Детектор лжи

Сабини фыркнул.

– Интересно, что может беспокоить меня больше, чем обвинение в краже двенадцати миллионов долларов!

– В любом случае вам зададут этот вопрос. Скорей всего, он будет третьим. Ладно, продолжим. Вам приходилось лгать, чтобы избежать неприятностей на работе?

– Нет.

– Учтите, оператор ожидает, что вы ему солжете. Не напрягайтесь, сохраняйте ровное дыхание…

Кен кивнул, увидев, что линия графика стала плоской.

– Дальше… Вы когда-нибудь пользовались своим положением финансового директора в личных интересах?

– Нет.

Игла резко подскочила вверх.

– Вы сделали глубокий вздох, и все показания выросли.

Сабини посмотрел на прибор.

– Мне нужно побольше практики, – пробормотал он.

– Практика у вас будет. Но вы должны перестать бояться машины. Она работает только до тех пор, пока вы в нее верите.

Кен достал колоду карт.

– Есть один фокус, с помощью которого мы убеждаем людей в надежности детектора. Это усиливает их реакцию на важные вопросы.

Он развернул колоду веером.

– Возьмите одну карту.

Сабини вытянул пластиковый прямоугольник, взглянул на него и прижал к себе.

Кен убрал оставшуюся часть колоды.

– Обычно после этого я валяю дурака, задавая клиенту разные вопросы. Спрашиваю о достоинстве карты, масти и тому подобное. А потом, изучив показатели своего волшебного устройства, спокойно заявляю, что это дама червей.

Сабини удивленно поднял брови.

– Угадали!

Он показал карту.

Кен взял свою колоду и развернул ее лицом вверх. В ней были только дамы червей.

– Полиграф работает, когда в него верят. Будем продолжать?

Сабини улыбнулся и бросил карту.

– Конечно.

Следующие несколько дней слились для Кена в сплошную серую полосу. Целыми днями он изучал разные способы обмана полиграфа, а вечерами тренировал Сабини.

Он научил своего клиента кое-каким упражнениям, которые помогали выровнять график дыхания на аппарате. Как и ожидал Кен, контролировать этот показатель было проще. К концу второго дня Сабини уже чувствовал себя профессионалом.

Проблема с потоотделением оказалась куда серьезнее. Требовалась по меньшей мере неделя курения, чтобы никотин оттянул от кожи достаточно кислорода. Однако одного этого фактора было явно недостаточно. Кену следовало придумать что-нибудь еще.

Для контроля пульса он использовал метод «обратной биосвязи» – популярную в семидесятые годы технику аутотренинга, когда человек мог управлять своим сердечным ритмом и даже мозговыми импульсами. Кен показывал Сабини бегущую по ленте иглу и с помощью определенных упражнений помогал ему манипулировать собственными реакциями.

Поскольку занятия начинались обычно не раньше десяти, Кен и Сабини работали до двух, а то и трех часов утра. Кен чувствовал, что этот распорядок дня изматывает его и нравственно, и физически, усугубляя угрызения совести. Чем упорнее он трудился, тем яснее становилась ему предосудительность его поступка. Внутренняя боль не отпускала его ни на минуту.

Он не мог дождаться, когда все это кончится.

В ту ночь на улицах было тихо.

Гончая поддавала газу, носясь по главным магистралям города и прислушиваясь к голосам в наушниках. Ее сканер ловил всякую мелочь – несколько легких аварий, ограбление, драка в баре… На таких вещах не сделаешь хороший снимок.

Последние два дня она постоянно ломала голову, пытаясь вспомнить, где могла видеть ту женщину из газеты. Возможно, на каком-нибудь фото из тех, что показывали ей другие фаны.

Гончая взглянула на часы. Без четверти два. Рановато для еды, но раз все равно уходит больше бензина, чем пленки, можно перекусить. В такой час лучшего всего пойти в «Ворсити» – похожую на пещеру забегаловку в районе студенческого кампуса. Это заведение, уже полвека считавшееся одной из достопримечательностей Атланты, славилось быстрым обслуживанием. Посетителям то и дело рявкали: «Делайте заказ! Делайте заказ!» – и нетерпеливо стучали по прилавку, если те не могли вовремя сформулировать свое желание. Клиентам, не успевавшим достать и приготовить деньги, разумеется, приходилось еще хуже. При этом не имело никакого значения, был зал до отказа набит людьми или за столиками сидела горстка завсегдатаев. Замашки обслуживающего персонала в «Ворсити» иногда доводили посетителей до слез, зато они придавали этому месту особый колорит, так же как слишком плотная и жирная, но по-своему аппетитная еда.

Гончая въехала по пандусу на автостоянку, заглушила мотор и слезла с мотоцикла. Она уже издалека почувствовала, как из ресторанной кухни разит луком.

Получив заказ, Гончая взяла красный поднос и огляделась. Зал был поделен на несколько просторных частей, в каждой громко работал телевизор. По дороге она заметила группу из пяти радиофанов, сидевших в новом крыле. Обычно такое соседство ее раздражало. Но не сегодня. Гончая подошла к компании, села за столик.

– Должно быть, ты жутко скучаешь, раз решила к нам присоединиться, – сказал Винс, тощий очкарик с всклокоченной шевелюрой.

Гончая пожала плечами.

– Уйду, как только вы начнете ныть, что вам не хватает секса.

Фредди, широкоплечий мужчина средних лет, усмехнулся:

– С чего ты взяла, что не хватает?

– Будь у вас с кем трахаться, вы бы не колесили всю ночь по городу.

Фредди расплылся в улыбке:

– А к тебе это разве не относится?

Она покачала головой:

– Нет, мне жаловаться не на что, но я все равно этим занимаюсь. Из чего следует, что среди вас я самая чокнутая.

Гончая отхлебнула коктейль, достала из сумки газетный снимок Миф и бросила на середину стола.