Истина в сумраке. Знаки. Том 1. Книга 3

– Зачем? Спрашиваешь, сука. Да затем, тварь, что вы такие твари все, ненавижу, сука. Все ходите на танцы, жопами крутите, а когда к вам по нормальному подойдешь, вы морду воротите, посылаете, чморите, суки, твари. Я тебя сегодня вытрахаю в жопу. Тебя… лежи… лежи… не дергайся, я сказал… сука… Чемодан перевернул ее лицом к земле, сорвал трусики.

– О, какая маленькая попка. Задница, что надо!

– Трахни ее, Чемодан, трахни! Жестко отымей и нам оставь, мы тоже хотим ее изнасиловать, эту грязную суку.

Чемодан вытащил нож и стал водить лезвием по ее лицу, приговаривая:

– Что, сучка, красивое личико, а хочешь, я тебе сейчас улыбку до ушей сделаю? Хочешь, я тебе сейчас красоту-то и подправлю? Он сделал надрез ножом у нее на груди. Кровь брызнула на землю. Света закричала, но Чемодан сжимал ее рот, хватал за лицо, она задыхалась, захлебываясь слезами и кровью, и плакала. Плакала ее надломленная растоптанная душа, она просила помощи у Бога, молилась, надеялась, просила помощи, а потом стала просить смерти, но увы, жизнь не оставляла ее. Она так хотела этого, желала, ждала, что новый порез ножа Чемодана будет для нее смертельным, но он издевался, он только ее жалил, кусал, резал ее плоть, но не освобождал, не давал ей и потерять сознание, резал динамично, с наслаждением, его рукой правил кровавый мастер – Мастер ужаса. И мерещилась фигура, фигура человека в черном капюшоне на голове, он стоял неподалеку и молча смотрел на все. Только молча. Потом она всегда видела его, когда наносила последний удар ножом, отпуская на волю грешные души[14 - События романа «Сила прощения» на сайте автора лимаренко.рф.].

Света кричала, Чемодан держал ей рот рукой, она царапалась, ее били беспощадно, били кулаком в лицо, ногами в живот, много раз. Выбивали зубы, рвали губы, топтали ее.

– На, соси, сука, соси, сказал… тварь, – хрипел Чемодан, пытаясь засунуть свои грязные пальцы в ее рот, после того, как он сначала засунул их ей в попу. —Жри говно, тварь! Жри, сказал, сука! – рычал Чемодан.

Еще она помнит яркие вспышки света: все это кто-то из подонков фотографировал. Как потом она узнала, эти снимки кто-то из ментов показал ее любимому, и он повесился от горя в камере предварительного задержания[15 - События романа «Сила прощения» на сайте автора лимаренко.рф.].

Она помнит грязное потное лицо Чемодана, ее знакомого по имени Илья, который ее и ее подругу Власту привез на эту самую дискотеку. Она помнит крик ее отца, который прибежал к ней на помощь и которому проломили голову. Она помнит голос, тот самый голос, который говорил: «Трахните ее, мужики, трахните!» Он же и делал снимки. Этот голос она никогда не забудет и всегда будет помнить. Чемодан насиловал долго, рвал ее тело, прокусывал ее спину в кровь, наслаждался насилием, остальные потом на нее помочились. Чемодан держал ее, а тот, что с фотоаппаратом снимал, мочился на нее и снимал, снимал, вспышки, вспышки, в глазах только свет, а вокруг тьма. Она захлебывалась, она задыхалась, она кричала, что есть сил.

– Ааааааааа! – крикнула Света во сне и проснулась.

– Ты чего? – сказала спросонья Люба, нынешняя Николь.

Света-Стелла села на кровати, она была вся в холодном поту. Ее била дрожь, она пыталась взять с прикроватной тумбочки мобильник, но руки не слушались ее, она его уронила.

– Что, сон страшный приснился?

– Да, – вымолвила она, – один и тот же сон, каждую ночь, уже семь лет… каждую ночь… Один и тот же сон.

– Тчиии, маленькая, – сказала нежно Николь и села на кровать к Стелле, обняла ее за плечи.

– Полегче, – рявкнула Стелла, – ручонки свои держи при себе, детка. Я тебе не малышка, чтобы меня жалеть и ручки протягивать. Иди на свою постель.

– Да я только прониклась к тебе… хотела по-человечески тебя поддержать… прости, если я тебя обидела, – тихо проговорила Николь, уходя с кровати Стеллы.

– По-человечески? Ха! – Стелла взяла с тумбочки пачку сигарет, вытащила сигарету, прикурила, глубоко затянулась, произнеся на выдохе: – Слово-то какое, «по-человечески», да где ты видела человечность-то, детка? Что, кто у нас в стране, да в мире в целом, делает по-человечески?! Людей-то вообще человечных давно уже нету. Ты сама-то сюда пришла не от человеческой жизни, правда? Тоже, небось, что-то случилось. Сюда мало кто приходит от хорошей жизни, в этот бордель.

– А я что, в борделе?

– А где же ты? – удивилась Стелла. – Конечно, в нем.

– Но… но мне сказали и по телефону, и ваша администратор Анна, что у вас тут модельное агентство, эротические фотосессии на рекламу, съемки в порно по желанию… разве не так?

– Да, так примерно всем и говорят тут. Паспорт-то твой где? У них?

– Да.

– А, ну, – Света, затянулась и… решила не говорить дальше, так как жизнь научила ее уже не доверять никому.

– Что ну?

– Да так, ничего. Все нормально, – сказала она, – давай лучше спать.

Света потушила сигарету в пепельнице, задернула штору и закрыла глаза.

И снова свет, яркий свет. И снова фигура в черном капюшоне на голове.

– Я долго искал тебя, – сказала фигура, – куда же ты пропала?

– Я утонула. Умерла, – сказала Света.

– Если б ты умерла, я бы был в курсе, уж поверь мне. Мы еще не доделали начатое с тобой дело…

– Я не хочу больше убивать!

– Смотря как к этому относиться, – сказала фигура.

– Как тебя зовут? Кто ты?

– Называй меня Маркус.

– А почему так?

– Долгая история, я уж и не помню, как-нибудь будет время, расскажу. Вот видишь – сколько уж лет прошло, а ты все не спишь, или спишь, но видишь все тот же сон. Это из-за того, что точка в нашем вопросе не поставлена. Ты еще не устала мучиться? Ведь этот сон может стать вечным, пока ты не сойдешь с ума.

– Ты же обещал мне, что меня не будут мучить воспоминания, и что?

– Они тебя мучают потому, что ты все еще не смирилась до конца. Твой отказ от продолжения нашей миссии – доказательство того, что в глубине души, в самых ее затаенных уголках, ты прячешь надежду, свет, на который хочешь выйти из мрака, откуда обратной дороги уже нет. Ты должна отомстить до конца.

– Я не хочу, не хочу, не хочу! – снова крикнула Света, разбудив свою соседку.

– Слушай, ты вообще спать мне дашь или нет?! – возмутилась Николь.

– Да пошла ты! – резко ответила Света. Она накинула халат и тихонечко проскользнула на кухню. Пройдя мимо комнаты администратора, она подошла к бару, открыла початую бутылку водки, налила себе полстакана и залпом выпила.

– Фу ты, черт, – выдохнула она, съежившись от водки – ее целебного снадобья. Легкая пелена сразу же успокоила ее, притупила мысли, принесла покой. На душе посветлело. Света подошла к окну, в небе светила луна, было полнолуние. Тучи медленно плыли по небу, то закрывая луну, то открывая снова.

«Вот так и в жизни, – подумала она, – все повторятся. Все идет по кругу. Все происходит снова и снова. От чего бежишь, то и находишь. К чему стремишься, то теряешь. Жизнь – игра, «…но правила в ней придумал не я…», – вспомнила она слова песни.

Света подошла к магнитофону, в тумбочке среди газет нашла свой любимый диск с необычным названием «Заклеен рот, глаза мои кричат…» Руслана Лимаренко – питерского малоизвестного барда. На обложке диска было изображено лицо мужчины с заклеенным ртом и руками в наручниках, глаза которого кричали от мук, страданий, кошмара. Нашла песню «Тишина» и включила ее. Эта песня приводила ее в чувство, заставляла отбросить плохие мысли, давала понять, что жизнь игра, но надо рамсить, стремиться делать что-то иначе.

Тишина.
Только стук сердца в ушах.
Промозглость и сырость
Во встречных глазах.
Холод железа поселился в душе,
Любовь и Надежда не ценность уже.
Но правила жизни диктует судьба
Повыше, пониже расставляет она,
Платят за все, везде и всегда,