Тело без формы

– Влад, пошли лучше выйдем на воздух, там и покуришь, – сказал он, изрядно выбирая слова, заикаясь, видимо, алкоголь ещё круче ударил в голову…

Я, конечно, не хотел выходить на мороз, но делать было нечего, мы оделись, пьяным шагом затопали на веранду, снега не было… в принципе, как и почти каждую зиму, белые комки замёрзшей воды лишь слегка закрывали собой спящую землю, изо всех сил старясь показать, что мир не стоит на месте и всё время идёт. Но, думаю, у снега это так себе выходит…

На холоде нас весьма сильно развезло, я протянул ему пачку, но Николай отказался, ведь он всегда презирал сигареты, как самый глупый способ завести ещё одну зависимость. Я согласился с его мыслями и закурил…

Мы стояли, мой приятель всё пытался подобрать слова, собирался с мыслями, словно что-то хотел мне сказать, но не решался, я это заметил и спросил:

– Ты что-то сказать хочешь? По лицу вижу… (зубы слегка постукивали от холода, нос неприятно покраснел от леденящего ветра)

Он слегка отвернул голову, как мне кажется, в ней только что пластинка зажевала надуманный вопрос, спустя мгновение пьяная голова повернулась в мою сторону, его глаза медленно вращались, явно не желая встретиться с моими, разглядывая всё в вокруг, и, в конце концов, его голова отрезала:

– Да так, ерунда, не бери в голову.

Мои красные, слегка подрагивающие на ледяном ветре пальцы, вытащили изо рта докуренную сигарету и метнули её подальше в пустоту тёмного двора, хотя я сомневался, как он отреагирует – урны не было. Но Николай был явно в какой-то задумчивости (видимо, пытался починить мыслительную пластинку, что зажевала его потяжелевшая от алкоголя голова) и не придал этому значения…

Мы ещё постояли пару минут, алкоголь сильно раскачивал нас на ветру, словно мы превратились во флаги. Я посмотрел на свою руку, в ней лежала бензиновая зажигалка, стараясь как можно правдоподобнее имитировать золотой и благородный цвет…

На ней красовался выгравированный танк – это был мой подарок отцу, но он меня сильно обидел, не придав этой вещице должного уважения и даже простой заинтересованности, всучив мне её обратно со словами «лучше бы на что-то действительно нужное деньги потратил». Как будто не заметил этого жеста теплоты и доброты. «Ну молодец, конечно, – подумал я, – спасибо за отзывчивость, мог бы хотя бы соврать и сказать «спасибо, я это ценю», мне, может быть, это действительно бы помогло». Опять мои верные красные подрагивающие помощники положили зажигалку в карман. Мы раскачиваясь зашагали в теплый дом Николая продолжить пить не из веселья, а из благой цели окончательно уничтожить оставшийся алкоголь.

Прошли на кухню, сели, продолжили пить, не чувствуя меры, наконец, Николай родил мысль (видимо пластинка смогла заиграть в его голове), изрядно потеряв всякую связь с трезвым миром:

– Влад, знаешь, я был не совсем честен с тобой, я здесь уже больше года живу, надо было кое-какие дела закончить, вещи перевезти, оборудование, да ещё и ремонт этот…

Я рассмеялся от такой глупости и спросил, а почему только сейчас позвал. Видимо, Николай не смог подготовить себя к этому вопросу и его мыслительный процессор упорно искал ответ. Наконец, спустя пару секунд мычания он изрёк:

– Я же говорю тебе, не мог, нужно было работать, а теперь можно сказать отпуск, можно и отдохнуть.

– Ладно, понял тебя…

И мы выпили ещё, пока его совсем понесло, и он ушел в какую-то философию:

– Влад…

Это слово звучало не раз за вечер, но в таком испытывающем тоне я слышу его впервые, поэтому мои глаза поднялись, плечи слегка напряглись, тело покинуло удобную позу…

– Да?

– Скажи мне, если бы тебе предложили выбор. Ты попадешь в место, где ты будешь безгранично счастлив, ты будешь иметь всё, что ты хочешь, не будет суеты, рутины, злости и прочего дерьма, но ты никогда не сможешь покинуть это место, и ты никогда не увидишь настоящих людей, даже мерзких, гнилых, лживых…

От этого вопроса я слегка расслабился, чувствуя его шутливость, ничего серьёзного, я ответил:

– А из чего выбирать—то? – рассмеялся я.

– Второй вариант, ты остаешься в реальности, в этом безграничном мире, но, возможно, ты никогда не будешь счастлив, будешь жить, занимаясь нелюбимым делом, жить и тонуть в рутине…

Я стал размышлять, что-то взвесил, но реально не задумывался о смысле своего ответа, я вспомнил свои связи с обществом, с людьми, а точнее, их отсутствие, и сказал…

– Ну, наверное, первое, хотя я не особо понимаю, о чём ты говоришь…

Николай привстал, его глаза за оправой линз приобрели огонёк, небольшую интригу, голос изменил свой тон на почти повелительный, такой, с каким говорят пьяные люди, настойчиво учащие жизни детей.

– Не понимаешь? Ладно, сейчас поймёшь, иди за мной, только пообещай мне – если что, то это будет между нами…

У меня появился скепсис насчёт этого, но делать было всё равно нечего.

– Ладно, пошли…

Мы встали и, опираясь друг на друга, двинулись к тем железным дверям, делившим дом. Зашли в скрытую от любопытных глаз часть дома – повсюду аппаратура, все стены буквально пропитаны кабелями, несколько соединённых компьютеров издавали бешеный гул. Я остановился, рассматривая всю эту картину – непривычное зрелище. В огромных колбах бултыхалась желтая тягучая жижа – словно сыр вдруг расплавился, ожил и за это его посадили в эту стеклянную тюрьму…

Но Коля тащил меня дальше к подвальной двери, я послушался – толстые двери со скрежетом распахнули нам темную пасть подвала, напоминая чёрную дыру, он щелкнул свет, и мы спустились. От обычного подвала не осталось и следа – повсюду стояли огромные стеклянные цилиндры, усеянные трубками и таящие внутри себя ту самую желтоватую жижу, которую я видел наверху, только один из трех цилиндров был кристально чист и пуст.

– Что это, мать твою? – удивился я.

Мой вопрос его не удивил, он вообще никакой реакции не произвел, словно для Коли он был столь обыденным, столь привычным и частым, как звук будильника по утрам.

– То, о чем я тебе говорил, это моё творение, дарующее счастье…

– Не понимаю…

– Видишь эти наполненные цилиндры? – его правая рука указала ни них. – Это специальное место, где люди могут жить счастливо…

– Что за бред… – моя голова помоталась в разные стороны, стремясь повысить понимание ситуации.

– Пойдем, докажу.

Мы подходим к наполненному цилиндру, крутимся вокруг него, пока он не приказывает остановиться и присмотреться. Смотрю и вижу – в глубине, в этой мерзкой жиже плавает кисть руки – остальное не видно из-за плотного состава жижи.

От такого я даже на миг протрезвел – ужаснулся, вскрикнул, отшатнулся, ошарашенно глядя то на колбу, то на Николая.

– Стой, подожди, сейчас объясню.

И он силой подтянул меня к компьютеру у входа в подвал, маленький экран выдавал показатели жизни – пульс, давление, насыщенность крови, витаминную норму. Этот безумец нажал на кнопку, и показатели сменились воспроизведением мозга, указывающим на задействованные участки. Картинка всё время изменялась, но участки мозга кардинально не менялись…

– Видишь, эти участки мозга отвечают за счастье, и они задействованы на полную. Это то, о чем я тебе говорил, люди счастливы, они живут в этой колбе в своей голове, словно во сне, они счастливы, они не знают, что такое боль и усталость, ведь они сами творят свой мир, там у них есть всё, их собственный мозг делает их счастливыми…

– Это невозможно, это…

– Это возможно, мой раствор поддерживает их в идеальном состоянии, в той жизни не будет никакой рутины, никакой смерти близких, они могут быть кем угодно – насколько фантазии хватит, миллионеры, боги, творцы, звёзды, всегда будут любимы. Понимаешь, я и мои друзья вдохновились этим из компьютерных игр, а одна небезызвестная компания предложила спонсировать наш проект, жаль из команды остался только я, но цели поистине благородные – подарить вечную счастливую жизнь пенсионерам. Только представь – жить вечно, жить так, как хочешь, миллионером, дамским угодником, чуть ли не богом, сколько фантазии хватит.

– Это потрясающе, но кто эти люди?

– Несчастные в этом мире, но счастливые в том, это те, кто сами изъявили желания оставить это всё, в большинстве своем это мои знакомые, они были брошены на растерзание жестоким миром, девушка, кисть которой мы видели, хотела совершить самоубийство, она поняла, что потеряла свою жизнь, лучшие годы остались в ее юности, к тому же у нее были серьёзные проблемы в семье, ну и… это был один из сотрудников, занимавшихся этим проектов. Она была первой, и у неё, как видишь, по показателям всё прекрасно.

– А вторая колба?

– Мой друг, любитель ставок, он имел кучу долгов, из-за этого потерял все, что было, семья отвернулась от него. Он даже успел завести жену и детей, но в итоге с ним никто не хотел знаться, с работой тоже были проблемы…

– Насколько это безопасно?