Муранча

– Умеешь, а? – не отставал Бульба.

– Не умею, – отрезал Илья.

– А как же ты тогда на Аэропорте один столько времени продержался? – В голосе Бульбы послышались обида и недоверие.

– Я не один, – вырвалось у Ильи.

– Что? – вытаращил глаза Бульба. – В каком смысле – не один?

Заинтересованно придвинулись остальные слушатели.

– Не важно. – Илья прикусил язык: не нужно им знать об Оленьке и Сергейке.

Однако недоговоренность только заинтриговала сельмашевцев.

– А еще говорят, тебя мутанты боятся, – снова нерешительно заговорил патлатый парень.

– Ну… – Илья мрачно улыбнулся. – Такое может быть. Теоретически.

Скольких тварей он уже замочил? Немало. Так почему бы им, в самом деле, его и не побаиваться?

– Ага, – торжествующе улыбнулся Бульба. – А если они тебя боятся, значит, ты можешь их и заговаривать, верно?

Странная логика. Вернее, выдавание желаемого за действительное.

– Неверно, – устало вздохнул Илья. – Брехня все это.

Разочарование окружающих он ощутил почти физически. Тяжелые охи, опущенные головы, потухшие взгляды… Ну да, надежда на могущество Колдуна рассеивалась как дым. Глупые люди! Неужели они не понимают: если бы он умел хотя половину из того, что приписывает ему молва, то не сидел бы сейчас здесь, с ними.

* * *

– Может быть, «синие» с муранчой справятся, – прозвучал после недолгой паузы чей-то хриплый голос.

Из полумрака показалось бородатое лицо. Какой-то пожилой сельмашевец подсел поближе.

– Ну, ты скажешь тоже, дядя Миша! – фыркнул Бульба. – Голодранцы-жукоеды против муранчи! И что они с ней смогут сделать?

– Сожрать, – нервно хихикнул патлатый парень.

Шутка не встретила понимания. Никто даже не улыбнулся.

Бородатый продолжил, словно не замечая скепсиса собеседников:

– «Синие» разводят себе на пропит насекомых, так?

– Ну, так, – согласился Бульба.

– У них короба со съедобными букашками и червячками стоят повсюду, как у нас – грибные плантации, так?

– Фу, пакость! – поморщился Бульба. – Ну, предположим, стоят, и что с того?

– А то, что муранча – это ведь та же самая букашка, только большая.

– М-м-м… – Бульба задумался. – Ну, наверное.

– А если «синие» знают, как плодить всяких жуков, может, подскажут, чем их можно извести. Ну, там, отрава какая-нибудь или еще что. Они же это жучиное племя изучили небось как облупленных.

«Вообще-то дельная мысль, – подумал Илья, – если кому-то в метро и известно, как избавиться от муранчи, то только „синим“.

Однако сельмашевцы его оптимизма не разделяли.

– Ну да, так уж и изучили! – поморщился Бульба. – А вспомни этих… Летающих пираний, которые «синих» чуть не сожрали. Или гнус, что жукоеды у себя на ветке наплодили.

– Какие пираньи? – вскинулся патлатый. – Какой гнус?

– Не слышал, что ли? – удивленно повернулся к нему Бульба. – Говорят, у «синих» в туннеле на каком-то перегоне завелись то ли мухи, то ли слепни, которые прямо из стены вылетают и за пару секунд человека до кости обгладывают. А потом обратно – в стенки туннеля зарываются и сидят, пока не проголодаются снова. В том туннеле никто не живет. Жукоеды по нему даже стараются лишний раз не проходить. А если посветить туда фонариком – скелеты видно.

– Ни фига себе! – поежился патлатый. – А гнус – это что такое?

– Это – в другом туннеле. Там вроде боковой выход на поверхность есть. Но «синие» им вообще не пользуются. Он весь мошкарой забит. Мелкая-мелкая такая, тучами вьется, на стенах и потолке сидит. Чем и как живет – непонятно. И почему гнус именно это место облюбовал – тоже никто не знает. Но человеку туда не зайти.

– Тоже сожрут?

– Ну, всего сожрать-то, может, и не сожрут. Это все-таки не летающие пираньи. Но глаза, говорят, гнус выест – и моргнуть не успеешь. А еще забивает уши, нос и глотку, так что не вдохнуть. И в самые потроха лезет, зараза.

– А если это… – Патлатый почесал затылок. – Защитный костюм надеть и противогаз?

– Не помогает, – авторитетно заявил Бульба. – Гнус окуляры залепит и фильтр забьет, так что по-любому ослепнешь и задохнешься на раз-два. И хоть гоняй эту мошкару, хоть дави ее – все равно каюк.

– И что, неужели эту пакость сами же «синие» на свою голову и развели?

– Ну… – Бульба замялся. – Вообще-то, наверняка сказать не могу. Может быть, конечно, насекомые в метро с поверхности пробрались. Но скорее всего это все-таки что-то у «синих» на жучиных фермах не сложилось, вот и повыводились какие-то мутанты.

Сельмашевские умолкли. Но тишина длилась недолго.

– А я тут еще одну историю недавно от диаспорских слышал, – снова осторожно заговорил патлатый парень. – Тоже про синюю ветку.

«Ну кто бы сомневался», – подумал Илья.

Самые нелепые и невероятные байки о метро были связаны с ней. Вероятно, потому, что эти россказни проверить труднее, чем какую-нибудь страшилку о красной станции. Сам Илья всем этим слухам не особенно верил. О нем, как выяснилось, тоже ходят та-а-акие слухи… И язык мутантов, мол, понимает, и тварей заговаривает…

– Что за история? – Бульба заинтересовался заявлением патлатого.

– Говорят, – сдавленным голосом начал тот, – будто на синей ветке есть места, где темнота человека убить может.

– Как это?

– А вот так. Идешь-идешь по туннелю, а потом свет у тебя вдруг гаснет сам собой. И не важно, с чем идешь – со свечой, с факелом или с фонариком. Один хрен – темнота как колпаком все вокруг накрывает. И густая такая – ну прямо глаз коли!