Диагноз «Вознесенского»

Сара внимательно посмотрела на старый рецепт Виктора и на миг удивилась. Вторая подпись на рецепте была явно ей знакома. Сара указала на эту подпись и спросила:

– Это ведь не ваша подпись, здесь указан детский врач Виктора.

Сноу внимательно посмотрел и объяснил, что решение детям назначения подобного рода лекарства принимается консилиумом врачей. Вторая подпись принадлежит детскому врачу Виктора, который рекомендовал данное лечение.

Сноу подобрал очки и продолжил:

– Врач, который рекомендовал этому пациенту «Кетилепт» – Доктор Вознесенский.

Сара попятилась назад, она вдруг поняла, кто такой Виктор. Виктор был одним из пациентов проекта «Зазеркалье», дата последнего рецепта совпадает с периодом смерти Джона. Сара, молча и быстро, вышла из кабинета. Ее мысли путались, а голова болела. Клер поспешила за подругой, поблагодарив своего доктора. Сноу встал и, поцеловав руку, Клер попрощался с ней.

Девушки быстро выдвинулись в сторону школы, они слегка опаздывали на работу и поэтому, молча, бежали до школы. Сара решительно стремилась к старым архивам, она одержимо решила разворошить давно забытые тайны чего бы то ей это не стоило. Клер едва в платье и на каблуках поспевала за Сарой.

Сара вбежала в свой кабинет психологии и принялась судорожно рыться по полкам, выбрасывая все лишнее из нее. Наконец, она отыскала запыленную старую папку с надписью «Пациент Виктор». Она села на стол и принялась внимательно перелистывать историю лечения маленького Виктора.

Клер, едва запыхавшись и немного прихрамывая от утренней пробежки, появилась в дверях кабинета. Пройдя к столу, она вцепилась в графин с водой и большими глотками утоляла жажду. Сара не поднимая головы, продолжала судорожно искать любую информацию, которая хоть немного утолит ее жажду правды.

– Вот смотри! – вскликнула Сара подруге.

Клер оторвалась от графина и с испуганным лицом повернулась к Саре. Сара показала выписку из медицинской карты, в которой говорилось, что маленький Виктор страдает кожным дерматитом, и доктор Вознесенский прописал ему успокоительное под названием «Кетилепт». Сара посмотрела на Клер и произнесла:

– Как может быть связан дерматит Виктора и смерть Джона?

Клер подошла к столу и поглядела на личное дело Виктора. Она предложила Саре не отчаиваться и не притягивать совпадения, которые могут быть и случайными, ведь город у них очень маленький.

Сара решила, несомненно, отыскать Виктора, где бы он ни был.

Отыскав старый адрес Виктора, Сара следующим днем напрямик отправилась к старому дому Виктора, надеясь, что он до сих пор проживает там.

На пороге дома семьи Виктора Сару окутал холодный озноб и запах нерешительности. Дом казался запущенным много лет, лужайка заросла сорняками, а дверь была обшарпана временем. Девушка тихо поднялась по ступенькам на порог веранды, она неуверенно поступала в дверь несколько раз. За порогом послышался шум и звуки отпирающихся ржавых замков. Перед Сарой стояла измученная старая женщина со шрамом на лице. Сара быстро отвела взгляд от яркого шрама, чтобы не показаться не вежливой и представилась.

Девушка сказал, что ищет Виктора. Женщина внимательно посмотрела на Сару с недоумением и спросила:

– Для чего вам нужно встретиться с моим сыном Виктором?

Сара по привычке рассказала проверенную легенду о сборе репортажа по методике лечения детских недугов. Мери стояла на пороге и с непробиваемым лицом, высохшим от времени смотрела на пытающуюся понравиться ей Сару. Но все старания расположить к себе Мери были напрасны. Ни одна мышца на ее лице не дрогнула, глаза были усталые и безразличные. Мери еще немного послушала Сара и резко прервала ее словами:

– Не знаю, кто ты такая, но мой сын Виктор умер три года назад, если ты очередная его «одноразовая» подружка, то передай остальным из него мотобанды эту прекрасную новость и не появляйся здесь больше, тварь!

Впервые в жизни перед лицом Сары со скоростью света захлопнулась дверь. Девушка стояла шокированная на веранде от услышанных оскорблений в ее адрес. Она не совсем поняла агрессию Мери и ее слова про мотто банду. Попятившись назад, Сара медленно спускалась обратно с порога гнилой лестницы дома. Она в зомбированном и сжатом состоянии медленно побрела прочь от безумного дома.

Сделав несколько шагов и немного придя в себя, Сара обернулась в последний раз посмотреть на дом Виктора. Ее внимание привлекла отодвинутая штора на втором этаже дома и худощавое лицо, смотрящее на нее из-за стекла. Вдруг рука одобрительно помахала ей.

Сара, сгорбившись, быстро пробежала вдоль кустов дома, сливаясь с растительность. Она подбежала к задней стене дома и медленно начала вскарабкиваться по живой изгороди вверх на карниз, куда выходило окно. Давно погибшие ветви плюща, впивались ей в руки. Сара с трудом вскарабкивалась на карниз, как услышала скрип входной двери внизу. Она замерла в страхе, прижавшись всем телом к карнизу и затаив дыхание. Внизу послышалась тяжелая поступь старухи Мери, она обогнула дом и остановилась под карнизом. В руках она держала большую бутылку с желтой жидкостью. Сара замерла. Мери оглянулась по сторонам и, плюнув, вылила прямо на заросший сорняками газон содержимое бутылки по запаху, напоминающее мочу. Старуха резко повернулась и с грохотом хлопнула за собой входную дверь. Сара вздрогнула от спасительного хлопка и принялась карабкаться дальше. Доползя до окна, она тихонько надавила на ставни и приоткрыла форточку. В нос первым делом врезался резкий запах мочи. Сара, немного привыкнув к невыносимой вони, постепенно вползла в узкое оконное отверстие внутрь комнаты дома.

Еле освещенная комната дневным светом была полностью заставлена старой полуразвалившейся мебелью. Духота и пыль кружили воздушной спиралью между стен. В углу стояла большая кровать из массивного дуба вегетарианской эпохи. Сара медленно подходила к кровати, освещая путь светом от сотового телефона впереди себя. Силуэт постельного белья проявлялся все резче. Сара подошла к кровати и медленно поднесла свет все ближе и ближе, как от страха и неожиданности у нее выпал сотовый телефон из рук. На белой подушке проявились очертания белого больного лица девушки, той девушки, которая помахала ей из окна. Только темные глаза навыкат подавали признаки жизни. Сара, собрав волю в кулак, подняла телефон и шепотом спросила:

– Кто вы?

Онемевшее лицо повернулось в сторону света и два больших зрачка сфокусировались на взгляде Сары. Тонкие едва заметные губы зашевелились, оголяя большие желтые зубы, и еле заметная линия ее рта произнесла:

– Я слышала, что вы ищите Виктора.

Сара подвинулась все ближе к девушке, вокруг нее она смогла рассмотреть множество капельниц и трубок от катетера для мочи. Было заметно, что девушка много лет была прикована к постели. Ее руки были жилистые с ярко выраженным рельефом костей. Щеки впалые, очертания челюсти были настолько ярко выражены, что занимали половину ее лица.

– Меня зовут Крис, Виктор мой брат, – представилась девушка в кровати.

Сара попыталась объяснить, что она хотела лищь расспросить о Викторе и проекте, в котором он участвовал в юности, но Мери накричала на нее и очень резко прогнала, заслышав имя своего сына.

Крис рассказала, что она прикована четыре долгих года к кровати по вине ее брата Виктора. Много лет назад Виктор в порыве гнева ударил её и сломал ей позвоночник, с тех пор их родители Мери и отец Эштон отреклись от тирана сына и прогнали его из дома. О Викторе больше никто не слышал, но иногда к ним заезжали его знакомые байкеры на мотоциклах и требовали вернуть деньги, которые он у них занимал. Мери озлобилась на Виктора и не желала его больше никогда видеть.

Сара спросила Крис, что случилось с Виктором. Крис рассказала, что Виктор несколько лет назад увлекся мотоциклами, позанимал у знакомых денег и купил себе крутой мотобайк. Он часто тусовался в мотоклубе в другом конце города. Туда съезжаются все любители спортивных машин и мотоциклов из города. Он мог неделями там пропадать. Их родители были против того, что их сын не пошел поступать в медицинский колледж на врача, а занялся опасным и бестолковым, по их мнению, увлечением. Виктор из робкого молчаливого мальчика превратился в уверенного брутального юношу. Он целыми днями напролет колесил по городу на своем мотоцикле. Из-за долгов у него появилось много недругов, которые всячески пытались вернуть свои деньги.

Года три назад на порог их дома приехали полицейские с вещами Виктора. Мери и Эштон опознали вещи сына. Полицейские нашли их рядом со сгоревшим мустангом 65 года в пропасти вдоль дороги. В машине нашли два обгоревших трупа девушки и мужчины. Только по остаткам не дотлевших вещей их смогли опознать. После этой трагедии у Эштона случился инсульт, через год он скончался. Мери теперь вынуждена ухаживать одна за дочерью инвалидом и жить в одиночестве и забвении.

Сара поинтересовалась, чей труп девушки был с трупом Виктора. Крис ответила, что девушку звали Меган. Она была их соседкой. Виктор был с детства в нее влюблен, но она встречалась много лет с Саймоном. О том, по какой причине они находились в машине вдвоем перед аварией до сих пор не ясно. Крис была уверена, что Меган никогда на свете не села бы в одну машину с Виктором. Незадолго до трагедии Виктор решил признаться Меган в своих чувствах и получил от неё оскорбительный отказ. После этого он пришел вечером домой пьяный и до полусмерти избил Крис. От этого Крис оказалась прикована к кровати.

Сара с ужасом слушала трагический рассказ Крис. Проглотив слюну прискорбия, Крис добавила, что после этого Виктор пытался покончить жизнь самоубийством, но страх боли и чувство самозащиты одержали вверх. Больше Виктора она не видела.

За дверью послышались скрипы шагов по лестнице. Старуха Мери поднималась слить мочу с катетера Крис в пластмассовую бутылку. Сара испуганно повернулась к ней. Девушка быстрым шепотом произнесла:

– Беги!

Сара поблагодарила ее и выпрыгнула обратно в окно. Ноги заплетались в плюще, а ветки рвались под тяжестью тела девушки. Сара с грохотом упала на газон за домом, покосив лицо, она заставила себя подняться и скрыться в зарослях кустов.

На улице темнело, теплый вечер заботливо зазывал идеи для ночного сна. Сара шла по пустой улице, опустив голову. Мысли тяжелой ношей томились на медленном огне ее негодования. Она не любила чувствовать себя во власти обстоятельств, это чувство навивало на нее неуверенность и меланхолию. Перед глазами все еще стоял изможденный образ бедной молодой Крис. Всего за месяц присутствия в маленьком городе, Сара приоткрыла для себя новые грани суровой реальности, о которых ранее разве, что читала в романах книг. Раньше она была уверена, что при упорстве и желании можно любую ситуацию обратить, словно обруч под свое влияние, но на практике она убедилась, что сила не только может, измеряется в деньгах или власти, но и в смирении и глубоком терпении к необратимой и беспощадной безысходности жизни.