Принц Голубых Цветов. Похождения Такуана из Кото – 1

Та Гуан решила бежать. Она ловко перепрыгнула с одного шкафа на другой. Оставалось перепрыгнуть через невысокого прислужника, и была бы куница такова. Но смотритель оружейной уже оправился от шока и сам бросился на куницу. Ей пришлось отступить вглубь чулана.

Руки смотрителя схватили воздух там, где только что развевались шаровары Та Гуан. Смотритель потерял равновесие, схватился за шкаф и вывалил на него весь свой вес. Шкаф заскрипел и накренился. Чайные колбы покатились по полкам.

Шкаф накренился ещё сильней и с грохотом обрушился на соседний – тот, что стоял позади. На верхней полке там сидела куница Та Гуан, которая крепко сжимала в руках светящуюся колбу с бесёнком внутри.

Содержимое шкафов посыпалось на пол. Тонкое заговоренное стекло ударялось о деревянные доски, осколки летели во все стороны. Оборотни выскакивали наружу клубами разноцветного дыма. Те, кому удалось освободиться, хватали уцелевшие колбы, чтобы вызволить своих товарищей из плена.

Не успел смотритель оружейной сосчитать до семи, как в чулане не осталось ни одного оборотня. В чулане осталась только куница Та Гуан с последней светящейся колбой.

«Спасу хотя бы эту, – подумал смотритель. – Быть может, Яньван меня пощадит». И он прыгнул на куницу. Та Гуан перескочила через его голову, но смотрителю удалось-таки ухватить широкую кунью штанину. Со всего размаху куница ударилась о дощатый пол и разбила последнюю драгоценную колбу.

Огненный бесёнок второй раз за день оказался на свободе. Одним дыханием он поджёг поваленные шкафы и выскочил наружу. Куница же высвободилась из шаровар, оставив смотрителя оружейной без добычи. Размахивая пушистым хвостом, Та Гуан бросилась в погоню за бесёнком.

Во дворце тем временем творился настоящий хаос. Оборотни хватали слуг, придворных и самих небожителей. Наиболее голодные бесы тут же пожирали свою добычу. Самые смекалистые оборачивались небожителями и в притворной панике носились по дворцу. Немалое количество бесов отправились на землю, где немедля разразилась такая буря, которой триста лет никто не видел. Небо заволокли тёмные тучи всех оттенков. Из туч стали бить молнии, поражая самые благополучные людские города. Даже Вечный океан расчесали бесы-оборотни против шерсти, и гигантские волны обрушились на некогда мирные берега.

Словно этого было мало, бесы-оборотни набросились на людей. Вмиг они подмяли под себя крупнейшие в мире царства и начали истреблять человеческий род. Оголодавшие оборотни проглатывали целые деревни, и от этого им только больше хотелось есть.

Люди призывали богов прийти им на помощь, но богам и самим приходилось несладко.

Охвативший людскую землю шторм добрался и до Небес. Даже Нефритовый Император и его четыре Небесных Царя не могли одолеть такую армию бесов. Разозлился Нефритовый Император на Яньвана, поставленного охранять Небеса от бесов, и обратил на него свой гнев. Он вскричал:

– Недостойный брат! Всё это твоя вина!

Ну а сам Яньван никак не мог понять, что происходит. Оборотней, которые бросались на него, он легко раскидывал в стороны, но противников его становилось всё больше. Яньван заметил дым, поднимающийся над тем крылом, где был его чулан с демонами, и ему всё стало ясно. Он крикнул:

– Кагуцути! Смотри, что наделал твой внук!

Огненный бог Кагуцути в это время сидел в своих покоях и боялся нос высунуть. Оборотни окружили его со всех сторон. Поэтому он ничем не мог помочь Яньвану.

Яньван же, установив причину беспорядка, ринулся к чулану.

Огненный бесёнок оказался заперт промеж двух водопадов. С одной стороны на него бежал разъярённый Яньван, с волос которого до сих пор во все стороны летела вода. С другой же стороны его настигала куница Та Гуан.

Огненный бесёнок прикинул и выбрал из двух зол самое маленькое по размеру. Он развернулся и набросился на куницу. Та Гуан схватила бесёнка за уши, и они оба выкатились на лужайку. Бесёнок надеялся обжечь куницу и таким образом освободиться, а Та Гуан ни за что не отпускала солнце, ради которого ей уже столько пришлось вытерпеть. Когда Яньван добежал до лужайки, бесёнок и куница сплелись в один оранжевый клубок, из которого летели искры и шерсть.

Яньван схватился за свой пояс, но там было пусто. Зачарованные колбы да и остальное его вооружение – всё осталось в покоях вместе с доспехами. А медлить было нельзя. Он зажмурился и выдернул жёсткий волосок из своей левой ноздри, чуть было не чихнув. Подул на него, и волосок превратился в упругую дубинку.

Со всего размаху Яньван обрушил дубинку на проказника-беса, заклиная его волшебными словами. Дубинка ударила бесёнка по плечу, а затем отскочила в голову кунице Та Гуан. Заклятье Яньвана схватило обоих и заперло в дубинке, которая налилась золотом и зазвенела.

Куница Та Гуан наконец поняла, что в руках у неё было никакое не солнце, а всего лишь бесёнок. Но было уже поздно. Вместе с бесёнком Та Гуан оказалась в золочёной тюрьме волшебной дубинки Яньвана.

Он взмахнул своей дубинкой ещё раз, и она увеличилась в размерах, став посохом длиною в семь локтей. Охранитель Императорского дворца бросился разгонять бушующих бесов.

Сам Нефритовый Император смотрел на это со своего большого красного дракона. Бесы не могли дотянуться до него, и он чувствовал себя в полной безопасности. Вместе с четырьмя Небесными Царями он выжидал, чем закончится битва на Небесах.

Оборотни призывали своих собратьев из самых дальних уголков мира, и вскоре Небеса кишмя кишели бесами всех мастей. Яньван не мог их более сдерживать, и волна бесов хлынула в покои, где сидели перепуганные боги. Боги один за другим выскакивали из Императорского дворца и мчались к своим Небесным кораблям. Последним отступал Яньван.

Наконец все боги погрузились на корабли и отчалили, направляясь подальше от населённого бесами мира. Яньван остался один. Он крикнул Нефритовому Императору:

– Брат, забери меня отсюда!

Но в этот момент со всех сторон набросились на Яньвана оборотни и разорвали его на мелкие кусочки. Горько заплакал тут Нефритовый Император, но ничего поделать было уже нельзя. А посох, в который была заточена куница Та Гуан, провалился сквозь Небеса и со звоном упал в людской мир.

Чтобы узнать, что же в это время творилось с людьми и как они смогли устоять перед напором бесов, читайте следующую главу.

Глава четвёртая

в которой повествуется о том, как семь богов удачи повернули свой Небесный корабль вспять, а также о том, как появился на свет мальчик по имени Хацукои

Итак, все боги и небожители погрузились в свои Небесные корабли и отправились куда подальше. Ну а людям ничего не оставалось делать, как смириться со своей судьбой. Оборотни, которые спустились на землю, жгли и разоряли людские дома. Они охотились на людей, ловили их и сжирали на месте. Особенные гурманы волокли свою добычу в логово и там приготавливали, щедро сдобрив приправами и кореньями. Грудные младенцы были самой лакомой их пищей. Стоило оставить младенца без присмотра, как тут же являлись бесплотные духи-ёкаи и утаскивали ребёнка в логово оборотней.

Люди не знали, что им делать, и потому стали неистово молиться всем богам, которых только знали, в спешке вспоминая тех, что были забыты. Но боги были уже далеко на своих Небесных кораблях и человеческих молитв не слышали.

Слышал их только Нефритовый Император. Людских страданий он выдержать не смог, подхлестнул своего дракона и помчался вслед богам. Он умолял их вернуться на Небеса, но только семь богов удачи согласились. Эбису, Дайкоку, Бисямон, Бэндзайтен, Фукурокудзю, Хотэй и Дзюродзин повернули свой Небесный корабль вспять.

Боги вручили Нефритовому Императору семена удачи, которые должны были защитить людей.

Триста бездонных мешков погрузил Нефритовый Император на своего дракона и спустился на землю. Один за другим он посетил горные монастыри и встретился с каждым настоятелем.

Император взял с монастырей такой обет: каждому монастырю достался большой мешок семян удачи, и монахи должны были посеять эти семена посреди людей. Всякому, кто приходил в монастырь, должно быть даровано волшебное семя.

Взамен Нефритовый Император потребовал только одного: чтобы монахи позволили небожителям поселиться в их молитвах. Ведь лишь самая малая толика небожителей поместилась на корабли вместе с богами. А сами Небеса оказались в руинах после шторма, который подняли бесы.

Все триста монастырей согласились на условия Нефритового Императора, и тот испытал великое облегчение. И люди и небожители получили средства к спасению.

Небожителям привольно жилось в монашеских молитвах, людей же по-прежнему притесняли оборотни. Они больше не могли просто так хватать людей, но даже всей силы богов удачи оказалось недостаточно.

Дарованные людям семена прорастали в человеческом разуме. Оборотни больше не могли морочить им головы. Но в животе каждого человека по-прежнему таились коренья зла: невежество, гневливость и жадность. Стоило только одному из этих кореньев присосаться к слабому ростку удачи, как человеком в тот же момент овладевал бес.

И вот однажды такое произошло с одним из князей, которые управляли провинциями Итаюинду. Звали этого князя Бао Гунь, а провинция его прозывалась княжеством Четырёх Рек. Осматривая владения, он приметил прекрасную девушку, которая купалась в горном ручье. Кожа этой девушки была белой, словно рисовая бумага, а волосы струились золотом по обнажённым плечам.

Князя обуяла жадная страсть, с которой он не мог совладать. Над его головой поднялся розовый пар. Князь крикнул:

– Кто ты, прекрасная дева! И почему ты купаешься в моём ручье!

Девушка повернулась к нему и приподняла ресницы, из-под которых блеснули изумруды глаз.

– Имя мне Гу Цинь, а купаюсь я для того, чтобы смыть с ног дорожную пыль.

Разъярился князь от того, что к нему не выказали должного уважения. Зелёный дым тонкой струйкой разбавил розовое облако жадной страсти. Князь приказал своим слугам схватить девушку и доставить её к себе во дворец.

Девушка не сопротивлялась. Когда её проводили мимо княжеского коня, она легонько коснулась сбруи и прошептала заклинание. Князем с того момента окончательно завладели бесы, которых он пробудил своими страстями.

По прибытии во дворец князь повелел устроить Гу Цинь торжественный приём, обрядил в лучшие одежды и посадил рядом с собой. Он спросил:

– Прекрасная Гу Цинь, согласна ли ты быть моей женой?

Гу Цинь покраснела от смущения и согласилась.