Obscura reperta [Тёмные открытия]. Игра в роман

– Марк, у тебя есть сигареты? Я потом в город съезжу и вечером тебе отдам.

– Бери, – садовник протянул ему пачку. – Давай покурим, и я пойду работать.

– Хочешь, я помогу тебе? Только немного еще здесь посижу и приду.

– Сам смотри, Артур. У тебя, наверное, сегодня полно дел – только приехали.

Они молча, плечо к плечу, дымили и щурились на солнце. Марк ушел, а Артур так и сидел, прикрыв глаза, в которые заползал сияющий свет. Вскоре он уснул.

Он не слышал, как его звали, Марк работал в другой части сада, и не знал, что Артура все ищут. Проснулся он под тихий шепот, ему казалось, что это шепчется маленькая волна на гальке, но когда он открыл глаза, увидел, что семья и прислуга все вместе стоят над ним и шепотом обсуждают его исчезновение.

Но Артур смотрел мимо них. Пытаясь вспомнить, что ему снилось, он закрыл глаза ладонями и на сомкнутых веках увидел набухшее белое лицо с мучнистыми губами – он изо всех сил не желал узнавать его, увидел тусклые волосы матери, на которых лежали цветы, обезумевший, рассыпанный как разбившееся стекло взгляд отца, и чью-то темную фигуру, обратившуюся к нему со странным вопросом: «Мсье фон Цоллерн, в каких отношениях вы были с братом?».

Роланд потряс его за плечо.

Глядя на его беспечную улыбку, Артур беззвучно произнес:

– Может, нам не жить здесь, а?

– Ты устал, малыш, – жестко сказал отец. – Отдохни сегодня и не говори ерунды.

___________

Артур открыл глаза. Все из этого сна он уже видел в жизни, все, кроме темной фигуры, спросившей его про брата.

Он пошел в дом. Патрик уже накрыл на стол. Артур вздохнув, повертел свою тарелку на скатерти. Почему-то в последнее время одиночество становилось все более мучительным.

С каждой потерей…

Во дворе раздался автомобильный гудок. «Роланд». Он вышел встретить брата.

– Ты как раз к завтраку! – широко улыбаясь, сказал Цоллерн-младший. – Как поездка?

– А, – отмахнулся Роланд, – впустую прокатился. Этот человек уже умер. Город, конечно, красивый, но я решил не оставаться там на ночь, а побыстрее домой приехать.

– Почему?

– Не знаю… Бутуз! – он заметил стоящие в саду стол и кресла, развешенные на дереве фонари, – а что тут вчера происходило?

– Давай позавтракаем на улице, – мирно предложил Артур.

То, что выбивает из колеи

– Громада мировой культуры давит на нас, мы вынуждены держать ее на плечах, как Атлас свою ношу, с каждым днем она становится все тяжелее, и наиболее сильно это ощущают люди талантливые, что вовсе не случайно, ибо имя титана и слово «талант» произошли от одного корня[1 - Оба слова происходят от греческого tlenai – "нести".], и я всерьез полагаю, что предназначение одаренных людей – поддерживать небесный свод…

Речь Роланда звучала в полной тишине, он умел держать слушателей, и сам входил в своего рода транс, весь превращаясь в яркий, пульсирующий, необычайно приятный для слуха голос.

Когда речь сменилась звоном бокалов, Оливье, наклонился к Артуру, и шепотом спросил.

– Он готовится дома, пишет себе слова?

– Никогда. Я видел, как он собирается перед выступлением, уверен, он испрашивает себе вдохновения – и оно приходит.

– Он сейчас был похож на музыкальный инструмент, на котором играют какие-то неведомые силы.

– В детстве, когда он рассказывал всякие истории, его голос представлялся мне костром – вот он разгорается, вот пламя слабеет, а потом словно кто раздувает его, и оно поднимается высоко и становится таким сильным…

– Сегодня в ударе, хотя в последнее время он, по-моему, в кризисе. Все в порядке?

– Есть то, что выбивает из колеи… Но в общем и целом – да.

____________

На открытии «для своих» Артур знал только человек пять, он, как обычно, занял пост наблюдателя. Эммануэль, казалось, нарочно постоянно попадалась ему на глаза, но он не хотел разговаривать с ней в галерее при всех. Внимание, которым она была окружена, выводило Артура из равновесия, и сердясь на себя, он думал, что лучше было бы сейчас спокойно работать в своем кабинете и не видеть всего этого.

– Молодой человек, не найдется ли у вас огоньку? – услышал Артур улыбающийся голос. Он обернулся и готов был уже громко поприветствовать его обладательницу, но в последний момент сообразил, что может поставить ее в неловкое положение.

– Бабуля! – почти шепотом сказал он, – и ты здесь! Я очень рад! Почему я тебя не видел?

– Наверное, потому что ты смотришь не на меня!

– Слушай, давай исчезнем ненадолго!

– Конечно, пойдем, поболтаем в тихом уголке.

Они вышли на просторную террасу, которая сейчас пустовала, и Артур неуклюже обнял пожилую женщину.

– Покурим?

– Давай, мальчик! – она с удовольствием затянулась. – Роланд молодец! Я им просто восхищаюсь – и так все тонко, с таким знанием и любовью…

– Да… – вздохнул Артур.

– Если мне дозволено сказать… твоя пташка просто очаровательна! И знаешь, почему? Она хорошо спит по ночам, ее ничто не тревожит, наверное, несчастная любовь и бессонница не оставляют теней под ее глазами, она не увлечена ни работой, ни серьезными делами, она просто скользит по поверхности, купаясь во всеобщем любовании ею, когда еще как ни в беззаботной молодости так жить! Она не имеет намерения мучить тебя, просто не хочет крутить роман с господином Букой, это не слишком удобно, а она привыкла к комфорту…

– Так… ну ладно ты, а остальные что – все видят, что я… Даже ей я еще ничего не сказал…

– О, это самое славное время для женщины, поверь! Она, наверное, уже обо всем догадалась, а ты еще ничего не сказал!

– Скажу скоро, наверное, даже сегодня…

– Не сегодня, нет…

– Опять нет?

– Сейчас она в пылу общения со всякими известными людьми, лучше потом. Пригласи ее куда-нибудь. Вы будете вдвоем, и она будет настроена по-другому.

– Хорошо вам живется, знатоки человеческих душ! Ну что с вами делать?