Голоса лета. Штормовой день. Начать сначала

– Что случилось?

– Нечто ужасное… Страшное… Отвратительное…

– Сильвия, в чем дело?

– Я не могу… Не могу объяснить по телефону. Приезжайте, пожалуйста! Вместе с Евой! Без никого. Только ты и Ева…

– Что, прямо сейчас?

– Да, прямо сейчас. Пожалуйста. Прости, но больше никто…

Джеральд глянул на жену. Та закивала, словно безумная.

– Сейчас приедем, – пообещал он. Голос у него был ровный, ободряющий. – Дождись нас и попытайся успокоиться. Мы будем минут через пять.

Он со стуком положил трубку на рычаг. Подняв голову, он увидел устремленный на него через комнату полный отчаяния вопросительный взгляд жены.

– Сильвия, – сообщил он, хотя в том не было необходимости. – Вот и посидели вдвоем.

– Что стряслось?

– Бог его знает. Чертова баба. Бьется в истерике.

Он поднялся из-за стола, задвинул стул. Ева тоже встала, все так же держа чашку в руке. Ее рука дрожала, и чашка дребезжала на блюдце. Джеральд подошел к жене, забрал чашку и поставил ее на поднос.

– Пойдем. – Он обнял ее за плечи и, поддерживая, неторопливо повел из комнаты. – На машине поедем.

Дорога, ведущая в деревню, была усеяна слетевшими с деревьев зелеными листьями. Они въехали в ворота дома Сильвии. Ева увидела, что входная дверь распахнута. Терзаемая дурным предчувствием, она выбралась из машины еще до того, как Джеральд заглушил двигатель.

– Сильвия!

Ева вбежала в дом и в дверях гостиной увидела Сильвию с искаженным от горя лицом. Женщины сошлись в середине тесной прихожей.

– О… Ева, как хорошо, что ты здесь.

Всхлипывая, что-то бормоча бессвязно, Сильвия упала ей в объятия. Ева прижала ее к себе, стала утешать, похлопывая по плечу.

– Ну, будет… Будет, все хорошо, мы здесь, – снова и снова повторяла она бессмысленный набор слов.

Джеральд, вошедший вслед за женой, решительно закрыл входную дверь. Приличия ради выждав пару минут, он сказал:

– Ну все, Сильвия, хватит. Успокойся.

– Простите… Вы так добры…

Усилием воли Сильвия взяла себя в руки, отстранилась от Евы, вытащив из рукава свитера носовой платок, вытерла заплаканное лицо. Ее жалкий вид шокировал Еву. Она редко видела Сильвию без макияжа, и сейчас та выглядела какой-то оголенной, беззащитной и сильно постаревшей. Волосы растрепаны, ладони, загорелые и огрубевшие от работы в саду, бесконтрольно тряслись.

– Давайте-ка пройдем в комнату, – сказал Джеральд, – сядем, и ты нам все спокойно расскажешь.

– Да… Да, конечно…

Сильвия повернулась, и они последовали за ней в ее маленькую гостиную. Ева – ей казалось, что ноги у нее стали резиновыми, – устроилась в уголке дивана. Джеральд выдвинул стул из-за стола, развернул его и сел прямо. Невозмутимый, хладнокровный, он явно задался целью погасить панику, выяснить все по порядку.

– Итак, что случилось?

Сильвия стала рассказывать, непроизвольно всхлипывая время от времени. Ее голос дрожал, срывался. Она ездила в город за покупками, а когда вернулась, обнаружила у порога на коврике несколько писем, доставленных с утренней почтой. Пару счетов и… Это…

Послание лежало на ее столе. Она взяла его, передала Джеральду. Небольшой коричневый конверт, в который обычно кладут документы.

– Вскрыть? – спросил у нее Джеральд.

– Да.

Он надел очки, извлек из конверта письмо. Листок розовой писчей бумаги. Джеральд развернул письмо, прочитал. Много времени это не заняло.

– Понятно, – произнес он.

– Что там? – осведомилась Ева.

Джеральд встал и молча отдал ей письмо. Ева взяла его кончиками пальцев, как нечто заразное. Джеральд снова сел и принялся внимательно изучать конверт.

Ева увидела линованный листок писчей бумаги с дурацким изображением феи в его верхней части, на каких обычно пишут дети. Послание было составлено из букв, вырезанных из газетных заголовков и аккуратно приклеенных одна рядом с другой.

Ты ГУляЛа С ДРугиМи МУжчиНАмИ поТОму ТвОй МуЖ и зАПил БЕсСТыДНиЦА

Впервые в жизни у Евы возникло ощущение, что она столкнулась с настоящим злом. Но вслед за чувством омерзения ее охватил жуткий страх.

– О Сильвия…

– Чт… Что мне делать?

Ева сглотнула комок в горле. Важно было сохранять объективность.

– Как выглядит адрес на конверте?

Джеральд передал ей конверт, и она увидела, что адрес напечатан неровно, отдельными буквами, с помощью резиновых штампов. Возможно, из детского набора. Почтовая марка 2-го класса. Штемпель местного почтового отделения, вчерашняя дата. И все.

Ева вернула письмо и конверт Джеральду.

– Сильвия, ты не догадываешься, кто мог прислать тебе это ужасное письмо?

Сильвия, стоявшая у окна и глядевшая на сад, повернула голову и посмотрела на Еву. Ее удивительные глаза, главное украшение ее лица, опухли от слез. Ева встретила ее взгляд. Сильвия молчала. Ева повернулась к мужу, ища поддержки, но тот лишь смотрел на нее поверх очков, и лицо его было суровым и печальным. Они понимали друг друга без слов, но не решались произнести имя.

Ева сделала глубокий вдох, протяжно, судорожно выдохнула:

– Вы думаете, это Мэй, да?

Ни Джеральд, ни Сильвия не отвечали.