Потерянные в Бурге
После этого Полина иногда приезжала в Бург и приходила во двор, чтобы посмотреть на внуков и передать им маленькие подарочки и деньги. Несколько раз она ждала Анну на улице и просила разрешить Робику и Соне пожить хоть пару дней в ее старом уютном доме. Но Анна грубо отталкивала ее в сторону на глазах у прохожих и шла дальше, как ни в чем ни бывало по своим делам.
Последние два года были особенно тяжелыми. Полина редко видела детей во дворе. А когда подходила к дверям квартиры, то часто выходила на улицу пунцовая как рак. Из квартиры неслись такие жуткие звуки, что невозможно было оставаться там ни минуты: «Что ей делать? Как забрать детей у ее сумасшедшей опустившейся дочери?»
И вдруг, неделю назад Анна сама привезла внуков и сообщила, что оставляет их на все лето. И все. Больше ни слова. Когда дочь захлопнула за собой дверцу такси, Полина подумала: " Ну вот и хорошо. Я больше не хочу ничего знать о твоей жизни. Робик и Соня теперь со мной. И я сделаю все возможное и невозможное, чтобы они остались здесь навсегда.» Втайне она надеялась, что Анна и сама не собирается их забирать.
4
Полина сидела за столом, и несмотря на данный зарок не думать об Анне, в тысячный раз прокручивала в мыслях детство и юность дочери. Что она сделала не так? Почему они стали чужими? Может быть, она уделяла ей слишком мало внимания? Лучше бы она развелась с отцом Анны, когда только узнала о беременности. Он всегда был пьян и постоянно издевался над ними.
– Из-за своей трусости я потеряла и дочь, и лучшие годы. Если сейчас ничего не сделаю, то потеряю и внуков, – вслух проговорила Полина.
Бой старых часов вернул ее на кухню – к блинам и пустым стаканам.
Она посмотрела на часы и поняла, что внуки уже давно должны были вернуться.
«Наверно задержались у Милы. Надо будет пойти с ними туда на целый день. Пусть познакомятся со всем зоопарком старой ворчуньи. А может они отправились на озеро?» – взвешивала все варианты Полина, одевая резиновые сабо на случай дождя. – «Уж слишком парит. Точно будет дождь.»
Полина вышла из дома, прикрыла дверь и направилась к дороге.
«Молоко скиснет пока они дойдут. Ну что ж, будут пить чай с вареньем… Это им тоже понравится,» – улыбнулась она своим мыслям.
Над дорогой висело марево, в траве трещали кузнечики и жужжали пчелы. Ветер лениво колыхал ветви деревьев и кустов вдоль дороги, но совсем не спасал от жары и духоты.
Полина прикрыла ладонью глаза и внимательно смотрела на пустую дорогу, решая, что ей делать: «Идти к Миле или на озеро.»
С возвышенности у озера была видна дорога и оно было совсем недалеко от дома. В первую очередь Полина отправилась туда. На берегу собрались почти все жители поселка. По середине водоема плавал плот, набитый детьми.
«Такая жара. Конечно же они здесь. За что их ругать? Бог с ним, с молоком,» – подумала Полина и подошла к берегу.
Но ни на берегу, ни на плоту Робика и Сони не оказалось.
Она спокойно развернулась и отправилась к Миле.
Маленькая тревога и неприятный зуд в области солнечного сплетения, появились у Полины, когда она уже почти пришла к дому подружки, но так и не встретила на дороге детей.
Комок в груди сжался, когда Полина увидела Милу, возившуюся у дома со старой лопатой. Такая тишина, только стрекот кузнечиков и шелест трав на лугу.
Через час Полина была в полицейском участке. Старый Гвидо вдовец, сосед Полины, без вопросов отвез ее в Бург на таком же старом, как он сам, Форде.
Так, 15 июня 1990 года, Яцек, правая рука Александра, шефа полиции Бурга, открыл первое дело о пропавших без вести детях, а София Тироль, руководитель организации по поиску пропавших без вести, и по совместительству психолог в полиции, отправилась вместе с волонтерами добровольцами в Крони. Поиски закончились под утро. Детей не нашли. Потом энтузиасты и просто неравнодушные жители Бурга и его окрестностей искали детей еще две недели. На третьей неделе поиски решили прекратить.
Глава 3. Эрик
1
С четырех лет Эрик вел жизнь свободную и вольготную – мог гулять в свое удовольствие целыми днями, где захочет и с кем захочет. А в пять лет он стал вполне самостоятельным ребенком. Такими, обычно, дети становятся годам к семи-восьми.
И это при том, что он не был сиротой, а его родители не были ни алкоголиками, ни наркоманами. О его семье и слова никто не мог плохого сказать. Да и что говорить дурного? Если мальчик всегда хорошо одет и обут, ухожен и сыт.
Причина самостоятельности Эрика крылась в вечных хворях его матери и сестры. Они всегда были чем-то немного больны. То одновременно, то по очереди. То гастритом. То неврозом желудка. То спазмы кишечника их одолевали.
Николас, отец Эрика, работал круглыми сутками, чтобы оплачивать дорогущие лекарства, врачей и курорты жене и дочери. Отец мог не видеть сына по нескольку дней. Уходил рано, приходил поздно.
Бабушка Хелена целыми днями собирала заметки о болезнях дочери и внучки в газетах и журналах. Периодически наведывалась за книгами в единственную в городе букинистическую лавку. Только раз, а от силы два раза в день, приходила она во двор, чтобы проведать малыша, которого каждый день ровно в девять утра выставляла гулять в Большой двор, где играли ребятишки со всех Десяти Линий Бурга.
2
На название улиц в южной части города фантазии у администрации Бурга не хватило. Улиц было десять, и они были прямыми. Чем не Линии? Так, в городке появилось Десять Линий. Эрик жил на Пятой Линии.
Все Десять Линий создавали фигуру, похожую на заходящее солнце. В качестве солнца выступал Большой двор, а улицы были лучами. Заканчивалась вся эта красота липовой аллеей и огромным пустырем, примыкавшим к шоссе.
«Большим» этот двор назвали потому, что все остальные дворы в Бурге уступали ему в размерах. Даже городской парк был меньше. Окружал двор невысокий забор. Второй оградой, закрывавшей территорию от любопытных глаз, служили кусты сирени и акации, росшие вдоль забора. Во дворе была детская площадка для малышей, а для подростков установили стол для игры в маленький теннис. Красоту во дворе создавали клумбы с однолетними и многолетними цветами, и, конечно, любимые жителями Бурга кусты сирени и акации. Помимо этого, во дворе был небольшой фонтан, служивший в жару бассейном для детей, многочисленные полянки-газоны и лавочки для отдыха, выкрашенные этой весной в белый цвет. По какой-то неизвестной никому причине, скамейки каждый год красили разным цветом. В прошлом году они были зелеными.
В Большой двор вели четыре калитки. Три выходили к улицам Десяти Линий. А четвертая вела на липовую аллею и на пустырь, где на старом бревне в хорошую погоду собирались компании подростков.
Дальше шла автотрасса, а за ней высокий обрыв, с которого открывалась широкая панорама на реку Уллу, одинокие хутора, фермы с большими новыми постройками и на несколько маленьких загородных поселков со старыми обветшалыми домами, построенными еще в прошлом веке. Соединялись берега автомобильным и железнодорожным мостами. Оба нуждались в ремонте, который нынешний мэр города обещал сделать уже на протяжении трех лет, со дня своего вступления в должность. Но каждый раз находились причины перенести ремонтные работы на следующий год.
За рекой начиналась сельская дорога, которая вела в Крони, один из поселков с восемнадцатью домами, и к фермам, где хозяйственные и наиболее предприимчивые жители Бурга разводили коров, овец и даже построили довольно большую птицефабрику.
3
Утром в пятницу, 15 июня, как и во все предыдущие летние дни, если не шел дождь, бабушка выставила Эрика за дверь с пакетом жареных наггетсов и пластмассовой банкой из-под варенья до верха наполненной ягодами земляники.
«Надеюсь, он не сильно перепачкает одежду», – посмотрела вслед Эрику Хелена и подумала, что, наверно, зря одела внука в светлую одежду. А потом сама себя успокоила – «Ну, хоть, соседи, не скажут, что ходит в одном и том же».
Эрик в шортах цвета хаки и белой майке с изображением сценки из мультика «Питер Пен» смотрелся отлично. За плечами мальчика висел его верный спутник – ярко желтый рюкзак в форме мишки, в котором лежало все, что могло пригодиться в течение дня – детский плед, ведро с формочками и совком, бутылка с водой и начатая пачка песочного печенья.
Довольный завтраком из кукурузных хлопьев с молоком, улыбающийся Эрик, пошел ко двору.
Каждый день он начинал с того, что расстилал плед во дворе на полянке и съедал всю провизию, собранную бабушкой. Он не был жадиной и всегда делился, с гулявшими во дворе детьми. Поэтому за первые пять минут прогулки от еды не оставалось ничего.
Этим утром наггетсы и чернику Эрик с удовольствием съел вместе с Марией, спозаранку убежавшей из дому от строгой бабушки Катерины.
Наевшись, девочка выбежала из двора и скрылась за домом N3 на Пятой Линии, в котором они жили вместе с Эриком, только в разных подъездах. Он даже не пытался догнать ее, а аккуратно сложил плед, испачканный крошками наггетсов и раздавленными ягодами земляники, в рюкзак и пошел к фонтану.
Его уже раза три вылавливали оттуда старшие ребята и отводили домой, где бабушка кричала и ругалась, а потом переодевала в сухую одежду и отправляла обратно во двор. Но, Эрик не сдавался и упрямо шел к фонтану нисколько не переживая, что бабушка снова будет ругаться: «Пусть кричит и ругается. На улице так жарко, а вода такая прохладная! В нее так здорово падать и нырять! И совсем не страшно.»
4
Эрик подошел к скамейке около фонтана, примерно в 9:30 утра, снял рюкзак и полез в воду, где уже игрались девочки постарше.
Он начал ходить по воде, резко поднимая то одну, то другую ногу, и хохотал каждый раз, когда брызги разлетались в стороны, сверкая на солнце как бриллианты. Нечаянно он поскользнулся на заросшем водорослями дне и упал.
Чьи-то крепкие руки достали его из воды и поставили на землю. Эрик закашлялся. Спаситель, высокий мужчина, одетый как ковбой из мультиков, похлопал мальчика по спине. Их окружили дети, и стали решать кому в этот раз вести Эрика домой.
Хотя он сам прекрасно помнил путь домой, ему нравилось, что с ним рядом идут старшие ребята. Особенно, девочки в красивых ярких платьях.
Отвести горе-ныряльщика домой вызвался спаситель. Против ковбоя он тоже не имел ничего против. Эрик поднял голову, чтобы рассмотреть его лицо. Но солнце так ярко светило в глаза, что были видны только размытое загорелое пятно и светлые волосы, спадающие на плечи завитушками. «Как у девчонки.» – Подумал Эрик.
В одну руку спаситель взял со скамейки ярко желтый рюкзак в форме мишки, а второй рукой крепко сжал руку мальчика и повел его в сторону дома.
По дороге Эрик любовался блестящими желтыми ботинками ковбоя, которые казались ему похожими на больших игрушечных утят.
5
Бабушка Хелена спохватилась о внуке в три часа дня. Она как обычно пришла проверить все ли у него в порядке, но не нашла во дворе. Когда сказали, что еще рано утром мальчика повел домой какой-то дяденька у нее случился сердечный приступ, закончившийся обширным инфарктом. И ближайшие пять дней, до возвращения остальных членов семьи Эрика с курорта, Хелена провела в морге местной больницы. Родители и сестра Эрика узнали о случившемся только на следующий день, когда утром в номере их отеля зазвонил телефон. Но, вернулись домой они только через четыре дня, 20 июня, когда истек срок туристических путевок.
Поэтому дело в полиции открыли по факту исчезновения без заявления близких родственников, опираясь на свидетельские показания детей, гулявших во дворе. Это был третий ребенок, пропавший 15 июня.
Волонтеры получили данные и фотографию Эрика от Софии, которая упросила Яцека перед тем, как опечатать квартиру до приезда родителей мальчика, найти там фото малыша.
Глава 4. Мария
1
У Марии было две любимых игры.
По утрам она играла в лебедей из листьев клена. Для этой игры она срывала два листка клена и искала лужу нужных размеров. Если на небе светило солнце и дождем даже не пахло, она шла за дом. Там из стены торчал старый ржавый кран, который она с трудом открывала.
В начале в нем всегда что-то скрипело и плюхало, но в конце концов начинала идти ржавая вода, лившаяся грязным потоком до небольшого углубления, выкопанного в земле Марией.
Постепенно, за минуты две, набиралось озеро для лебедей. Как правило, до конца игры лужа не успевала пересохнуть. Если это случалось, то вода выплевывалась из крана со скрипом и плюхами еще раз, изображая водопад и бурную речку, чтобы в итоге еще раз превратиться в лебединое озеро.
Вечером, когда детей загоняли домой, Мария любила уходить к пустырю или обрыву над рекой Уллой и делать секретики. Там было много укромных мест, закрытых кустами желтой акации, сирени и зарослями лозы.
Она забиралась в кусты и доставала свои сокровища – фантики, найденные во дворе или выманенные у младших детей, и старый спичечный коробок, в котором лежали разноцветные стекляшки, бусинки и маленькие камешки. Влезало их туда немного, поэтому этого добра ей хватало на пару-тройку секретиков, не больше. Большие цветные осколки от бутылок Мария собирала здесь же. К несчастью дворников и к радости девочки, подростки оставляли здесь после себя немало мусора и битых бутылок.
Главное было найти ровный и большой кусок стекла, хорошенько оттереть, чтобы оно стало прозрачным и блестящим.
И начиналось таинство. Вырывалась неглубокая ямка. Ее дно устилалось фантиком, на который красиво раскладывались бусинки, камешки и другие предметы из спичечного коробка. Затем это художественное произведение накрывалось стеклом. Все. Секретик готов.
Каждый последующий день Мария приходила любоваться своими творениями. И что-то в груди у нее приятно сжималось, когда она видела, какую красоту она сделала.
Через один-два дня приходилось делать новые секретики – потому что дворник метлой выметал стекло, фантики и другие сокровища на помойку.
2
Утро 15 июня выдалось жарким, как и все предыдущие за последнюю неделю. Даже соцветия на некоторых кустах сирени, не успев распуститься пожухли.
Поэтому Мария играла в свою любимую игру с листьями клена за домом. Сидя на корточках возле лужи, она уже воображала, что лужа – это озеро, а листья – лебеди. Что они любят друг друга. Но на них нападает что-то ужасное и медленно убивает птиц. Она никак не могла придумать, что это за страшное существо, не могла дать название чудовищу.
В реальной жизни этим «что-то» был камень, которым она била по листьям, пока «лебеди» не превращались в грязные зеленые лохмотья. Затем срывались новые листья, и игра начиналась заново.
В этот раз Марии не удалось начать игру во второй раз, потому что к ней подошел незнакомец с коробкой, где под прозрачной крышкой лежала самая настоящая Барби в красном блестящем платье.
Машина, в которую ее позвал добрый дяденька, была огромной, с красными плюшевыми сиденьями. Незнакомец ласково усадил Марию к себе на колени и захлопнул дверь.
Машина резко тронулась, коробка с Барби упала, Мария ударилась головой о переднее сиденье и из носа у нее пошла кровь. Чтобы достать с пола свой подарок, она наклонилась и испачкала каплями крови блестящие желтые ботинки незнакомца.
3
Лина и Том, были родителями в возрасте. До того, как им пришла в голову идея завести ребенка, они делали карьеру. Рождение дочери ничего не изменило. Главное место в их жизни продолжала занимать работа.
За девочкой присматривала мать Лины, богобоязненная Катерина, которая часто наказывала Марию. Было у бабушки и любимое наказание. Она насыпала горох в самом темном углу и ставила на него Марию на колени. Иногда девочка стояла на горохе по несколько часов.
Поэтому домой она никогда не спешила. Мария знала, что Катерина ее все равно накажет. За позднее возвращение, грязные руки, за пятна на одежде. Не проходило дня без наказания. Коленки у Марии от наказаний стали шершавыми с темными пятнами, играющими всеми цветами радуги.
И вечером 15 июня Катерина уже все приготовила – набрала воды в ванну, налила молока в миску и наломала туда печенья, И. конечно, рассыпала горох в самом темном углу большой гостиной.
Удовлетворенная сделанным, она пошла почитать Библию и помолиться. Дочитав молитву, включила телевизор, переключила на канал с индийскими фильмами. Сегодня будут показывать ее любимый индийский фильм «Зита и Гита».
Лина и Том, вернувшись с работы, быстро перекусили и уткнулись каждый в свою книгу.
В 20:20 закончился любимый фильм Катерины. Печенье в молоке превратилось в кашу, вода в ванне остыла, а кот раскидал горох по всей комнате.
«Будет стоять до трех ночи в углу,» – предвкушая слезы раскаяния внучки, подумала Катерина.
Но ни в 21:00, ни в 22:00 Мария домой не пришла. Катерина нарушила покой дочери и зятя, и они вместе отправились во двор искать непутевую девчонку.
Облазив весь двор, они сходили к обрыву и даже спустились к реке. Поиски оказались тщетными. Лина и Катерина отправились домой. Последняя на ходу придумывала наказания для Марии.
Особенно сильно никто не волновался. Такое уже бывало. Мария говорила кому-нибудь из детей во дворе, что у нее никого нет дома, ей некуда пойти, ключей тоже нет и оставалась у них, пока родители обманутых детей не находили ее в комнате у своих отпрысков и возвращали раздраженным родителям и кипевшей гневом Катерине.
Том пошел искать Марию в соседние дворы. Они не были такими большими, поэтому за полчаса он успел обойти все детские площадки, примыкающие к Десяти Линиям. Потом он вернулся домой и узнал, что Лина обзвонила всех родителей, чьи телефоны нашла в записной книжке и телефонном справочнике. Но, Марию никто не видел.
Тогда Том, отправился в полицию, где дежурный офицер помог ему написать заявление о пропавшем ребенке. Это был четвертый ребенок, пропавший 15 июня 1990 года.
Молодой офицер, дежуривший в участке в этот день, потом долго вспоминал отца девочки, который не выказывал никаких признаков паники и беспокойства. Более всего дежурного поразило полное отсутствие заинтересованности: «Он не задал ни одного вопроса. Ему что все равно, где его ребенок и когда начнутся поиски? Точно, либо у него железная воля, либо ему совершенно наплевать на своего ребенка, либо я вообще в этой жизни ничего не понимаю».
Глава 5. Дина
1
Из Большого двора, спрятанного от посторонних глаз за низким деревянным заборчиком, кустами сирени и желтой акации раздавались крики спорящих о чем-то детей. Спор разгорелся о следах медвежьих лап, появившихся на заборе одного из частных домов, стоящих на обрыве.
Кто-то верил, что следы медвежьих лап там действительно есть и они настоящие. Кто-то считал это выдумкой. Тишина наступила, когда кто-то из ребят предложил пойти на обрыв и проверить – есть там медвежьи следы или нет.
После этого спор разгорелся с новой силой. На этот раз спорили, кто самый смелый. Кто не боится пройти по узкой дорожке вдоль заборов домов до медвежьих лап. «Кто не трус?» – этот вопрос звучал неоднократно. Но, судя по не затихающим крикам, смельчаков, желающих положить конец спору, не было.
А все потому, что существовало негласное правило – ходить к обрыву и спускаться к реке по крутому спуску могут только взрослые и ребята из старших классов. Малышне вход туда был запрещен.
И это было понятно. Берег реки в этом месте поднимался, превращаясь в крутой обрыв. Лет тридцать тому назад здесь произошел оползень, укоротивший территорию перед заборами почти на сто метров. Тогда дожди шли целый месяц. Река сильно поднялась. В начале на берегу появилась большая трещина. Она шла параллельно линии заборов. От тропинки примерно, в метрах пятидесяти. Жителей городка предупредили, чтобы близко к трещине не подходили.
Естественно дети, а также особо любопытные представители старшего поколения нет-нет да и нарушали запрет, и когда дождь немного утихал приходили посмотреть – увеличивается трещина или нет.
Жители участков, расположенных на обрыве, проявляли самое искреннее любопытство. Больше всего пугала перспектива, что с очередным оползнем они могут потерять землю и дома. Время ожидания оползня стало сверхприбыльным для местной страховой компании. Владельцы участков застраховали все, что могли – землю, дома, сараи, все движимое и недвижимое имущество и, конечно же, жизнь.
Но никто не ожидал того, что произошло. Дожди и река унесли и «запасные» метры, чудом оставив всего два метра земли, а в некоторых местах и меньше, за заборами несчастных землевладельцев.
Администрация города даже задумалась о выплате компенсаций домовладельцам и проведении работ по укреплению берега. Однако как обычно бывает подумала, и благополучно забыла.
А по тропинке вдоль заборов с тех пор никто не ходил, она была слишком узкой после оползня. За исключением любителей адреналина. Были и несчастные случаи. Парочка малолеток лет пятнадцати свалились с обрыва в реку, по пути встретившись с несколькими выступами из хрупкого известняка. Отделались ушибами и переломами. Не утонули, и то хорошо. А вот случись это с ребенком помладше, то все могло закончиться более трагично.
Одним словом, ходить по дорожке вдоль обрыва действительно было опасно. Хотя спорившие дети думали не об этом. Больше всего они не хотели рисковать сладостями и другими благами, источником которых были родители.
Если бы кто-то из родителей слышал этот разговор, этим бы дело и закончилось – никто не позволил им даже близко подойти к обрыву. Но, во дворе в это время не было никого кроме детей – ни одного родителя, ни одной бабушки, ни одного дедушки. Никто не слышал их спора, и никто их не остановил.
2
Дина, по кличке «Собачница», симпатичная загорелая как шоколадка девочка, играла с ребятами из двора редко. Дети ее не любили. А их родители даже запрещали с ней играть.
Дина отвечала всем взаимностью, успев в своем нежном возрасте выучить нехитрый урок. Не без оснований она считала, что все обманщики и предатели.
Старшие девочки уже два раза выманили у нее кресло и стол из набора мебели для пупсиков, который ей давным-давно подарила мама. Теперь у нее остался только диван.
Мальчишки просили показать ее «трусики» за конфеты. А потом рассказали всем во дворе, что «Собачнице достаточно дать конфетку и она покажет вам все, что угодно». Отец Дины узнал об этом от Лары, самой красивой девочки во дворе, и побил Дину ремнем так, что она не могла сидеть несколько дней.
«Все равно он любит меня, я знаю,» – успокаивала себя Дина. – «Он сидел около меня, когда я болела и вызвал врача.»
Когда она вспоминала об этих днях, ее дыхание замирало и она улыбалась. Это было так здорово. Ровно год назад она заболела ангиной. Давид, отец Дины, сидел рядом с ней и ночью, и днем. Пока не упала температура. Поил чаем. Клал ладонь ей на лоб. И нежно смотрел на нее. Когда она выздоровела все закончилось. Потом она даже пыталась специально заболеть. Но ничего не получилось. Даже ванна с ледяной водой не помогла.
Прозвище «Собачница» ей дали за то, что она взяла у одного мальчика с Восьмой Линии собаку и уже больше никогда с ней не расставалась. Мальчишка тогда уверил Дину, что отец скажет ей спасибо, потому что беспородного пса можно кормить только хлебом и водой. Давид спасибо не сказал, а выгнал дочь вместе с псом на улицу. С тех пор Альфа, так Дина назвала свою компаньонку, ночевала на лестничной клетке или во дворе. А днем была неразлучна с девочкой и считала долгом защищать ее от всех, включая отца, когда тот особенно сильно напивался.
Когда Дина приходила с Альфой в Большой двор, дети дружно бежали прятаться кто куда. Некоторые, особо смелые, или те, кто успел забраться на дерево, позволяли себе иногда громко прокричать: «Собачница! Собачница!».
Дина не обращала на них внимания. Шла своей дорогой, периодически доставая из матерчатой сумочки куски хлеба для себя и своей четвероногой подружки. Так, с хлебом или другой нехитрой провизией, она могла целыми днями бродить с Альфой и другими бродячими псами, прибившимися к ним, по заброшенным сарайчикам, подвалам и стройкам.
3
Но иногда ее тянуло пообщаться со сверстниками.
В один из таких редких дней она и оказалась участницей спора о медвежьих лапах.
На очередной вопросительный возглас «Кто не трус!?!», Дина тихо ответила: «Я пойду».
Дети с трудом скрыли радость от того, что идти к обрыву вызвалась Дина. Теперь они точно не лишаться сладкого, а за одно узнают – есть на заборе медвежьи лапы или нет.