Искушение свободой

В Москву выехали вчетвером: Полина с матерью, Александр и Сергей. Сидя у окна, Сергей читал «Записки революционера», временами оставляя на полях пометы карандашом.

Работа над документальной повестью не составляла большого труда. В блокнот он выписывал эпизоды из жизни «великого авантюриста». Через несколько дней после исправлений и, главным образом, сокращений переписывал в красную тетрадь, подаренную отцом.

В глубине купе Полина тихо разговаривала с Александром. За окном проносились в тусклой предосенней мороси перелески с тёмно-зелёными елями и рано начавшими желтеть берёзками, убогие деревеньки, пустынные поля – простор и печаль.

Александр тронул Сергея за локоть:

– Князь Кропоткин определённо сделает из вас революционера.

– Тс-с, мадам Леонтьева спит.

– Не беспокойтесь, – грустно улыбнулась Полина, – от волнений мама спит особенно крепко… А вам, Сергей, не с нами надо бы ехать, а возвращаться в Париж и раздувать там пожар мировой революции. Теперь эта идея становится модной.

– Нет, увольте, в Париже меня не поймут. Я не работаю для левой или жёлтой прессы. Наша газета либерально-демократическая, рассчитанная на среднего парижанина. Вообще, я стараюсь по мере сил предоставлять читателям объективную информацию. Буржуазии полезно знать, что творится в России.

– Не ровён час, революционная зараза и до них дойдёт, – усмехнулся Александр. – Натуральная красная чума.

– Мне кажется, – сказал Сергей, – эта болезнь не смертельна. Она пройдёт, и общественный организм станет крепче, сильней. Освобождение личности – благородная цель. Пробуждается энергия масс.

– Да, безусловно. Эти массы с большой энергией грабят. Подорвана вера в Бога, царя и Отечество! – Александр был явно раздражён.

– Переход к демократии – болезненный процесс.

– Власть демоса? Этой серой массы? Равные права у меня и моего денщика? Власть солдат над офицерами?..

– Господа, господа, – вмешалась Полина, – недоставало нам устроить политические дебаты. Помнится, Сергей Арсеньевич, тогда в дороге вы читали другую книгу. Или для вас это новый катехизис?

– Так и есть, отчасти. Пытаюсь понять психологию мятежника… Хотя так и не решил, кто же Кропоткин на самом деле. Свободного времени мало. Отсылаю две корреспонденции в неделю, не считая мелких сообщений. Мне разрешили остаться в России до конца года. Я убедил их, обещал в скором времени сенсации. Насколько я понимаю, борьба за власть только ещё началась.

– И что вас удерживает в этой несчастной стране? – поинтересовался Александр. – Все деловые, знатные и богатые граждане стремятся на Запад. Сюда слетаются, как вороньё на падаль, только поджигатели местной и мировой революций. Они и накаркали революцию.

– Я не деловой, не знатный и не богатый. У меня работа такая. Должен вам признаться, Россию я воспринимаю как свою вторую родину. Ведь я же русский, хотя и рождён во Франции. Я многократно приезжал к одному дяде в Петербург, к другому – в Сергиев Посад. Он архиерей.

Варвара Фёдоровна неожиданно подала голос. Она уже некоторое время дремала, закрыв глаза и запрокинув голову на спинку кресла.

– Вот она отчего бывает, эта революция.

– Что вы имеете в виду? – не понял Сергей.

– От того, что все сословия перемешались. Никто своё место не хочет занимать. Раньше как бывало? Вот тебе род священников, вот тебе род дворян. Или купец, крестьянин, рабочий – каждый знал своё место. А как началась эта кутерьма, перепуталось всё, оттого и перевороты начинаются. Напрасно царь им поблажки давал.

– Сущая правда, Варвара Фёдоровна, – поддержал Александр. – Когда глупое дитя разбалуется, его не грех и розгами проучить. Вот Сергей Арсеньевич про князя Кропоткина читает. И тот в революционеры пошёл. Полный пердюмонокль!

– На Руси, – отозвалась она, – и прежде бывали князья, которые всякие заговоры устраивали. Вот и этот, видать, не прочь законного царя с трона свалить и самому там утвердиться.

– Мысль интересная, – согласился Сергей. – Не исключено, что так оно и есть. Он может стремиться к этому неосознанно, так сказать, из глубины души. Ведь он из рода Рюриковичей.

– А иные родовитые князья, – добавила Варвара Фёдоровна, – начинают с жиру беситься. Вроде бы всего у них в полном достатке, а чего-то ещё душа ненасытная желает. Помнишь, Полина, ты мне давала роман прочитать про одного английского лорда? Который в бродягу переодевался и по всяким трущобам шатался, среди воров и разбойников… Ему, видите ли, приключений захотелось.

– Не совсем так, маман, – сказала Полина. – Он как будто проживал две жизни сразу. Вот у нас принято говорить: всяк сверчок знай свой шесток. Не всем это по нраву. Некоторым людям хочется прожить жизнь особенную, а не сидеть на своём шестке. Эти люди – романтики.

– Авантюристы! – поставил диагноз Александр. – Им не острые ощущения нужны, а богатство и власть. Тогда у них будут все ощущения, которые пожелают, и даже больше. Царский трон был опорой державы. Подрубили опору, вот и зашаталась Россия, того и гляди рухнет. Уж если они решили у нас демократию учудить, то и гнали бы этого князя взашей. Он же им полную анархию устроит, хаос и беззаконие.

– Удивительно! – воскликнул Сергей. – Я два месяца собираю материалы о мятежном князе, записи делаю, с ним встречался, так и сяк соображаю, психологические тонкости продумываю. А в результате пришёл примерно к тому же самому, что вы так сразу и выложили.

– От долгого думанья ума не прибавится, – резонно заключила Варвара Фёдоровна. – А уже если всё сходится, как в пасьянсе, так, значит, в том и есть правда.

3

Говорят, за двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь. От зайцев переходят к обобщениям. Мол, занимайся одним делом: всяк сверчок знай свой шесток.

У Сергея было иначе. Как будто мало ему было журналистской суеты. Взялся писать о Петре Кропоткине. И эти две параллельные линии неожиданно переплелись. Общество показалось похожим на соборную личность, у которой тоже есть кроме сознания глубины бессознательных инстинктов и чувств.

Он не знал, что задолго до него об этом уже рассуждали мыслители и была основательная критика таких воззрений. Но для него это было личным открытием. Он рассуждал так.

Наш организм работает вне нашего сознания. Бьётся ритмично сердце, смотрят глаза, слышат уши, действует печень, пульсирует кровь, переваривает пищу желудок, сокращаются кишки и всё такое прочее.

Значит, есть не зависящие от нас регуляторы и организаторы этой работы. На то и существует нервная система, головной и спинной мозг. Сознание, наше привычное «Я» управляет телом как единым целым. Но главные функции организма от сознания не зависят. Если бы мы руководили всеми клетками и органами, начался бы хаос.

Таково обоснование анархии. Каждая клетка, каждый орган живёт самостоятельно, и нет над ними одной власти. Если всеми будет управлять единый центр, начнётся разлад.

Но оправдана и монархия. Да, в каждой клеточке-семье общественного организма, в каждой организации своё управление. Но кто-то должен управлять телом как единым целым, подобно тому, как мозг руководит нашими действиями. Для того и поставлен монарх.

Конечно, никакой монарх не может самостоятельно управлять государством. У него десятки, сотни, тысячи помощников и советников. Это похоже на нервные клетки головного мозга. Однако среди них нет одного главного. Значит, и мозг тоже устроен по принципу анархии?

А как обстоит дело с нашими мыслями? Разве не по нашей воле при свете разума рождаются они? Разве не благодаря своим размышлениям и взглядам на мир выбираем мы свой жизненный путь? Разве не обдумываем свои поступки?..

Стоп! На последний вопрос нет простого ответа. Часто мы совершаем неожиданные для себя, необдуманные поступки под влиянием эмоций, внезапных внешних обстоятельств или в состоянии полнейшей растерянности.

Мысль тоже подчас осеняет внезапно. Откуда-то появляется без наших усилий, как бы сама собой. Порой так рождаются великие открытия. Поэты называют это вдохновением, пророки – озарением.

Откуда прорывается этот незримый свет?

Одни говорят – из космоса. Другие – из глубин души. Третьи ссылаются на Бога, что ещё более загадочно.

Что для нас космос? Ослепительное Солнце, точки звёзд и чёрная бездна между ними. Где тут может родиться наша мысль? Да и что такое человек перед безмерностью Вселенной?

Значит – смирись, гордый человек! – мысли, вдохновение, озарение отнюдь не даны тебе свыше. Источник их – в тебе самом. Ибо в глубинах твоей души существует собственная бездна, и она темна для твоего сознания. Эта бездна и есть бессознательное.

Быть может, точнее сравнивать его с океаном. Сознание – это волны и поверхностные течения. Ниже, куда не проникают лучи солнца, идёт своя потаённая жизнь, движутся массы вод и скользят тени неведомых существ.

Познай самого себя, призывали древние. Но можно ли проникнуть сознанием в глубины, не доступные сознанию? Кому-то кажется, будто он осуществил такое погружение в состоянии медитации, в наркотическом безумии. Но как знать, не обманут ли ты странными тенями, призраками этого загадочного мира?

Вот почему легче познать – со стороны – другого человека, чем самого себя. Тем более что к себе мы относимся весьма субъективно.

Казалось бы, вывод обоснован. Психолог или писатель как знаток человеческих душ может решительно рассуждать о других людях. И Сергей уже решил, что ему удалось проникнуть в потёмки души своего главного героя, догадаться о его бессознательных устремлениях… Не тут-то было!

Увы, о другом человеке ты судишь ограниченными средствами рассудка, не имея представления о том, что тебе подсказывает твоё собственное бессознательное. Тебе не дано наблюдать его поведение в разных ситуациях. То, что он рассказывает о себе, приходится либо принимать на веру, либо осмысливать на свой лад…