По стопам богов. Между двух миров

– Конечно, нет! Сколько бы ни говорили жрецы о том, что мир един и воля богов едина, на самом деле всё несколько иначе.

– А как же легенды о богах?

– Большинство их этих легенд, просто выдумка старых жрецов. Красивые сказки, которые заставляют простолюдинов верить в принципы Маат. Так легче сохранять порядок и мир.

– Значит, принципы – это когда поступаешь против воли богов?

– В каком-то смысле – да. Ты поймёшь, когда подрастёшь. Это приходит лишь с опытом. Твоя мать не только великая жрица, но и хранительница миропорядка. Она понимает, что главное – сохранить гармонию в мире, а для этого должны существовать запреты и торжество принципов Маат. Если бы всё всем так легко дозволялось, мир давно бы погрузился в хаос.

– Спасибо, Медути, я запомню этот урок, – ответил Нахтамон.

– Хорошо, – кивнул писец, – а как насчёт наших предыдущих уроков? Может, проверим насколько ты хорошо их усвоил, раз уж мы всё равно об этом заговорили?

– Ты хочешь испытать меня?

– Совсем немного, – улыбнулся писец.

– Я готов!

– Отлично, – сложил руки на груди писец и облокотился на спинку сиденья. – Скажи мне, пожалуйста, Нахтамон, ученик мой, в каком году произошло первое Собрание Земель?

– Это легко, – фыркнул мальчик, – год тысяча сорок восьмой эры Ухем Месут.

– Легко? Ну что же, тогда ответь мне, когда был заключён договор между Святым Александром и Первым жрецом Амона Шемсуэнкафом, какие земли отошли македонянам, а какие остались под защитой Та Мери?

– Александру достались земли по ту сторону Великой Зелени, кроме острова шарденов[37 - Остров шарденов (Сардиния) – крупный остров в Западном Средиземноморье.] и Рима, верно?

– Почему же эти земли не стали частью Македонской империи?

– Римляне отказались присягнуть Александру, а шардены уже принесли к тому моменту присягу Та Мери.

– Прекрасно! Кто первым пересёк Океан и открыл западный континент?

– Пифей из Массалии. Только он искал не западный континент, а остатки острова Атлантида[38 - Атлантида – мифический остров, описанный философом и учёным Платоном в своих сочинениях. Согласно Платону, остров находился в Атлантическом океане и ушёл под воду тысячи лет назад.], потому что был одним из членов ордена Платонистов, веривших в её возрождение. Когда он прибыл на континент, то решил, что мешика – потомки древних атлантов. Поэтому многие эллины до сих пор называют континент Атлантидой. Это моя любимая тема!

– И замечательный развёрнутый ответ. А помнишь ли ты, когда произошёл Дикий Гон?

– Тысяча семьсот семнадцатый год эры Ухем Месут.

– Кто единственный смог вернуться после битвы с демонами Себау у Напаты?

– Амени, сын Аменаа. Его нашли возле четвёртого порога Великой реки[39 - В верхнем течении Великой реки находятся естественные скальные выступы (пороги), через которые невозможно переправиться на судах.], всего в крови демонов. Огромный змееподобный Себау с пастью, усеянной острыми зубами, лежал подле него, проткнутый острым железным копьём. Дикий Гон унёс жизни тысячи воинов… – Нахтамон перевёл взгляд на двух огромных рогатых чудищ, вытаскивавших лодки, гружёные рыбой из канала, расположенного почти у самой стены великой столицы Та Мери.

У этих чудовищ были клювообразные пасти и три рога, один из которых рос прямо из носа, а два других из ярко-зелёного воротника, похожего на крыло летучей мыши. Рога этим чудовищам подпиливали, чтобы они не могли нанести вреда, если вдруг испугаются и взбесятся. Тела животных покрывали крупные чешуйки, а на толстенных ногах, утопающих в иле, выпирали мощные когти. Страх перед этими существами до сих пор остался в сердцах некоторых жителей Та Мери, хотя уже не осталось в живых никого из тех, кто был свидетелем Дикого Гона, когда эти и подобные им существа тысячами повалили с юга, уничтожая города и селения. Сейчас эти гиганты порабощены, но сколько их осталось там, на юге, в царстве демонов Себау – Нижнем мире, где каждый человек обречён на смерть, в землях гигантских ящеров, куда не ступала нога путешественника?

Медути заметил напряжённый взгляд мальчика и произнёс:

– Именно поэтому мы и повторяем гимны Ра и богам, что плывут с ним на солнечной ладье. Каждую ночь солнечный бог сражается с демонами Себау, чтобы снова настал рассвет, чтобы того, что произошло в далёкие времена, больше никогда не случилось, и чтобы хаос не смог вырваться наружу. Пока звучат наши молитвы, боги защищают нас.

– А можно вопрос, Медути? – произнёс Нахтамон.

Колесница тем временем уже въехала за городские ворота и понеслась по широкой улочке. Аха и Кеми притормозили лошадей. На улицах было многолюдно. В многоэтажных кварталах кипела жизнь. Погонщики повозок кричали, предупреждая о своём присутствии друг друга и пешеходов.

– Конечно, спрашивай, – внимательно осматриваясь, ответил писец.

– А кто такие последователи Сетха?

– Что? – спокойствие резко исчезло с лица Медути, – о чём ты говоришь? Где вообще ты такое услышал? Откуда?

Ребёнок совсем не понимал, о чём он спрашивает, поэтому наивно продолжал:

– Как-то раз я случайно услышал разговор матери с одним из жрецов Амона…

– Ты подслушивал?

– Нет! Говорю же, случайно!

– И что ты слышал?

– Мать спрашивала о родословной каких-то рамеси… рамсесидов… так вроде бы. А жрец Амона ответил, что «если эти мерзкие последователи Сетха и оставили потомков, то их давно сожрали демоны Себау». Медути? – заметив беспокойство писца, спросил мальчик. – Я что-то не так сказал?

На лбу писца появилась испарина, он что-то прошептал себе под нос, а потом посмотрел прямо в глаза мальчику и крепко взял его за плечи:

– Послушай, Нахтамон, упоминание имени этого бога является святотатством в устах наследника Владычицы Юга и Севера. Забудь, что ты слышал и, для своего же блага, никогда не вспоминай!

– Но почему?

– Поклянись Амоном! Это выше твоего понимания.

– Хорошо, Медути, успокойся.

– Поклянись.

– Клянусь Амоном, – отрезал мальчишка и после этого не произнёс ни слова.

***

Белые восковые слёзы скатывались по стволу свечи, стоявшей перед святилищем божественного юноши. Единственный длинный локон, спадал на его гранитное плечо. Не смотря на юный возраст бога, его лицо украшала заплетённая бородка, которая спускалась к посоху, увенчанному двумя необычными символами. Первый – похож на столб с четырьмя поперечинами у вершины, второй – на посох, который венчает голова странного существа с клювообразной мордой и длинным гребнем на затылке. Словно страж, он охранял покой спящих, отгоняя демонов ночи. Единственный жрец, что поддерживал огонь в этом святилище, казалось, задремал, стоя у алтаря. Однако, он слышал всё, что происходит вокруг: как большая птица упорхнула во мрак ночи с башни, как ветер сдувал песчинки с крыш, как кошка медленными шагами подкралась к маленькой мышке, осмелившейся поживиться подношениями в святилище бога Луны.

– Я думал, что вы сейчас в храме оракула, моя госпожа, – произнёс жрец, застав врасплох нежданную гостью, и склонился в поклоне.

– Доброй ночи, Джехутианх, – промолвила неземной красоты женщина. – Решения уже приняты, все остальные формальности вполне может уладить Канехет. Меня же тревожит сейчас совсем другое.

– Вы имеете ввиду…

– Да, Джехутианх, – Владычица Юга и Севера скорчила грозную мину, и жрец понял, что её лучше не заставлять ждать. Он метнулся во мрак и вернулся со своим тубусом.

– По моим расчётам, – глубоко вздохнул жрец и развернул карту звёздного неба, начерченную на папирусе, – дитя должно родиться в один из предновогодних дней под знаком убывающей луны.