Истина в сумраке. Отражения зеркал. Том 2. Книга 4

– Верно, спасибо, что не потеряли мою мысль, Инна.

В этот момент раздался звонок, свидетельствующий об окончании лекции.

– Ну что ж, завтра начнем с этого места, а сейчас всем до свидания, – сказал Рус. Студенты повскакивали со своих мест, за минуту очистив аудиторию. Инна Грицаева вышла из класса последней, перед выходом она обернулась, спросив:

– А почему вы на меня так странно и долго смотрели, Ростислав Анатолиевич?

– Когда? – спросил Рус, собирая свой портфель.

– Сегодня на лекции перед самым ее концом.

– Может, перед ее окончанием? – поправил он.

– Да, так будет правильнее, – согласилась она, – перед ее… окончанием, – сказала она, сделав паузу перед последним словом, посмотрев на Руса как-то по-игривому с улыбкой.

– Не помню, – ответил он, собирая свой портфель.

– Ааа, – удивленно ответила она.

Рус посмотрел на нее и заметил, что ее глаза заблестели в расстройстве. Но ему было наплевать, почему они блестят и по какой причине.

– Всего вам доброго, – сказал он.

– До свидания, – недовольно и немного зло, как показалось Русу, ответила Инна, выйдя из класса. Рус собрал свой портфель, закрыл аудиторию на ключ и пошел в деканат, чтобы отдать ключ секретарю и отметиться.

– Добрый вечер, – сказал Рус, войдя внутрь, – вот, Эльвира, ключ от аудитории, – сказал он, положив его ей на стол.

– А, оставляйте, – сказала она, не поворачиваясь к нему лицом.

– До свидания, – сказал Рус.

Эльвира так и не обернулась к нему, он пожал плечами, повернулся и вышел из деканата.

– Ростислав Анатольевич! – услышал он, уже когда подошел к лестнице. Он быстро вернулся в деканат.

– Да, Эльвира, вы меня звали?

– Ростислав Анатольевич, вот вам… – сказала она, протянув Русу запечатанный конверт.

– Что здесь?

– Тут ваша зарплата.

– Зарплата? – удивился Рус. – А что, разве уже прошел месяц?

– А мы платим за отработанные часы. Вы вот тут распишитесь, – сказала Эльвира, передав Русу листок расчетной ведомости.

– Хорошо, – ответил Рус, ставя свою подпись.

– Ну все, отлично.

– Да, спасибо. Можно идти?

– Да, всего доброго.

Рус снова вышел из деканата, но уже с поднявшимся настроением. Как он заметил, у него оно всегда поднималось после, либо в момент получения денег, и не важно для каких целей они у него оказывались: для подарков нужным людям братвы, или для своих планов, главное, что они Русу грели не только руки, но и душу. У него появилась даже какая-то зависимость от наличия и количества денег. Если их было много, то Рус испытывал небывалый подъем настроения, радости, счастья, а если он расставался с ними, то наступала апатия, горе, пустота, после чего приходили смятение и ужас, ужас о завтрашнем дне. Единственное, что он мог сделать, чтобы смягчить стресс от расставания с деньгами, так это убедить себя в том, что трату, которую он делает, он делает себе на радость, покупая что-то. Но, по большому счету, этот антибиотик не возымел над печальным Русом своего действия, поскольку Рус уже был болен этой денежной болезнью, от которой у него, увы, еще пока не было иммунитета. «Да и нужен ли он?» – спрашивал себя Рус иногда, когда его карманы пополнялись «звонкой монетой».

Однажды у Руса спросил его знакомый Боря Ермаков:

– Рус, а кто ты по национальности?

А Русу послышалось, что тот спросил: «Кто ты по специальности?» – и он ответил:

– Юрист.

Все тогда, кто был рядом, громко смеялись, особенно над удивленным, не понимающим причину такого бурного смеха Русом. Потом ему, конечно же, объяснили, в чем был смех, тогда и Рус сам посмеялся такой случайной оригинальности своего ответа. После этого случая Рус часто думал, что он, наверное, и вправду юрист по национальности. В данном случае – с деньгами – этот аргумент оказывал значимую поддержку финансовым постулатам Руса, оправдывая его неуемную к ним страсть. Он заболевал этой болезнью все больше и больше, не думая о лекарствах против нее и о последствиях, возможной ломке, если деньги вдруг закончатся.

Рус вошел в туалет, заглянул в конверт, вынул деньги, подсчитал их, убедившись, что в его руках находятся десять тысяч рублей. «Какая приятная внезапная новость!» – подумал он, засовывая деньги обратно в конверт, который положил в средний внутренний карман на молнии своего кожаного портфеля. «Отложу на заначку, – решил он, – всяко денег пока достаточно, а эти пусть лежат себе на черный день».

Рус радостный, счастливый вышел из туалета, спустился по лестнице, взял свой одиноко висящий плащ в гардеробе, быстро накинул его и вышел на улицу. Только сейчас он вспомнил, что его потрепанная временем машина находится в ремонте.

– Ну, что ж, – сказал Рус, – придется ехать домой на автобусе.

Он перешел улицу и встал на автобусной остановке. Вдруг он увидел, как от института отъезжает автомобиль светло-синего цвета. «Где-то я уже его видел», – подумал Рус, отворачиваясь в другую сторону с целью увидеть автобус, которого еще не было. Через несколько минут Рус увидел, как этот только что отъехавший от института автомобиль разворачивается и останавливается перед ним.

– Вас подвезти, Ростислав Анатолиевич? – спросила Инна Грицаева, опустив тонированное окно автомобиля.

– Д-да, – ответил он растерянно.

– Садитесь, – сказала она, открыв ему дверь рядом с собой.

Рус не заставил себя долго ждать, сев в автомобиль.

– Куда вас подвезти? – спросила она, улыбнувшись ему.

– Домой, – ответил Рус, прижав свой портфель с деньгами к груди.

– Понятно, – ответила она со смешком, – а домой – это куда именно?

– Да на Техноложку, – ответил Рус.

– Пристегнитесь, – попросила Инна.

– А? Что? – переспросил Рус.

– Я говорю: «Пристегнитесь», – сказала она, показав Русу на ремень безопасности.

– А, вы про это? Хорошо. А я вот не пристегиваюсь.