Романна. Записки моего мира. Книга 1

?!

,, —

:

›,.

,.

– ,,

Лицо Лекса после сказанных слов изменилось, оно стало холод- ным и немного обеспокоенным. Орлан был прав. Как бы хорош ни был правитель, всё равно среди подданных найдутся те, кто был недоволен его правлением. Лекс держал всех в «ежовых рукавицах». Старые вампиры, которые жили во времена правления его отца и деда, и которые живут сейчас, сравнивают правление Лекса с ти- ранией. Они считают, что нынешняя власть больше поддерживает молодых, а молодые считали, что власть лучше относится к старым. Лекс же был уверен, что одинаков ко всем. Он не любил, когда его решения кто-то смел оспаривать, не считая, конечно, брата. Отец их всегда учил:

– Нельзя угождать всем и сразу, иначе тебя перестанут уважать и бояться, что может в дальнейшем отразиться на всём.

Лекс был уверен в своих решениях, в этом его полностью поддер- живал брат и самое близкое окружение, а это главное. Что же каса- ется тирании, то, возможно, где-то она и проявлялась. Некоторые вампиры часто путали смысл слов «тирания» и «справедливость», они никак не могли понять, что принятое правильное решение в каком-либо случае отнюдь не является тиранией, даже если это ре- шение было принято не в «вашу», простите, пользу, но всем этого не объяснишь. Особенно старым вампирам, которые были старше самого повелителя на много тысяч лет. Жившие по одним и тем же законам и порядкам во времена правления его деда и отца, они не могли свыкнуться с новыми законами. Собирались в различные собрания и обсуждали Лекса, его семью и, в первую очередь, при- нятые им законы. Они хотели свергнуть его и, выдвинув своего ли- дера, посадить на трон, чтобы тот, в свою очередь, исполнял только их приказы. Искали слабые места, но, увы, их не было, в общем, всё до безобразия банально. Не обременённый любовью, и не имея никаких родственных связей, кроме брата, он был неуязвим. При- думывая различные планы по свержению Лекса и всей его семьи, они каждый раз понимали, что всё было без толку, пока у него не появится «Ахиллесова пята». И они нашли эту слабость – женщины! Он их очень любил. Как собственно и его брат. Благо для себя он встретился с Вальрикой и оставил эту привычку, а вот Лекс нет. Прознав об этом, недоброжелатели стали подсылать к нему своих дочерей для того, чтобы они либо женили его на себе, либо убили. Воспользовавшись ими, он давал ложные обещания, а они пере- давали их отцам, те, в свою очередь, придумывали различные заго- воры. Они даже понятия не имели, что у Лекса везде были «глаза и

уши». Он прекрасно знал про их собрания, планы и подставы и… не собирался уничтожать данные организации, ведь это его только забавляло. Потом они долго смеялись с Орланом и самым близким окружением. Ну вот, пожалуй, и всё!» – сказал вампир, закончив рассказ.

Соня настолько была поглощена услышанным, что какое-то время сидела в ожидании продолжения. Ей казалось, что она сама прожила всю эту жизнь от начала и до конца.

– А что, Мирру поймали?

– Поймать-то поймали, но довести до Лекса так и не смогли. Она очень хитрая, и у неё всегда много последователей. Ей просто в очередной раз помогли сбежать, – с досадой сказал вампир.

– Значит, вы так и не нашли убийцу? – снова спросила Соня.

– Нет. Всё было настолько хорошо и тщательно спланировано, что сколько бы мы не бились и не искали, всё было бесполезно! Но это не значит, что мы прекратили поиски, они продолжаются и по нынешнее время, – ответил он, улыбнувшись ей.

– А ты… один из друзей Орлана и Лекса?! – вдруг спросила Соня.

Он ни на минуту не задумался и, продолжая всё также смотреть на неё, ответил:

– Да.

Несколько минут спустя он встал с кровати, подошёл к столику, где стояла чашка с фруктами и, взяв из неё апельсин, кинул его ей. Она с лёгкостью поймала.

– Ешь, а то умрёшь с голоду! – с этими словами он подошёл к две- ри, открыв её, ещё раз посмотрел на Соню и, улыбнувшись, вышел. Соня ещё минут десять сидела в полном изумлении от сегод- няшней ночи, от его рассказа и от него самого. Она и понятия не имела, что вампиры, оказывается, те же самые люди, только другие.

– У них те же чувства, что и у нас! Оказывается, у меня было совсем не правильное представление об этих существах! Хотя, чему я удивляюсь. Ведь фильмы о вампирах по сравнению с их настоящей жизнью – абсолютное враньё! – возмущалась вслух Соня.

– Ой, совсем забыла спросить, как его зовут. Ладно, спрошу в другой раз, если, конечно, увижу… – с этими словами она почистила апельсин и, затолкав в рот одну дольку, с неподдельным удоволь- ствием сказала:

– Ммм… какой сладкий!

Наконец-то впервые за долгое время она почувствовала себя спо- койно, а ещё в ней зародилась новая надежда.

ГЛАВА IV

Повстанцы

Смеркалось. Я не стала сидеть и ждать помощи. Неспешно пошла по лесу вдоль дороги (которую я всё-таки нашла), чтобы лишний раз на кого-нибудь не наткнуться. Наслаждалась теплом, птичьим пением и последними лучами заходящего солнца. Всё было настолько спокойно, что на какое-то время показалась, что я просто гуляю в лесу в поисках грибов, ягод, ну или просто так. Сейчас мне было очень хорошо и как-то спокойно. Когда солнце почти скрылось за горизонтом, моё мнимое спокойствие стало куда-то рассеиваться, словно утренний туман. Пожалуй, только тогда я начала понимать, что значит тишина и спокойствие для охотника. Сказочный момент, которого в реальности никогда не будет. Именно тогда я вспомнила свою первую жертву – вампиршу с изумрудным цветом волос. Пом- ню, как её голова упала на землю, как она уставилась на меня боль- шими и бездонными глазами, как рухнуло тело, и как оно исчезло.

«Неужели я кого-то убила?!»
Никак не могла поверить в то, что я вообще это сделала.
«Я же даже мухи не могла обидеть… раньше…»

И вот, пожалуй, с этого момента внутри начало зарождаться чув- ство сожаления о том, кем мне придётся стать. Я была уверена, что если бы не Соня, лучше бы выбрала жизнь простого человека, но так я думала тогда. На улице становилось всё темнее, и если бы не лунный свет, пробивавшийся сквозь листву, не знаю, как бы я шла. Старалась не думать о плохом, а мысли переключила на мою милую Соню. Как же мне сейчас хотелось услышать её смех, слова, букву

«Р», которую она произносила как-то особенно. Сколько помню, она всегда считала, что не очень хорошо выговаривает её. Посто- янно сидела и занималась по логопедической книге. Меня всегда это забавляло. Я много раз ей говорила, что это её «изюминка». Когда она разговаривала, мне было приятно слушать ту мягкость произношения, которая как раз была благодаря этой замечательной букве «Р», а если честно, не так уж её было заметно. Помню, когда я ей об это сказала, она ответила:

«Правильно, ты и не будешь её слышать, потому что ты ко мне привыкла, а со стороны это очень заметно!»

Мне становилось смешно. Соня была чуточку выше меня и вы- глядела старше, ей совсем не давали шестнадцать лет. Зато я роди-

лась раньше ровно на одну неделю, и это никогда не мешало ей в каких-либо ситуациях говорить: «Кто тут у нас старший?! Вот давай покажи нам пример!» или «Ты же у нас старшая!»

Она была красива и умна не по годам, хотя иногда вела себя как маленький ребёнок. Да, приятно вспоминать все эти маленькие и, на первый взгляд, незначительные детали. Но для меня они были очень важны. Раньше я не понимала, что значит дружба для чело- века, пока не познакомилась с ней. С годами я начала понимать, что, пожалуй, самым главным признаком дружбы является не то, сколько она одолжила денег и сколько раз пустила переночевать, а то, как она к тебе относится. Доверие, уважение, честность, несмотря ни на что, и искренняя любовь друга. Это, пожалуй, и есть основы настоящей дружбы, которые могут продлиться до глубокой старости. Если же друг что-то не договаривает, сомневаясь в тебе, значит, это уже не дружба, а что-то другое. Чем старше становится человек, тем меньше надёжных и преданных друзей у него остаётся, мнимые же разлетаются, как осенние листья при лёгком ветерке.

– Совсем стемнело… что дальше? – я остановилась и огляделась. Этот лес мне показался очень тёмным. И что ещё смутило, так это то, что с заходом солнца стало очень тихо, словно всё в одночасье

вымерло, либо притихло, опасаясь за собственную жизнь.

«Какой-то мёртвый лес…» – подумала я про себя, идя дальше. Шла тихо, старалась смотреть под ноги и по сторонам одновре-

менно. Я вспомнила слова Мирры, что нужно идти тише, чтобы не спугнуть сидящих на ветке птиц, видеть и слышать дальше.

«Хотя какие здесь могут быть птицы, тишина как на кладбище, хотя нет, на кладбище хоть сверчки стрекочут, а здесь кроме стука собственного сердца ничего не слышу».

Я снова остановилась и стала вслушиваться в тишину. Сначала слышала только сердце, но потом поняла, что ничего хорошего из этого не выйдет. Сосредоточилась. Вслушалась в тишину, не обращая внимания на собственное сердцебиение. Вдруг где-то не- далеко зашуршала трава. Сначала я подумала, что мне показалась, но потом отчётливо услышала чьи-то шаги. Единственное, чего не могла понять, так это с какой стороны они доносились. Казалось, в какую бы сторону не повернулась, шаги были слышны отовсю- ду! Они были всё ближе и отчётливей, но, откуда, никак не могла сообразить.

«Они отовсюду! Что делать? Может спрятаться, но куда? А что если эта Мирра? А если это ищейки Визиря, что тогда делать-то?» —

в моей голове мысли судорожно сменяли одна другую, и паника уже вовсю стучала по голове отбойным молотком.

Чувствовала себя загнанным зверьком, не зная в какую сторону метнуться.

«Если бы знать, кто это и сколько их, было бы проще решить эту проблему, но сейчас я бессильна…. Так, успокойся, Романна, успокойся, сейчас что-нибудь придумаем, может быть… упасть и притвориться мёртвой? В дикой природе опоссумам это вроде как помогает… Лучше скунсом, судя по всему я уже так вспотела, что больше похожа на него…»

Оглянулась назад и заметила дерево с очень густой кроной и крепкими ветками.

«О! Ты как раз здесь кстати…»

Что мне оставалось делать: я полезла на это дерево и, спрятав- шись в самую густую его часть, стала наблюдать за происходящим. Из-за дерева, которое было недалеко от меня, вышел невысокого роста молодой человек лет девятнадцати-двадцати. Он был одет во что-то тёмное, его волосы были тоже тёмными, в руках ничего не

было. Он огляделся по сторонам и кого-то спросил:

– Я её не нашёл, а ты?