Олдскульный отдых с лечением в братской республике в эпоху пандемии, выборов и прочих событий

В белорусскую столицу мы прибыли раньше положенного времени, этак на час. Дорога была скромна, без выбоин и прочих неприятностей и свободна, несмотря на будний день и ранее утро.

Мы специально закладывали день, для того, чтобы перевести дух после утомительной автобусной поездки и уже на следующий день рвануть на брестскую землю.

Город нас встретил, как и полагается, грандиозными «воротами» – двумя 11-этажными зданиями-башнями по углам 5-этажных домов. Настоящая архитектурная сокровищница! Первым делом в городе нас интересовал железнодорожный вокзал, внутри него кассы, туалет, обмен валюты, да и что-нибудь пожрать. Кроме «пожрать» остальное сильных затруднений не вызвало, только удивило. Оказывается, когда в кассе покупаешь междугородний взрослый билет на поезд, паспорта совершенно не нужны: плати деньги и вот тебе заветный квиток; с детским билетом, да ещё и без места ситуация посложнее, там кассир непременно затребует свидетельство о рождении и паспорта родителей.

Никакого круглосуточного или хотя раннего кафе на территории четырехэтажного «чыгуначного вакзала» не было, питаться фастфудом с утра в наши планы не входило. Пришлось ждать 9 утра, чтобы наконец-то поесть… макароны с котлетой по-киевски: почему-то утренних молочных каш на территории общепита не оказалось.

А дальше, через подземный переход, сквозь толстую едкую пелену строительной пыли, исходившей из строящейся станции метро «вокзальная», мы, усталые и не сказать, чтобы совсем сытые, добрались до автобусной остановки, прыгнули в троллейбус, заплатили по 70 копеек и поехали до гостиницы «Спутник», что в Октябрьском районе.

«Спутник» – это крепкая тройка, расположившаяся в неплохом доме советской эпохи, неподалёку от станции метро «Институт Культуры». Ресторан, по причине разбушевавшегося вируса не работал, лифт тоже, хорошо, что лестницы были, по которым пришлось тянуть, не сказать, чтобы лёгких два чемодана. Вспотел. Наконец-то в номере. Мы с женой, усталые, завалились на мягкую кровать, сын не торопился нам составить компанию, требовал от папы «ми-ми-мишек». Предусмотрительный папа взял с собой ноутбук, с закаченными сериями детского мультика – включил, сын доволен, улыбается, переживает за Кешу с Тучкой. Неожиданно набежали тучи, дождь грозился вот-вот начаться, но пока ограничивался предупреждениями, громом. Окно нашего номера выходило на строгие, бледно-желтые многоэтажные жилые дома, дворец железнодорожников с прилегающим фонтаном, а также на паровоз Эр 789-94, именно к нему я обещал отвести двухлетнего пацана после нашего с мамой небольшого отдыха на гостиничной постели.

По списанному чёрному железнодорожному гиганту, построенному в 1939 году с красной окантовкой и звездой на дымовой коробке, активно бегали и лазили все дети, кроме моего. Мой довольно снисходительно поглядел на объект, по-своему пролепетал «паооз», а затем радостно побежал к маме, которая торжественно несла в руках белорусское мороженое. Вкусное, черт возьми! Усадив своих близких на лавочку уплетать холодную сладость в обе щеки, я ушёл, но, совсем недалеко, где-то на метров семьсот по улице Чкалова, пока не наткнулся на историческое здание первого аэровокзала, памятнику архитектуры, возведенное в 1958 году по проекту архитекторов Георгия Заборского и Александра Воинова. Симпатичное компактное двухэтажное здание, с шестью колоннами посередине, арками по бокам, надписью «Аэропорт» на фронтоне и развевающимся белорусским флагом на крыше. Перед зданием на площади располагался действующий фонтан, а в ближайшем сквере – памятник Герою Советского Союза, Ромашкину Тимофею Терентьевичу, установленному здесь в 1965 году. За знаменитым зданием огромнейший пустырь, на котором только-только начинаются возвышаться современные многоэтажки, а ведь это ни много ни мало, территория бывшего аэропорта – Минск-1, который действовал с 1933 по 2015 год. Удивительно, но аэропорт был в самом центре Минска! Где ещё такое можно найти?!

Я успел вовремя все посмотреть. Дальше закрапал дождь, а нас наклонило ко сну. Пообедав в местной столовой, что через дорогу от гостиницы, мы ушли на тихий час.

Все стихло. Дождь угомонился и уступил бескрайние просторы лучезарному, тёплому солнышку. Я решил показать супруге не только тот Минск, в который влюбился ранее, но и для самого себя сделать новые открытия. Повального ношения масок в минском метро я не обнаружил, но, тем не менее, у четверти пассажиров она присутствовала, о перчатках и говорить не приходится: у них масочно-перчаточного режима официально не вводили и штрафами не окружали.

Мы вышли на станции «Плошча перамогi», которая прямо выводила к высоченной стеле Победы, одному из символов белорусской столицы. Тут же я впервые вспомнил о белорусском главнокомандующем – скоро же выборы! Вот он усатый, седовласый, симпатичный мужчина в центре на плакате уверенно на меня смотрит, призывает, а рядом с ним какие-то абсолютно незнакомые мне личности. Мысленно поздоровавшись с Александром Григорьевичем, мы втроём направились в сторону Осмоловки, это одно из тех мест, которое я жаждал посмотреть.

Осмоловка – настоящая историческая жемчужина в самом центре Минска. Этот небольшой послевоенный район, пока ещё чудом сохранившийся в первозданном виде. В конце 40-х годов прошлого столетия на 8 гектарах городской территории в двух кварталах было построено более 40 двухэтажных кирпичных односекционных 8-квартирных домов общей площадью 12 тысяч квадратных метров. Автором проекта выступил начальник управления по делам архитектуры при СНК БССР Михаил Осмоловский. От фамилии главного архитектора и произошло гораздо позже современное прозвище района – Осмоловка. Дома в ярко-желтом цвете с белыми вкраплениями: гуляешь по микрорайону и словно прикасаешься к той тяжелой, сложной, но глядевшей в светлое будущее эпохе, среди этих удивительно похожих строений есть и заброшенные, и те, что с угловыми деревянными балконами, и такие, над входом в единственный подъезд которых, красуется дата постройки. Сохранилась бывшая будка, в которой сейчас «мини-кафе», здесь же находится и градостроительная редкость – «курдонёр», сама Осмоловка обильно обогащена растительностью, вокруг зелено. И вообще, это – то место, которое нужно не описывать словами, а гулять ногами – тогда пробирает!

Рядом со скромным районом – единственный оперный и заодно крупнейший театр Беларуси – Национальный академический театр оперы и балета, со своими статуями греческих героев на фасаде, крыше, театральной аллее. Но ни музы привлекли внимание остальных членов моей семьи – самый большой городской фонтан. Водяные струи фонтана не просто бьют со всей силы в голубое небо, они пенятся, шумят, подобно шампанскому. Брызги торопливо разбегаются за пределы гранитной чаши, но потом непременно стекают вниз по неглубоким ступенькам жидким хрусталём. Струи в фонтане расположены так, что их контур повторяет контуры театра. Длина каскада – 700 метров, а емкость бассейна примерно 300000 литров.

Супруга застыла возле воды минут на двадцать, затем умиротворённо вздохнула, поглядела в мою сторону и, ухватив за руку мелкого, тихо произнесла:

– Я сюда ещё хочу вернуться…

А дальше мы перенеслись в Троицкое предместье – ещё один исторический центр Минска, расположившийся на левом берегу реки Свислочь. Погода нашёптывало тепло, люди без масок, не озаряясь по сторонам, медленно ходили бесцельно, в глазах не рябило от гостей из Азии, Кавказа и прочих прекрасных республик; чисто и совсем не тесно.

К сожалению, погулять по живописному средневековому кварталу, с его уютными улочками, стилизованными домиками с черепичными крышами, горбатым мостом, всевозможными литературными музеями – как он того заслуживает, не удалось. Мои родные оказались не настолько готовы к длительными прогулкам как я, поэтому попросили отдыха. Разумеется, я не мог не удовлетворить их желания, только попросил пройти немного вперёд по легендарному фантомному Хлусову мосту, дабы оказаться в не менее легендарном Верхнем городе. Там было где перевести дух, собраться с силами и продолжить прогулку по белорусской столице!

Благодатный колокольный звон белоснежного Кафедрального собора Сошествия Святого Духа, одного из главных достопримечательностей Верхнего города, лишь прибавил мне силы. Приятная музыка, раздающаяся из бронзовых колоколов, будто дёргала струны моего сердца, впечатляла. Собор стоит на высоком холме и прекрасно виден со многих точки издалека. Скажу больше, он хоть и является главным храмом Белорусского экзархата Русской Православной церкви, тем не менее, внушительными размерами не обладает. Но мы-то знаем, что главное ведь не размер, а иные качества: вот как раз последних у него много. Добавлю, что собор является бывшим костёлом монастыря бернардинок.

Сын тем временем даром времени не терял, последовал примеру беспечного минчанина, распластавшемуся на гранитном парапете городского фонтана возле собора, и тоже лёг. Правда, ненадолго, у него возникли неотложные дела, и он побежал в сторону супруги, та, без тревоги, устало сидела на скамейке и что-то высматривала в благодарном небе.

На осмотр Верхнего города можно потратить много времени, но у нас его в таком количестве не нашлось, поэтому ограничились лишь Площадью свободы, на которой помимо городской Ратуши, мы разглядывали «городские весы», символизирующие развитие Минска как крупного центра ремесла и торговли после получения городом в 1499 году Магдебургского права. Сама скульптура изображает трех горожан, взвешивающих товар. Один из мужчин покупает, второй – продает, а третий отслеживает вес товара. Здесь же на площади возле сувенирных лавок, мы устроили фотосессию с «экипажем губернатора Захария Корнеева»: просто невозможно не запрыгнуть в пустую коляску, запряжённую двумя лихими конями и сделать несколько эффектных фотографий.

Перейдя дорогу, с неподдельным интересом для себя, обнаружил частично пешеходную улицу – Революционную, бывшую Койдановскую. Идя вдоль многочисленных столбиков с цепями с обеих сторон, любуешься интересными застройками конца XIX – начала XX века в духе классического классицизма, с небольшими вставками послевоенной застройки в стиле сталинского ампира. От многочисленных питейных заведений, представленных на этой улице, проснулся аппетит, но пришлось совладать с собой. Ужинать мы хотели в ином месте.

На пересечении улиц Комсомольская и Революционная заботливо установлен оригинальный четырехсторонний хронометр, так называемые Городские часы. Высота всей конструкции с постаментом составляет около 6 метров. На опоре также разместили указатели улиц и направлений движения к наиболее знаковым объектам исторического центра.

Завернув на улицу Городской Вал, мы дружно двинулись прямо к проспекту Независимости, при этом не забыли по пути заглянуть с юным дарованием в музей МВД. Маму предварительно усадили на лавочку недалеко от строгого «Городового» с собачкой, пусть набирается сил! В само здание мы, разумеется, не вошли по причине его закрытия, а вот полюбоваться на легендарные милицейские жёлтые автомобили советской эпохи, это, пожалуйста! Сколько раз я видел такие в кино!

В любом нашем путешествии мы стараемся попробовать местную кухню. Не попробовать белорусскую было бы непозволительно! Поэтому ужинать мы решили в ресторане национальной белорусской кухни. Не так просто оказалось его найти – вокруг итальянская, восточная, японская кухни. Заглянув в один из подходящих, разочаровались – не нашлось места! Бродили дальше. Наконец-то нашли, в подвале, весьма неплохой ресторан национальной еды. Все было вкусно, но вот драников можно было бы слопать и поменьше. Калорийные!

Вечерний Минск великолепен, городские фонари гостеприимно освящают широкие, чистые улицы. Минск снова смог удивить.

Глава третья. Санаторий

Четыре часа в ухоженном, практически пустом вагоне белорусского поезда пролетели быстро, единственное – изредка поддувало из окна, но спишу это на небольшие издержки. В памяти ещё были свежи недавние события головокружительного квеста, поэтому на рейс мы пришли хорошо загодя, погода стояла изумительная, почему бы и нет?

В Бресте оказались в полдень. Светило солнце, облака медленно плыли по голубой бескрайности, а глава молодого семейства с двумя чемоданами, рюкзаком, да сумкой из-под ноутбука медленно, измождёно положив язык на крепкое плечо, поднимался по лестнице в сторону автовокзала. Сын с супругой были где-то рядом. Уф.

Через 40 минут наш старенький автобус, которых уже не встретишь в продвинутой российской столице, медленно вез нас куда-то на юг. Как только выезжаешь из городской черты, начинается бесконечная природа без борщевиков: ухоженно да скромно. В автобусе становилось жарче, его в большом количестве стали наполнять белорусские пенсионерки, отправляющиеся на дачи, почти все без исключения, в одноразовых масках многоразового использования, то, что они надевались далеко не единственный раз, говорил тот факт, что они грязные. Вот что вирус, треклятый делает то!

Едешь, трясешься в автобусе, а справа через каких-то два километра – Польша, а если продолжать катиться на юг – Украина.

Никогда не думал, что с полной уверенностью в голосе стану заявлять, что Брестская земля – это Родина аистов! Они повсюду – кто-то топчет траву, кому-то понадобилось подойти прямо к дороге и лицезреть встречный поток, кто-то ведёт светскую беседу с сородичами, кто-то просто ест: никого не боятся, всеядные! Интересно, а их самих едят? Как курицу, утку, гуся… Никогда не слышал выражения и не видел в ресторанных меню: «Запеченный аист по-деревенски, с соусом бешамель». Может не в те рестораны заглядывал?

Через полтора часа наконец-то конечная остановка – Берестье, место, окружённое многовековым смешанным лесом. Какой же чистый воздух в этом заповедном местечке. Впереди нас ожидал шлагбаум с будкой пенсионера-охранника; автомобильная парковка с подавляющим преимуществом белорусских номеров; одноэтажное белоснежное здание с минеральной водой внутри, на фасаде которого нарисованы главные достопримечательности городов Брестской области: Брестская крепость в Бресте, Каменецкая вежа в Каменце, костел Святой Троицы в Ружане. Прошли мимо детской площадки, шишек на асфальте, мемориального камня-памятника «в годы Великой Отечественной войны здесь базировалась партизанская бригада им. К. Е. Ворошилова», одноэтажного здания бассейна с все той же минеральной водой, двенадцатиэтажного и трехэтажного здания санатория. Все три здания соединены пешеходными переходами, как любят называть у нас в столице, по принципу «сухих ног».

При выборе санатория мы опирались на несколько факторов: значительная удалённость от больших городов, широкий диапазон оказываемых лечебных процедур, включая косметических, хорошие отзывы в интернете, демократические цены, дополнительно я искал тот, где вкусно и много кормят. Такой нашелся – «Б…». Зайдя к ним на сайт, сразу можно сделать вывод, что здесь строго соблюдают все правила, требуемые белорусским Минздравом: все чётко регламентировано, расписано и так далее.

– Девушка, вот держите наши документы, бронь.

– Хорошо, давайте сюда.

– Вот ещё справки об отрицательном тесте на ковид…

– Не надо, можете их себе оставить!

– Как не надо?!

Ответа на вопрос не получил, девушка ещё несколько раз махнула рукой в сторону моей справки – я все понял. А ещё трусился над тем, что все две недели пребывания в санатории придётся выдерживать треклятый карантин и за территорию ни ногой – они об этом предупреждали у себя на сайте, но потом требование отменили.

Поселили нас на пятом этаже, единственном этаже в санатории, где не производился евроремонт, по заверению здешних работников.

Зато номер достался отличный, люкс, который мгновенно погружает в атмосферу 60-х годов и ни на секунду не отпускает. Открываешь скрипучую дверь ключом: сразу деревянный, видавший виды, паркет, высоченный, как и потолки в три с половиной метра, голубоватый шкаф-купе, с тремя отделениями, слева дверь, ведущая в раздельный санузел: сначала небольшая комната с раковиной, затем, комната с унитазом, все аксессуары явно установлены не в прошедшую десятилетку. Пройдя помещение со шкафом-купе, попадаешь через межкомнатную дверь в прихожую, на полу все тот паркет, на нем не персидский ковер, журнальный столик, диван, два кресла, шумный старый холодильник, тумба под телевизор, сам телевизор с местным телевидением, шкаф с хранящимися в нем одеялами, подушками. Паркет местами трещал, но только в некоторых местах и не так сильно как дрова в печи. Заканчивалась прихожая балконом, в углу которого ласточки свили гнездо. Юное дарование и здесь не растерялось, схватило с журнального столика тесак и стало его разглядывать. Отец, в моем лице, конечно же, забрал холодное оружие из рук ребёнка, но вопрос остался висеть в воздухе: «что тесак делает на столике? Это намек?»