Пентименто

Жажда получить все ответы сиюминутно стала вытеснять смиренное терпение, к которому я только приготовился. Но как я ни старался, вспомнить, что было до этой палаты и какие обстоятельства привели меня сюда, не удавалось. Прошлое отказывалось принимать форму и давать хоть какие-то подсказки.

Обведя глазами в очередной раз помещение, меня охватила скука и я попробовал снова уснуть, но сон не приходил. Тогда я поднялся и принялся ходить по палате, попутно выискивая в себе признаки какого-то помешательства и, не находя таковых, испытывал удовлетворение, смешанное с недовольством.

– Эй! – обратился я в пространство за дверью, подойдя к ней. – Кто-нибудь есть? Я в полном порядке, слышите? Я не псих! Выпустите меня!

В какой-то момент меня укололо сомнение. Я задумался, сколько психов отрицают свою ненормальность и пытаются убедить всех и, главное, себя в своей адекватности.

Приложив ухо к двери, я вновь стал прислушиваться к пространству по ту сторону палаты, пытаясь уловить звуки шагов, разговоров, хотя бы какие-то звуки. Но как я ни вслушивался, ничего, кроме звенящей в ушах тишины, до меня не донеслось. Возможно, здесь хорошая звукоизоляция и я не услышал бы даже взрывов, а может там действительно никого нет и ничего не происходит. Я стал пытаться открыть дверь, цепляясь пальцами за выемки, так как ручки на ней не было, но ничего не вышло. Тогда я снова принялся наматывать круги по палате, пока не поймал себя на мысли, что так делают психи.

Вся эта обстановка начала действовать мне на нервы. Я даже не знаю, который час. Может быть сейчас ночь, и все спят, а утром кто-то зайдёт взглянуть на меня и мне удастся убедить их в своей адекватности. А если сейчас день? А если кто-то приходил, пока я спал? Нужно избавиться от мыслей и ни о чём не думать, так я только подбрасываю дров в нарастающий пожар своей злобы. Но мысль, что не надо думать – это уже мысль, которая заставляет думать.

Ещё немного и я действительно сойду с ума. Есть что-то давящее в этих стенах. Сколько времени я уже здесь, если не считать момента, когда я пришёл в себя? День? Неделя? Больше?

Вопросы множились, но ответов больше не становилось.

Может в этом и заключается чья-то цель? Свести меня с ума? Но если так, то почему? Зачем?

Вопросы. Одни вопросы.

***

Я не заметил, как заснул и сейчас не уверен, что проснулся. Закрываю глаза и открываю их уже несколько раз, каждый новый раз держа глаза закрытыми дольше предыдущего. Но всё остаётся по-прежнему: плотно закрытая до этого дверь, сейчас чуть приоткрыта и рядом с ней расположились заботливо сложенные стопкой вещи.

Казалось бы, инстинктивно стоило бы подскочить с места и броситься прочь, даже не переодеваясь, но я жду какой-то подвох. Просто смотрю в оцепенении на эти изменения, не веря своим глазам и, словно ловлю от них встречный выжидающий взгляд, в котором читается вопрос: что будешь делать?

Поднявшись на ноги, я неспеша подошёл к приоткрытой двери и заглянул в образовавшуюся щель. За дверью было темно и слегка веяло затхлостью. Прислушавшись, стало слышно едва различимое жужжание лампы, работающей где-то вдалеке.

Я бросил взгляд на стопку одежды и на самом её верху заметил белый прямоугольник с каким-то текстом на нём. Я не стал брать его в руки, боясь изменить что-либо, поэтому прочитал написанное присев на корточки. На визитке было написано следующее:

Ты в тупике?

Нужны ответы?

Найди Чарльза Эмбера.

Указанное имя показалось знакомым, но может только показалось. Запрос к памяти, как и следовало ожидать, отправился и затерялся без ответа.

Итак, что делать?

Остаться здесь, смирившись с ложным диагнозом, который мне кто-то ошибочно поставил или ухватиться за эту ненадёжную соломинку, которая, если верить написанному, может дать мне ответы?

Приоткрыв дверь чуть больше, я, выдохнув с облегчением, что она не издала ни единого звука, выглянул за пределы своей палаты. В едва различимом пространстве выделялись очертания колонн, ограждающих какой-то зал с несколькими столами. Судя по всему, столовая. По бокам от моей тянулись ещё несколько других палат. Вот и всё, что удалось разглядеть в этой кромешной тьме.

Я зашёл обратно и принялся бродить по палате, собираясь с мыслями и ожидая появления кого- или чего-либо. Но никаких изменений не произошло и это подтолкнуло меня к принятию решения.

Подойдя к стопке вещей, я принялся перебирать её, изучая из чего она состоит: в самом верху лежала чёрная толстовка с капюшоном, под ней была полностью чёрная футболка, дальше шли синие джинсы и, в самом низу этой пирамиды стояла пара серых кроссовок, в каждом из которых торчало по белому носку.

Наспех переодевшись и убрав визитку в карман джинсов, я в последний раз оглядел место своего заточения, в котором провёл неизвестно сколько времени и вышел прочь. Едва перешагнув порог палаты, по телу пробежало паническое электричество. Как отсюда выбраться и куда идти, мне неизвестно. Достав визитку, повернувшись к источнику света, я повертел её в руках, ожидая найти какие-то указательные знаки или хотя бы намёки на них от моего тайного союзника, но он, судя по всему, решил, что тут я уже справлюсь сам. Следовало догадаться, учитывая лаконичность визитки. Что ж, приглашение в игру принято, значит, будем играть.

Преодолев практически наощупь столовую, я пошёл на зов жужжащей лампы. Пока все её собратья мирно отдыхали от освещения пространства, она одна отказывалась гаснуть и, издавая гудение, сменяющееся изредка лёгким потрескиванием, слабо освещала интерьер лечебницы бледно-серым светом. Благодаря её тусклому мерцающему сверканию, повернув голову влево, я заметил неподалёку дверь, к которой и направился. Моим телом управляло уже какое-то новое чувство, которому я слепо доверился.

Приоткрыв эту дверь, через открывшийся передо мной холл, едва видимый в ночном сумраке, впереди, в нескольких метрах, виднелась следующая дверь, в прозрачном стекле которой были заметны освещаемая лунным светом, уходящая вдаль тропинка, ведущая к воротам, имеющим грозный вид и слегка пошатывающиеся скрюченные ветви деревьев по бокам крыльца, которые словно подзывали к себе.

***

Едва оказавшись на свободе, я сбежал по ступеням и устремился, куда глаза глядят, не обращая ни на что внимания. Теперь, когда перестало хватать воздуха для дальнейшего бега, я нехотя остановился, согнулся и, пока мои лёгкие жадно глотали воздух, стал осматриваться по сторонам.