Пески Палестины

– Что ж, женская месть бывает страшна и слепа, – заметил Бурцев.

– Это так, – согласился араб. – Но, чтобы вершить ее, нужны реальные силы и возможности. У Алисы Шампанской нет ни того, ни другого. А между тем, Хранители Гроба и тевтоны начали подготовку к нападению на Кипр. Только скрыть переброску войск к портовым городам они не смогли. Нам стало известно о тайных планах германцев. И поскольку я был вхож во двор Ее Величества, всегда благоволившей к опытным путешественникам и знатокам наук, то вовремя предупредил повелительницу Кипра об опасности. Я говорил уже, что любой противник немцев – мой друг, а друзьям следует помогать. Особенно, если эта помощь вредит врагу.

Алиса Шампанская отплыла с острова в сопровождении верных слуг, рыцарей и солдат. Королевский эмир ль-бахри[15 - Прим: «морской эмир» – арабское словосочетание позднее переродившийся в европейских языках в звание “адмирал”] Жюль повел судно. Сначала он должен был высадить меня в Александрии, после чего Ее Величество намеревалась отправиться в Европу и уже там искать союзников для дальнейшей борьбы с германцами.

Их прервали. Ее Величество Алиса Шампанская напомнила о себе, Вернее, за королеву это сделали «эмир ль-бахри» и тайный убийца. Жюльчто-то тихонько шепнул брави. Тот, в свою очередь, склонился к уху Бурцева:

– Невежливо говорить в присутствии королевы на языке, которого она не понимает. К тому же Ее Величество изъявила желание познакомиться со своими спасителями.

Да, в самом деле. Неучтиво как-то получается.

– Хорошо, давай знакомиться. Ты вот первый и начинай.

Папский шпион начал. Выступил вперед и…

– Банд, – церемониально поклонился брави Алисе Шампанской. – Джеймс Банд.

Бурцев едва сдержал улыбку.

Тем же манером представился и китаец.

– Цзян. Сыма Цзян.

Почтительно-дружелюбный оскал на желтом морщинистом лице, по-восточному низкий поклон…

Джеймс что-то шептал Жюлю. Тот – королеве. Вводили в курс дела, видать.

– Алексич, – растерянным басом подхватил эстафету богатырь-новгородец. – Гаврила Алексич.

– Освальд. Пан Освальд.

– Адам. Дядька Адам…

– Вася. Просто Вася.

Бурцев с трудом сохранял на физиономии приличествующее случаю торжественно-железобетонное выражение. Сохранил, справился.

Представились все. Когда Жюль закончил объяснять, кто есть кто, Алиса Шампанская шагнула к Бурцеву. Улыбнулась приветливо и очаровательно, однако спрятать затаенную грусть так и не смогла:

– Бонжур, мсьё Вася!

Голос у ее величества оказался с нежной – на грани интима – хрипотцой.

– Здрасьте, – Бурцев немного обалдел. Надо же! «Мсьё Вася»! А сам виноват. Надо было не поясничать, а представляться нормально.

– Д'у вёнэ ву?

– Спрашивает, откуда ты родом, – подсказал Джеймс.

– Так это… Сам же знаешь – с Руси…

– Же сюи рюс[16 - Прим: Я русский (французск.)] – приблизительно так прозвучал его ответ по-французски.

Народ благоговейно внимал. Никто не смел вмешиваться в беседу.

– Кель аж авэ ву?

А вот это уже был вопрос личного характера. Как пояснил брави, ее величество изволит интересоваться возрастом собеседника.

– Э-э-э…

Ну, и на кой это сдалось королеве? Бурцев замялся, не зная, что и сказать. Минус семьсот с хвостиком лет – вот он, возраст… Именно столько ведь прошло с ненаступившей еще даты его рождения. А королева опять что-то нежно курлыкала.

– Слышь, Джеймс, спроси, может, она того… по-немецки понимает?

Джеймс спросил. Королева понимала!

Разговор сразу пошел бойчее.

В общем-то, все было очень мило, но обстоятельства не располагали к продолжительной беседе… Бурцев намекнул ее величеству, что время поджимает, и он был бы рад поскорее добраться до Палестины.

– Зачем вы направляетесь в Святые Земли, мсьё Вася? – спросила королева.

Напряженный взгляд немигающих глаз… Алиса Шампанская хотела знать правду и вовремя распознать обман, если собеседник пожелает солгать.

Бурцев всей правды не сказал – долго объяснять. Но и лгать не стал.

– У меня… у меня там дела, – уклончиво ответил он, – и кое-какие личные счеты к Хранителям Гроба.

– Значит, вы следуете не в паломничество, а на битву?

– Да, ваше величество. Можно сказать и так.

– Тогда прошу вас пройти в мою каюту, мсьё Вася. Поговорим там. С глазу на глаз. Без свидетелей.

Глава 9

Каютой, тем более, королевской, это тесное, обитое голой доской помещеньице в кормовой надстройке, можно было назвать с большущей натяжкой. Массивный сундук, два грубо сбитых табурета, да кусок парусины в полтора метра шириной, подвешенный к балкам наподобие гамака, – вот и весь комфорт. Впрочем, как пояснила Алиса Шампанская, на корабле и это считается неслыханной роскошью. Отдельная каюта, отдельный гамак…

Оказалось, что остальные пассажиры и члены экипажа, включая капитана, ютятся в общих каютах и спят по двое на одном подвесном спальном месте. По крайней мере, так обстояло дело до встречи с пиратами, когда на судне было более многолюдно.

Бурцев посочувствовал мореходам, но поспешил сменить тему. Время, действительно, дорого, и тратить его на пустопорожнюю болтовню – жалко. Бурцев теперь сам старался задавать тон беседе. И легко преуспел в этом. То, что интересовало сейчас его, королеву так же волновало до глубины души. А потому говорила Ее Величество охотно и по делу. Только вот слишком часто прикладывала к уголкам глаз шелковый платочек.

После смерти мужа Гуго I де Лузиньяна – наследника Амори I де Лузиньяна, обладателя громких титулов короля Кипра, графа Аскалона, графа Яффы и коннетабля Иерусалима, Алиса Шампанская осталась в окружении немногих, но верных вассалов. Венценосная вдова с сыном Генрихом тихо, мирно и спокойно жили на острове-королевстве, не помышляя ни о большой политике, ни о великих свершениях, пока Иерусалим не попал под власть Хранителей Гроба и ордена Святой Марии.

Вот когда выяснилось, что королева с королевичем стоят на дороге фашистко-тевтонской машины, стремительно набиравшей обороты. Кроме того, юный Генрих – набожный и, в то же время, честолюбивый наследный принц – загорелся желанием биться за святыни, попираемые колдунами “поломанного креста”. Вопреки воле матери Генрих отправился на бессмысленную войну и сгинул под Аккрой. Потом было предупреждение Хабибуллы, бегство, пираты, освобождение…

– Теперь я хочу плыть в Рим, затем – во Францию. Хочу поднять европейское рыцарство в новый крестовый поход, – страстно закончила королева недолгий рассказ. – В поход против Хранителей Гроба итевтонского братства! И Господь, да поможет нам!