Сила прощения. Том 1. Книга 1

***

Елена Михайловна всегда была принципиальной женщиной. Воспитанной, что жить надо так, чтобы никто ничего плохого не мог сказать о ней и о ее семье. Главное, чтобы со стороны их семья казалась респектабельной и порядочной. И она следовала такому шаблону, стандарту жизни всегда. И это стало уже ее теперешним стилем, в котором ее все устраивало, и менять что-то она ни в коем случае не хотела, но понимала, что отсутствие дочери дома скрыть от любопытных не удастся. «А если еще дочь изнасиловали, то не дай Бог, что это так, – думала она, – ведь я не смогу смотреть людям после этого в глаза: это пятно ляжет не только на всю семью, но и на мою репутацию – главного бухгалтера банка». За этими размышлениями она и не заметила, как пришла в больницу к мужу.

– Ну, как ты, Костя? – спросила она его, войдя в палату.

– А, привет, милая! – удивился и обрадовался Константин Степанович приходу любимой супруги. – Нормально. Только вот синяки меня беспокоят, как я теперь на работу пойду?

– А ты не будешь ходить. Что тебе ходить? Дома будешь лежать, пока синяки твои не пройдут, пока не поправишься.

– Лежать и мучаться, думать о том, где моя дочка? Нет уж, извините, я лежать не буду, – ответил муж.

– Тогда поехали домой. Следователь сказал, что, может, за Свету выкуп будут требовать, тогда нам могут домой позвонить.

– Выкуп? Да ты что?

– Пойдем, пойдем! Вставай! – подгоняла мужа Елена Михайловна, всучивая ему в руки плащ. – Не реви! Будь мужиком! – требовала она.

– Ну как, вы уже домой собрались? Молодцом! – сказал встретивший их в коридоре доктор.

– Спасибо, доктор, вам за все, – сказал отец Светы.

– До свидания, удачи вам, – ответил тот на ходу, – выписку и все документы получите сегодня после часу в приемной.

***

– Вадимыч, смотри, я тут на спирт «Камео» насобирал и купил, давай примем малясь, а то колбасит меня с вечера.

– Доставай, и давай вот здесь сядем.

Городские бомжи, забредавшие на свалку в поисках чего-нибудь полезного, присели у кучи мусора, соорудили из разломанного ящика чтото вроде стола и поставили на него пузырек спирта.

– Ну что, Вадимыч, ты первый, ага!

– Давай, но ты только меня настрой, скажи мне типа «Выпей, Вадимыч, хорошо станет!»

– Выпей, Вадимыч, хорошо станет, – повторил бомж.

Вадимыч, отпив грамм сто из пузырька, занюхав после головой соседа, сказал:

– Ты ничего не слышал?

– А что?

– Да вроде стонет кто-то.

– Да это у тебя глюки, Вадимыч, давай я выпью и послушаем. У двоих глюки одни и те же не бывают сразу.

Выпив и так же занюхав головой Вадимыча, бомж замолчал и прислушался. Стон повторился.

– Ну вот. Ты что, не слышал, что ли? Кто-то стонет.

– Слышал.

– Пошли посмотрим.

Они направились в сторону раздававшихся стонов и метров через десять наткнулись на большой завернутый предмет.

– Развернем? – спросил один из них.

– Давай.

И бомжи, поняв, что перед ними лежит завернутый человек, стали поспешно освобождать его от грязной вонючей ткани.

– Э, гляди, Вадимыч, да это девка, – сказал бомж, увидев длинные волосы Светы.

– Давай ее поднимем и посмотрим, живая она или нет.

Они вдвоем приподняли и посадили ее. Вадимыч протер спиртом ее лицо, похлопал по лицу, и Света приоткрыла веки. Яркий солнечный свет больно резанул глаза, и только демоны боли и ненависти молча ухмылялись в тени мусора растоптанной ее души.

– Где я? – прошептала Света.

– На свалке, девушка. Мы вас здесь случайно нашли. Вот глотните-ка спирту, – сказал Вадимыч, поднеся к ее губам пузырек. Света отхлебнула из него. Жгучей стремительной, огненной волной спирт разнесся по ее телу. Боль притупилась.

– Пожалуйста, помогите мне, позвоните по телефону, – Света назвала номер своего домашнего телефона, – и скажите моим родителям, где я. Вы получите вознаграждение.

– Да что ты, дочка, я просто так позвоню, – сказал Вадимыч, – я хоть и бомж, но с человеческой душой. Я позвоню, не волнуйся. А пока мы тебя к нам в сарай отнесем. Ты там поспишь, пока твои родители за тобой не приедут. Как тебя зовут-то?

– Света, – тихо произнесла она и снова потеряла сознание.

Они подняли Свету и понесли ее к сараю – своему дому.

***

– Алё, мне бы маму Светы услышать, – сказал Вадимыч в телефонную трубку.

– Да, я слушаю вас, говорите, – надрывным голосом почти прокричала в ответ Елена Михайловна, – что с моей дочерью, где она?

– Не волнуйтесь, с ней сейчас все хорошо…

– Что значит «сейчас»? Что с ней? – перебила его мать Светы.

– Мы нашли ее на городской свалке, случайно. Всю измученную. Приезжайте скорее. Мы вас встретим у въезда на свалку. Алё, вы меня слышите?

Ответом ему было молчание. Вадимыч повесил трубку и отправился домой. Елена Михайловна еще сидела, молча держа в руке трубку телефона.

– Что с тобой, Леночка? Что случилось, чтото со Светой? – закидал ее вопросами Константин Степанович. – Ну скажи же что-нибудь, не томи душу!

– Она на свалке, надо ехать, – вымолвила она.