол. – Давайте проверим.
– Что? – глаза префекта округлились.
– Всегда было интересно, как ропты поведут себя в отношении тех, кто их пытается приручить.
– Вы не посмеете, я буду жаловаться. Это нарушение прав, а как же базовые права человека, – префект закричал, – Я требую базовых прав. Я подпадаю под конвенцию о военнопленных.
– Она была отменена сто лет назад, – отвечала Жиль. Она вновь с неохотой посмотрела на меня и тут же отвернулась.
