Сила прощения. Том 1. Книга 1

***

– Ну, гаврик, тебе мы сейчас сюрприз сделаем, – сказал младший сержант Котельников, охранник камеры предварительного заключения отделения милиции, в котором содержали Димку.

– Да, сейчас ты грустить не будешь, парниша, – повторил сержант Тихомиров. – Посмотри, что тут тебе просили от Утюга и Чиченапокойника передать.

Димка взял в руки тугой плотный конверт, на котором было написано «Крутому парню с приветом!»

«Что за глупая шутка?» – думал Димка, распечатывая его. В нем лежали фотографии. Сначала Димка даже не понял, что на них изображено, но когда он подошел к свету, увиденное повергло его в ужас. Димка оглянулся назад: на какое-то мгновение ему показалось, что в дальнем углу камеры появился силуэт человека в темном, скрывающем голову капюшоне. Наваждение прошло. На фото была сфотографирована Света, вернее, все то, что проделали с нею подонки.

– Ну как? По-моему, неплохо! Похлеще, чем в крутом порно, – съязвил сержант.

– Да, да! Ты посмотри, какая девочка, какие маленькие сиськи, я бы сам от такого кайфа не отказался, – с вожделением добавил младший сержант.

Для Димки время остановилось, он не видел ничего, кроме фото, и не мог отвести от них глаз. На одном фото Свету держали одновременно трое человек. На другом – какой-то подонок плевал ей на лицо. До третьего фото Димка не дошел. Резким выпадом вперед он, метнулся к стоявшему сержанту:

– Умри гад, умри! – крикнул Димка, сжимая горло сержанта.

– Убери его, Котел, – хрипел Тихомиров.

Сержант ударил Димку по затылку своей дубинкой. Руки Димки разжались, и он сполз на пол.

– Чуть не удушил, сука! – сказал сержант Тихомиров, потирая свою шею. У, гад! – пнул ногой лежащего на полу Димку сержант. И менты стали жестоко избивать его ногами.

– Пошли отсюда, – сказал Котельников, – а то забьем до смерти.

– Да, пошли, пусть паренек поспит, – добавил Тихомиров, ударив Димку еще раз сапогом по почкам.

– Может, ему хороший сон приснится, – рассмеялся младший сержант и закрыл за собой дверь камеры.

***

Димка пришел в себя.

«Может быть, я уже умер? – думал он, глядя перед собой на светлый, слепящий глаза шар.

– Или я сплю, и сейчас солдат Монахов должен прокричать: «Третья рота, подъем!» Почему же он не кричит?» Но вот цепь произошедших событий стала всплывать в его сознании: сначала Димка вспомнил, что он сидит в милиции за убийство Чичена, потом вспомнил охранников-милиционеров и конверт – да, этот конверт с этими фотографиями. Вдруг в кроваво-красном спектре своего сознания Димка отчетливо увидел все происходящее на фото: Света плакала, он слышал ее плач, он видел ее глаза, он слышал пыхтение подонков, видел Светину кровь и слышал смех насильников. Сердце и грудь сдавил гнев, сознание помутилось и крик, идущий из самой души, разорвал злые тени камеры.

– Что, что они с тобой сделали? – как молитву повторял Димка. Ведь это они не тебя – это они меня уничтожили, меня, – говорил себе Димка. – Эй, эй, кто-нибудь!

– Что, очухался? Чего надо? – грубо спросили за дверью камеры.

– Ответ хочу написать, дайте мне ручку и бумагу, и конверт, – заплетающимся языком попросил Димка.

– А больше ты ничего не хочешь?

– Коль, да дай ты ему, – сказал сержант Тихомиров, – поржем, что он там напишет, все равно скука-то какая.

– Ладно, сейчас принесу.

– На вот, писатель, – и охранник передал листок и ручку в окошко камеры. Димка взял ручку и бумагу, сел на кровать и, положив листок на стул, стал писать:

Я о тебе в тишине помолюсь,
Тоску заглушая молитвой.
Потерять тебя я боюсь,
Уж лучше мне быть убитым.
Любовь моя – ты боль моя.

Строчки шли из самой глубины его души. Он ничего не придумывал, он еле успевал за ходом своей мысли и писал дальше. Помилуй грешного раба, Я не могу тебя забыть, И у меня нет сил грустить. Крещение меня постигло Небесной сказочной любви. Апостол Павел любил Бога, А я забыл Его – все ты. Йисусов крест тянущей болью Грудь слабую мою сдавил, Я никого так не любил, В душе я много слез пролил. Любовь моя – ты боль моя. Я не могу быть без тебя, Я передать хочу тебе, О том, как плохо, плохо мне. В зеркальном отраженьи зла Любовь растоптана моя.

Я спать уж не хочу вообще,
Чтоб не страдать так по тебе.
Любовь моя – ты боль моя.
Любовь моя, прости меня…

Закончив писать, Димка положил листок на пол возле кровати.

– Я не хочу больше спать! – повторял Димка вслух.

Вдруг он увидел еще кого-то в дальнем углу камеры в черном плаще с длинным капюшоном на голове. И внезапно возникший в его сознании голос произнес:

– Что, Дима, покоя захотелось? Ты сильно устал, я так давно жду тебя. У тебя есть только один выход отсюда, он очень трудный, но реальный – приди ко мне. Я жду тебя, мой мальчик, – тихо и настойчиво шептал в ухо Сатана.

Димка, поддался искушению.

А голос все шептал: «У тебя есть сорок дней, потом я приду за тобой».

Димка увидел свое тело со стороны, и мрак ужаса пронзил его грешную душу.

***

К приезду следователя прокуратуры место происшествия уже было оцеплено сотрудниками милиции. Около сарая стояла машина «Скорой помощи».

– Пригласи понятых, – бросил следователь оперу Петрову.

– Да где их взять-то, кругом ни души, – ответил Петров.

– Петров, ты что, в первый раз что ли? – удивился Виктор Николаевич, – выйди на шоссе и останови какую-нибудь машину. Всему тебя учу, а ты все никак не научишься.

– Анатолич, – обратился к эксперту Михайлову следователь Кузнецов – может, пару снимков на память?

– А ты все шутишь. Нет уж! Где-где, но на свалке я еще не фотографировался, – ответил он.

– Виктор Николаевич, по рации только что сообщили, что задержанный в пятницу Степанов умер в камере предварительного задержания, труп обнаружили сотрудники КПЗ.

– Как умер, когда? – спросил он сотрудника.

– Не знаю, подробностей не сказали.