Оценить:
 Рейтинг: 0

Серебряные змеи

Год написания книги
2020
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 ... 19 >>
На страницу:
2 из 19
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– И что? – огрызнулась матриарх.

Поймав взгляд Кахины, она ощутила укол совести. В глазах женщины блестел голод. Ей было недоступно все, что могла делать матриарх. Кахина обладала силой подарить ему жизнь, но не имела права назвать его своим сыном.

Сила часто бывает ироничной.

– Почему ты выбрала именно этот подарок? – спросила Кахина.

Вопрос сбил матриарха с толку. Какая разница? Ей просто показалось, что ему понравится. Она уже представляла, как он опустится на колени возле игрушечного театра, передвигая фигурки, и его взгляд будет устремлен не на сцену, а на воображаемых зрителей. У него было свое особое видение, которое позволяло ему собирать разрозненные части воедино и притягивать всеобщее внимание. Она воображала, что однажды он станет художником.

– Ты любишь его? – спросила Кахина.

– Что…

– Ты любишь моего сына?

Моего сына. Эти слова ощущались как пощечина. Матриарх Дома Ко?ры могла возить его в театр и осыпать подарками, но он не принадлежал ей. И все же ее сердце чувствовало иначе.

– Да, – сказала она.

Кахина сдержанно кивнула, как будто пыталась принять тяжелое решение, а затем произнесла:

– Тогда у меня есть к тебе просьба. Пожалуйста… обещай, что защитишь его, что бы ни случилось.

Часть I

Из архивных документов Вавилонского Ордена

Господин Борис Горюнов, Дом Даждьбог,

Российская Фракция

1868, правление царя Николая II

В этот день я взял своих людей на озеро Байкал. Мы дождались наступления ночи. Все были напуганы и говорили о беспокойных духах, обитающих в воде, но они – простые люди, и слухи о кричащих девушках произвели на них слишком большое впечатление. Возможно, какой-то Сотворенный предмет разума свел местных жителей с ума. Я пытался расследовать это дело, но не обнаружил ничего необычного. В конце концов мне пришлось обратиться к Ордену, но я сомневаюсь, что мы сможем что-то найти. Я не слышал никаких криков умирающих женщин, что приводит меня к двум выводам: либо их вообще не существует, либо им уже ничем не помочь.

1

Северин

За три недели до Зимнего Конклава…

Северин Монтанье-Алари окинул взглядом то, что когда-то было Садом Семи Грехов. Когда-то здесь цвели редкие, диковинные растения: эпипремнум с молочно-белыми лепестками, золотистый плаун, изящные гиацинты и цереус, цветущий по ночам. И все же любимыми цветами Тристана – его брата – всегда оставались розы. Их семена он посадил в первую очередь и почти не отходил от свежих ростков, пока лепестки не налились насыщенным красным цветом, а запах не разнесся по саду, ароматом расплавленного греха.

Теперь, в декабре, эти земли казались оголенными и пустыми. Северин глубоко вдохнул, и холодный воздух обжег его легкие.

Теперь у сада не было почти никакого запаха.

Он мог бы попросить своего доверенного слугу подыскать садовника, одаренного искусством материи в области растений, чтобы вернуть своему саду прежнее величие, только Северину не нужен был садовник. Ему нужен был Тристан.

Но Тристан был мертв, и Сад Семи Грехов умер вместе с ним.

Теперь на месте сада располагалась сотня зачарованных прудов. В зеркальной поверхности отражались изображения необъятных пустынь или небес, окрашенных цветами заката, постепенно переходящего в ночь. Гости отеля Эдем были восхищены его художественной задумкой, но они даже не подозревали, что Северином руководила вовсе не тяга к искусству, а стыд. Заглядывая в зеркальные пруды, он не хотел встретиться лицом к лицу со своим отражением.

– Месье?

Молодой человек обернулся и посмотрел на только что подошедшего охранника.

– Он готов? – спросил Северин.

– Да, Месье. Мы подготовили все именно так, как вы сказали. Ваш… гость… на конюшне, рядом со стойлами, как вы и приказывали.

– У нас есть чай для нашего гостя?

– Oui.

– Tr?s bon.

Северин сделал глубокий вдох и наморщил нос. Розовые кусты были сожжены и выдернуты с корнем. Землю посыпали солью. И все же через столько месяцев он все еще чувствовал призрачный запах роз.

СЕВЕРИН НАПРАВИЛСЯ к маленькому зданию рядом с конюшнями. Его рука непроизвольно потянулась к нагрудному карману, где лежал старый перочинный нож Тристана. Сколько бы раз он ни отмывал лезвие, его воображение все еще рисовало картины с маленькими птичьими перьями и поломанными косточками, прилипшими к металлу: напоминание об убийствах Тристана… и доказательство извращенной жестокости, которую так старался скрыть его брат. Северин предпочел бы об этом не знать. Может, тогда он не пошел бы в комнату Лайлы. Он всего лишь хотел отказаться от ее нелепого предложения исполнять роль его любовницы на время Зимнего Конклава.

Но ее нигде не было. Вместо этого Северин нашел письма, адресованные Тристану, и садовую сумку его брата – ту самую, которая, по словам Лайлы, пропала без вести.

Мой дорогой Тристан, я думала, что мне не стоит считывать воспоминания твоих вещей. Но я каждый день спрашиваю себя: может, я могла бы уловить признаки тьмы, растущей внутри тебя, пока не стало слишком поздно. Может, тогда ты бы не причинил вреда этим бедным птицам. Я вижу это в лезвии ножа. Все убийства. Все твои слезы. Я не буду врать, что понимаю тебя, но я люблю тебя всем сердцем и молюсь о том, чтобы ты простил меня…

Северин уже давно осознал, что не исполнил своего единственного обещания Тристану: защитить его. Теперь он видел, как глубока его вина. Он видел все свои ошибки. Каждый раз, когда Тристан плакал – он оставлял брата в одиночестве, чтобы дать ему побыть наедине с самим собой. Каждый раз Тристан в ярости уносился в свою теплицу и запирался там на несколько дней. Северин должен был пойти к нему. Но вместо этого он позволил демонам своего брата пожирать его изнутри.

Когда он читал эти письма, в его сознании возникал не только безжизненный взгляд Тристана, но и всех остальных: Энрике, Зофьи, Гипноса, Лайлы. Он видел мертвые глаза, навсегда подернувшиеся белой пеленой из-за того, что он не смог их защитить. Потому что он не знал, как это сделать.

В конце концов, Лайла застала его в своей комнате. Он не помнил всего, что она сказала ему тогда, кроме самых последних слов:

– Ты не можешь защитить всех. Ты всего лишь человек, Северин.

Северин закрыл глаза и положил ладонь на дверную ручку.

– Тогда мне придется это изменить.

СЕВЕРИН СЧИТАЛ СЕБЯ кем-то вроде художника, когда дело доходило до допросов.

Успех состоял в деталях, которые должны были казаться случайными: стул с неровными ножками, раздражающий запах слишком приторных цветов, слишком соленая еда, принесенная охранником. Даже освещение. Неровные осколки стекла преломляли свет, отбрасывая яркие блики на стены и потолок таким образом, что разглядеть можно было лишь деревянный стол с дымящимся чайным сервизом.

– Удобно? – спросил Северин, присаживаясь напротив мужчины.

Его собеседник поморщился.

– Да.

Северин улыбнулся, наливая себе чай. Мужчина, сидящий перед ним, был тощим и бледным, а на его лице застыло измученное выражение. Он косился на чай с опаской, пока Северин не сделал долгий глоток.

<< 1 2 3 4 5 6 ... 19 >>
На страницу:
2 из 19