Застывшие Идолы. Том I. Вера Уноса. Первое Яростное слово

Ягер прищуренным взглядом смотрел на неё. Глаза его – были подобны ящеру. Алые глаза и чёткий, прямой зрачок светились в дыму.

– Пройдёмте со мной, сейчас нельзя быть на улице.

– М…

Проходя мимо ворот, старик уже лежал на земле, отчаянно протягивая иссушённые руки к ногам Ягера, что – то бормотав под носом.

– Батюшка! Пожалуйста, помогите ему!

Ягер взял старика на руки и, следуя за девушкой, отнёс его к остальным, в храм великой формы. Это было большое здание на холме, украшенное золотым орнаментом культа Сферы. Единственное строение, которое не выглядело как убогая лачуга. Солидный мрамор, аккуратные узоры, на внешних стенах также отлитые из золота и бесконечно корыстная надпись на табличке:

«Не приносите свои свечи, только храмовые считаются за подношение»!

Громоздкие двери распахнулись и стали видны массивные статуи Ягера и Всевышнего – Уноса. Освещённые роскошной люстрой и небольшими свечами, показались они в образе золотом.

Все обременённые только и делали что молились. Один лишь кузнец со своим сыном молча сидели на скамье и попивали Гремучее Вино. Не успев опустить старика на землю, тот начал кричать на весь зал.

– О, несчастные! Отвернитесь вы от жалкого осколка истории и узрите её во плоти! О, преисполненный Ягер, благословите нас и да направит нас путь Сферы! Склонитесь! Склонитесь перед ним! Благословите, благословите, благослоыв, благоыфыв

Жрец бился головой об пол, из его рта разлеталась слюна, а речь уже стала неразборчивой. Толпа позади него – ничем не отличилась. А кузнец, также сидел на скамье и лишь открыл новую бутыль.

Ягер медленно подошёл к нему, смотря своими хищными глазами на одну из радостей жизни.

– А легенды не врут. Ты и вправду живой – сказал кузнец.

– Легенды на то и легенды, что созданы для глупцов позади меня.

– Я был о тебе другого мнения – сказал кузнец, посмотрев в глаза Ягеру – Куда это ты смотришь? А… Прости мою грубость, возьми.

Пока Ягер напивался вином, церковный хор нарастал и становился всё громче, а мольбы девушки остановить это безумие закончились лишь ударом по лицу и обслюнявленным фартуком.

Отпустив от своих уст бутыль винища, Ягер подошёл к жрецу и наступил ему на голову, придавливая её к земле.

– Это оно? Бессмертное благословение великого Ягера? Блаженство…

– Нет, придурок, это моя нога. А под ней – скоро останется лишь труп бездарного «жреца». Слушай меня и запоминай. Я терпеть не могу, когда передо мной склоняют колени – Ягер поднял взгляд на тех, кто также бился головой об землю – Особенно когда это делают по указу чужой воли.

– Ай! Простите меня! Я исправлюсь, честно исправлюсь! Вы слишком сильно давите!

Сын кузнеца с особым интересом наблюдал за происходящим, но отец отвернул его к себе.

– Не смотри… – Сказал он сыну.

Ягер раздавил череп жреца, и полилась лужа крови к тем, кто молился сзади. Они испугались и отбежали к углу церкви, а сам Ягер допивая своё вино, обозвал их.

– Сброд. Это был последний урок старика. Не будьте дураками и учитесь на чужих ошибках.

Ягер подошёл к своей статуе и долго смотрел на неё, перебирая меж когтей пустую бутыль. Неожиданно для всех, он залез на пьедестал, поближе к своей статуе и положив руку на её золотую шею, срезал одним быстрым ударом. Держа в руке свою золотую голову, он присел на край пьедестала.

– Выдумали… Золотой образ Ягера – великого жреца Культа Сферы, а сами оставили себя в забвении и стоите на коленях и молитесь, что вам поможет… Ха! Кто вам поможет?! Я даже не знаю, кому вы молитесь! Вы сваливаете на чужие плечи собственные нужды, на МОИ плечи! Желая, что вам всё перепадёт просто так. Это даже звучит абсурдно!

Целые года проходят мимо вас, а ваше жалкое подобие человека остаётся неизменной. Я долго глядел на вас. Были другие лица, другие эмоции, другие возрасты и поколения, но неизменны были ваши итоги: Полная остановка и даже хуже. Вы – абсолютно бездарны, вечно уповающие на глупости идиоты, желающие стать глупостью, желающие поклоняться глупости, желающие раствориться в глупости.

Тогда спрошу я вас: А зачем вы вообще живёте, если не знаете на что потратить жизнь кроме мольбы о лучшем бытие. И сразу же отвечу я вам: Обмануты вы – собою же, не ваша эта жизнь – вечно поклоняться чужому, не ваша эта жизнь – придаваться греху страшнее любого – верить чужому.

И голова этого глупца должна быть срезана со страниц истории. – Ягер крепко сжал свою золотую голову и смял её до неузнаваемости, презренно отбрасывая к воротам храма. Кузнец смотрел на кусок золота с печалью и неким разочарованием.

– Эх… Так долго над твоей мордой работал, а ты просто взял и смял мои труды. Я, между прочим, палец очень сильно обжёг, пришлось отрезать…

– Виноват. Забери, да продай за тяжелую мошну. Купи сыну одежду, новые инструменты, перчатки, в конце концов, по мозолям на ладонях вижу, что без них работаешь.

– В чём твоя вина? Мне заплатили, я выполнил, просто стало обидно смотреть на то, как все труды стали – бесполезным куском золота.

– А были ли они чем – то другим до моего авторского вмешательства?

– Ха! Ловко ты это придумал… А что до этой… Неурядицы. Весьма тебе благодарен, простому люду нельзя убивать тех, кто этого заслуживает. Казнь жреца в нашей деревушке, как же быстро дело набирает обороты! Сначала возвращается маньяк из самых жутких и кровавых историй, потом старик Гор получает по заслугам, а сейчас я пью вино на пару с тем самым маньяком, день становится куда страннее.

– Заслугой жреца может быть только одна вещь – чистота его веры. Одно маленькое пятно и нет веры – есть только ложь.

Глава III.

Тихо у колонны плакала служанка, держа уже холодную руку убитого жреца. Ей вспоминалось, как её только привели в собор, будучи ещё совсем маленькой, старик уже тогда запрягал её работой, словно матёрого буйвола. Она мыла полы, стирала одежду, смотрела за собором и ухаживала за своим единственным родственником. Тот не оценил старания и часто бил её, рассказывая перед этим как важна семья.

Ягер отвлёкся от тёплого разговора с кузнецом и захотел помочь хотя бы словами. Подойдя к ней, он с кислым лицом оттолкнул труп ногой и сел напротив неё.

– И что же ты рыдаешь, дитя моё? – Спросил Ягер – Не уж, то смерть грязного человека заставила тебя плакать?

– Вы убили мою последнюю семью… Как можно было лишить меня семьи? Это же самое дорогое, что есть в жизни…

– Ты уверена?

– Уверена. Так было всю жизнь. Так будет и после.

– Да врёт она вам! Всё врёт и врёт! Старый карачун насиловал её и рассказывал что он – все, что у неё есть – кричала из испуганной толпы старая бабка.

Ягер посмотрел на зажатую девчонку и наклонившись к уху, тихо прошептал:

– Это правда?…

Служанка боязливо покивала головой. И тогда, меж чешуек Ягера начал проходит свет красного цвета, свечение дошло до его руки, после чего он приложил её к раздавленной голове. Свершилось чудо! Она полностью восстановилась, как и пропало его косоглазие.

Старец поднял голову и при виде собственной лужи крови, в страхе отбежал к алтарю, молясь Уносу и обезглавленному Ягеру.

– Батюшка! – Кричала служанка, но её остановил Ягер.

– Подожди. Кузнец, уйди на второй этаж и вы все тоже. Закройте детям уши.

Пока все покидали основной зал, Ягер поднял свою золотую, смятую голову и вытянул её в некое подобие наконечника копья.