Темный Исток: Гончие Дзара

Глава 3

Обратно в мир живых

Судно, выбранное Измой для полета на Шуот, и впрямь оказалось тем еще мусором. Старая четырехместная развалина, некогда гордо звавшаяся яхтой, выглядела как дротик, посаженный на бабочку с двигателями – тесная коническая кабина, в кольце четырех плоскостей. Я таких не встречал, даже когда жил на Семерке (а на той помойке какой только хлам не собирался), и потому не уставал удивляться, что подобной рухляди нашлось место среди достойного парка звездолетов семейства Занди.

– Я исходил из практических соображений, молодой господин, – огрызнулся Изма, когда я порядком его достал. – Выбирал наименее приметный транспорт.

– Может, стоило выбрать наименее медленный? Внимание пиратов он все-таки привлек.

– А он и был быстр, – ответил мект, сконфузившись, – пока мне не пришлось пробираться через орбитальную защиту Шуота. Я пилот неплохой, знаете ли, но до мастерства хозяина мне далеко. Чудо, что вообще удалось приземлиться. Несколько чуть более точных попаданий, и корабль уже бы никогда не взлетел с поверхности планеты, а мы все померли.

– Думаю, ваш хозяин выжил бы и в этом случае, – заметил я, со стороны наблюдая за работой Аргуса у штурвала. Процесс расстыковки завершился, и теперь нам предстояло проводить «Плакальщицу» в последний путь.

– Если распылить меня на атомы взрывом, то обратно я не соберусь, – вставил страж, между делом удаленно запуская двигатели пиратского корвета.

Мы с Измой переглянулись, но от комментариев предпочли воздержаться. Каждый в меру своих причин. Меня не отпускала история с падением в каверну и последующим «чудесным» спасением, а какие мысли терзали разум старика, угадать было нелегко. Вполне возможно, он пребывал в плену собственных страхов, и дождаться не мог возвращения домой.

Кстати, о возвращении. Мне не пришлось ломать голову, куда направится наша скромная компания после того, как «Плакальщица» испарится в огненных всполохах местного солнца. Что Изма, что Аргус домом называли лишь одну планету – Боиджию. Мой же дом был уничтожен Черной эскадрой Дианы. Впрочем, о том, куда лететь хочу я, никто не спрашивал. А я и не жаловался. В конце концов, Боиджия вполне могла сойти за редкую деталь прошлого, пережившую мое путешествие на Шуот без изменений. Эдакий зеленый островок постоянства посреди мутного океана неопределенности. И на том, как говорится, спасибо.

Двигатели развалюхи ожили, отчего рубку затрясло. Вцепившись в подлокотники кресла, я спросил:

– Вы уверены, что на нем еще можно летать?

Аргус не отреагировал, легко уводя корабль подальше от «Плакальщицы», а Изма подарил мне одну из своих ехидных улыбочек:

– Уж не боитесь ли вы, мастер Риши?

Искоса глянув на старика, я нервно выдохнул.

– А что, похоже?

– Я почему-то считал, будто Исток не подвержен людским слабостям. Хотя бы большей их части.

– Людским? – Я прищурился.

– В широком смысле, конечно же, – взмахнул рукой он, отчего у меня сложилось стойкое впечатление, будто надо мной издеваются. Робкий и тихий Изма? Похоже, еще большой вопрос, кого и насколько изменил Шуот.

– О! Ну, что ж, будучи Истоком, могу вас заверить, что любые слабости, свойственные живым существам, свойственны и мне тоже. Боязнь чего бы то ни было не исключение.

Ответная улыбка и нараспев сказанное «какой же нежный монстр» только подтвердили подозрения.

– Изма, не доставай его, – бросил Аргус.

Прямому приказу слуга перечить не осмелился, но я вовсе не противился подобным подначкам. Наоборот, было крайне интересно знать, что думают обо мне те, кто ничего от меня не ждет. По крайней мере, в искренности таких персонажей труднее всего усомниться.

– Все нормально, – сказал я. – Он не достает. Даже весело, пожалуй. Отвлекает от мыслей, что мы сейчас делаем.

Ничего, кроме молчания, мои слова не вызвали.

Дрожь палубы упала практически до нуля, двигатели гудели ровно, что утешало, а за иллюминатором корвет капитанши Ком’ари набирал ход прямиком на звезду. Наша лодчонка не отставала от него до тех пор, пока близость солнца не оказалась опасной. Тогда Аргус сбавил ход и скрыл обзорное окно за поляризационным фильтром.

Никогда не думал, что медленно сгоравший в потоках плазмы корабль будет так сильно бередить мне душу. «Плакальщица» таяла, как свечка, слой за слоем отдавая себя прямо в ненасытные пасти протуберанцев, набрасывавшихся на нее хищной стаей. Благо длилось все недолго. В один из моментов очередной газовый взрыв просто смахнул корабль с горизонта. Свидетельство наших кровавых деяний испарилось. Гигант пожрал мошку и даже не заметил этого.

Хотелось что-нибудь сказать, но слов не нашлось. В голове стоял кавардак, и мысли путались, словно времена, когда я не понимал сам себя, никуда не ушли.

«Почему так переживаю из-за того, что сделал серый страж, но вот собственноручно совершенные убийства меня не волнуют?»

Почти в то же мгновение ладонь снова начала испускать зловещий черный дым.

– Риши, пристегнись, – попросил Аргус. – Мы прыгаем в гипер.

Я мельком глянул в сторону Измы и сделал, как было велено. Ощущение своеобразной необоснованности произошедшего меня при этом не покидало. Будто в самом событии пряталась подсказка, которую еще только предстояло найти. Словно существовала некая связь между случившимся на борту «Плакальщицы» и историей, пережитой нами на Шуоте. Кто знает, был ли в этом хоть какой-нибудь смысл, но я не привык отмахиваться от настойчиво зудящего в ухо предчувствия. Всю свою жизнь на него полагался. На него и брата. Пока последнего не стало.

– Как все же вышло, что мы попали в лапы пиратов? – спросил я Изму.

Едва услышав вопрос, старик вздрогнул и тут же тихонечко выдохнул в сторону:

– Во имя юхани, опять… Хозяин, он не унимается.

– И что ты мне предлагаешь? – спросил Аргус. Яхта плыла по одному из заданных гиперпространственных течений, но страж и не думал выбираться из-за штурвала. Его взгляд сосредоточился на искаженной световой ряби за иллюминатором, и, может быть, потому голос звучал отстраненней обычного. – Спеть ему колыбельную?

– Или рассказать, как все было, – предложил я. – Тоже вариант.

– И мы рассказали! – Изма вспылил, что, в общем, было ожидаемо. Откуда у него на это мужества набралось, я не знаю, но выглядело довольно эффектно.

Впрочем, сам я ему подыгрывать не стал, невозмутимо продолжив:

– Нет. Вы лишь дали несколько общих ответов. А мне нужны подробности.

Слуга уселся обратно и раздраженно зафыркал. Я же ждал реакции его хозяина, которая вышла малость неожиданной. Аргус засмеялся. Негромко и сухо. Но этот смех пробрал меня до самых костей.

– Изма, ты забываешь, что наш друг – истинный сыщик, и потому уделяет особо пристальное внимание деталям.

– Почему-то мне чудится насмешка, – заметил я слегка напряженным тоном, переведя взгляд на косматый затылок.

– Отнюдь, – возразил Аргус. – Я, как никто, ценю эту твою… особенность. Со временем, надеюсь, ты поймешь почему.

– Зачем же ждать? Ты можешь рассказать все сейчас. Я внимаю.

Но Аргуса было не пронять. В него будто вселился дух Тассии Руэ. Менторский тон и речь, полная бессмысленной недосказанности, – черты, бесившие меня еще в шаманке.

– Есть вещи, время раскрытия которых почти так же важно, как и их суть.

На всякий случай я предупредил:

– Ди, если вы вдвоем затеяли какую-то игру, то знай, что никому от этого пользы не будет.

Он все же удостоил меня косым взглядом:

– Я никогда не играл с тобой, Риши. Я никогда не лгал тебе. И ты сам это знаешь.

Что ж, с этим было не поспорить.

С тех пор как привез меня на Тиссан, Аргус только и занимался тем, что пытался втолковать мне истину. Именно от него я узнал все детали своего происхождения. О прошлой жизни старшего брата, на самом деле оказавшегося беглым серым стражем и донором ДНК-материала для создания Истока. Аргус открыл мои глаза на связь тетийсского советника Тулпара с Орденом куатов. Он же избавил меня от поисков инфочипа Желтого Малыша и сопроводил до самого Шуота. Без его намеков и подсказок я бы ни за что не отыскал Гробницы юхани. Разумеется, страж манипулировал мной. Однако в отличие от моих так называемых друзей, он видел во мне нечто большее, чем орудие массового поражения. Он видел в синтете разумника. И если уж после этого не заслуживает доверия, то кто тогда?

– Одного вашего спасения с Шуота более чем достаточно, чтобы благодарить нас, мастер Риши, – надменно прошелестел Изма, сцепив ладони на животе.

– Может, и так, – уклончиво проговорил я, теребя воротник рубахи. – Только я не уверен, что все это было сделано из чистого альтруизма.

– Альтруизма? – Старик хохотнул. – Да кто вообще сейчас делает что-либо за просто так?

Вопрос справедливый, и у меня не было на него прямого ответа.

Пока Аргус вдруг не припечатал:

– Я.

– Х-хозяин? – Изма смутился. Всю его чванливость, точно солнечным ветром сдуло – не осталось даже намека. Вытаращив холодные рептильи глазки, старый мект уставился на своего повелителя так, будто тот только что бросил ему в лицо вольную.

– Я сделал это потому, что ты нуждался в помощи, – сказал Аргус, глядя лишь на меня.

Мою растерянность можно было сравнить с изумлением Измы, после слов стража, едва не подавившегося воздухом.

– Но… почему? – спросил я севшим голосом.

Аргус выгнул бровь:

– А ты бы так не поступил?

Я сглотнул. Честнее было бы сказать, что я понятия не имею, как бы поступил в похожей ситуации. Но Аргус смотрел с такой уверенностью, что я вообще оказался не в силах вымолвить хоть слово. Позорно промолчав, я разорвал зрительный контакт и в то же мгновение почувствовал, будто температура внутри рубки упала на несколько градусов. Обхватив себя трясущимися руками, я уставился в пол. Находиться в обществе бывшего стража и его слуги вдруг стало невыносимо. Словно занимал чужое место, некоего другого Риши, которого они знали, а я – нет.

Шепоток Теней, лениво струящихся мимо, бросал красноречивые намеки на настроение каждого, кто находился в рубке, буквально подталкивая мне прислушаться к нему. Но я не горел желанием влезать в личные тайны Аргуса или его верного слуги. Невзирая на репутацию весьма любопытного субъекта, я всегда избегал лезть кому-нибудь в душу. Хоть и готов признать, что порой отмахнуться от назойливого фона, было попросту невозможно. Мухой-песчанкой шепот этот щекотал уши, пробирался все глубже, заигрывая с восприятием, и иногда начинал говорить голосом того, чьим мыслям принадлежал. Я не хотел знать, что Изме не нравится то чрезмерное внимание, каким его хозяин окружает меня с первого дня знакомства. Он считал мое спасение с Шуота бессмысленной затеей, в будущем способной обратиться крупными неприятностями. Старик совершенно точно боялся меня… и того, что я могу с ним сделать, если ему вздумается перейти мне дорогу. Последняя деталь читалась особенно ярко и куда сильнее заставляла воспринимать себя как монстра, чем все настороженные взгляды и язвительные речи, которыми Изма не брезговал награждать меня всякий раз при личной беседе.

С Аргусом в этом плане все обстояло одновременно и проще, и сложнее.

Его ментальный центр вообще не поддавался осмыслению и скорей напоминал камень, чем скопление живых нейронов. Вряд ли ошибусь, предположив, что серых стражей подвергали жестким психическим тренировкам, с помощью которых они и умудрялись скрывать свое присутствие в потоках Теней. Однако, как я недавно понял, даже среди бывших собратьев Аргус считался уникальным. Так в чем же причина? В сознательном сокрытии чувств и эмоций или же в неспособности таковые испытывать?

– Риши, ты же знаешь, и я тоже могу кое-что улавливать, – вдруг сказал он, не оборачиваясь. – Твое внимание мне, безусловно, льстит, но в данный момент отвлекает.

– Я не нарочно.

– Я знаю. – Его ровный, отчасти немного довольный тон лишь усилил дискомфорт.

Аргус, как никто из ныне живущих, знал о моей острой неспособности пройти мимо головоломки или вопроса, на который нельзя получить ответ здесь и сейчас. Он понимал, каких усилий мне стоило не использовать Тени и не вламываться в незащищенное сознание Измы, чтобы выцарапать оттуда все сведения, какие только пожелаю. Бывший страж ни секунды не сомневался в моих возможностях и тем не менее предоставил выбор. Он позволил мне решать, стоят эти ответы моих моральных принципов вместе с чудовищной головной болью Измы или нет? И ждал, как я поступлю.

Вопрос: для чего?

Планета Занди встретила нас штормом настолько мощным, что Аргусу пришлось применить все свои недюжинные умения, чтобы кораблик не сбился с курса и не рухнул где-нибудь посреди бескрайнего океана зелени. Отзвуки чудовищных громовых раскатов внутрь герметичной рубки не проникали, но бешеных вспышек, то и дело рассекавших воздух перед самым носом яхты, было вполне достаточно, чтобы понять, насколько все ужасно снаружи.

Оставаясь привязанным к противоперегрузочному креслу, я то и дело щурился от заливавших кабину слепящих разрядов, нутром ощущая все неистовство не на шутку разбушевавшейся стихии. Но больше всего беспокоило не это, а потоки энергии в атмосфере планеты, казалось, переживавшие коллапс.

У Боиджии с Тенями всегда были особые взаимоотношения. Мне не довелось вникнуть в детали, но то, о чем я знал, сводилось к одному: планету сотворили юхани в качестве полигона для своих экспериментов по созданию легендарной Иглы Дживана, благодаря которой те самые Тени во вселенной и появились. Юхани заселили Боиджию аборигенами-махди, от рождения невосприимчивыми к теневым потокам, а потому не подверженным любому их влиянию. Столетия назад, когда Вторая война лейров завершилась истреблением последних и уничтожением самой Иглы, махди постепенно вымерли. Отчего это произошло, так и осталось без ответа, но по моим догадкам, в махди как в хранителях отпала нужда. Однако сама мощная аура планеты, призванная сводить с ума любого чувствительного к потокам Теней, никуда не делась.

Разве что немного преобразилась.

Если прежде мне приходилось настраиваться и привыкать к постоянному зуду и головной боли, то нынешние ощущения оказались сродни погружению в бушующий и ледяной океан. Аж дыхание сперло.

– Почему все не так, как раньше? – переведя дух, спросил я, глубже погружаясь в водоворот волнующих впечатлений. Само пространство вокруг казалось наэлектризованным и будто бы гибким. Как силовая сеть.

– Неверно поставленный вопрос, Риши, – отозвался Аргус. – Здесь ничего не менялось. Только ты.

И вновь меня мысленно отбросило к моменту падения в каверну, когда гладкая кварцитовая поверхность разошлась под ногами и поволокла вниз к кромке Алого озера. Последний момент из памяти стерся. Возможно, из-за долгих кульбитов по крутому спуску. Что там все-таки случилось? И почему Аргус не желает говорить об этом напрямую?

– Хозяин, я кое-что засек, – вклинился в размышления напряженный голос Измы. Старик согнулся над вспомогательной панелью, сканируя местность и подсказывая Аргусу наилучший путь сквозь грозу.

– Что там?

Изма немедленно перевел взволновавшее его изображение на экран пилота:

– Силуэт. Прямо над городом. Большущий.

Мне со своего места было не разглядеть, но, судя по тишине, повисшей в рубке, ничего хорошего там не нашлось.

– Ну? Что случилось? – Я нетерпеливо заерзал на месте.

– Тяжелый крейсер Риомма, – ответил страж и крепче сжал штурвал. Что характерно, курса он не сменил. Сквозь дождь, гром и молнии, мы по-прежнему летели к столичному городу Мероэ.

– Акаш? Что риоммцы здесь забыли? – вскинул брови Изма.

– Кому принадлежит планета, помнишь? – хмыкнул Аргус. – Похоже, старания твоей подруги, Риши, не оставили Империю равнодушной. Если Черная эскадра и дальше испепеляет целые колонии в попытках уничтожить куатов, полномасштабная война лишь дело времени.

– Думается, войны-то Диана с ее отцом и добиваются, – пробормотал я, чувствуя косвенную вину за все жизни, что успел забрать тайный флот Федерации Тетисс, когда распотрошил орбитальную станцию Кодда Секундус и родной сердцу космопорт Глосс на Семерке. В ушах все еще гудел хор ужаса, которым жители этих местечек насытили Тени перед самой своей смертью. Кто знает, окажись я не столь инфантильным размазней, возможно, сумел бы повилять на Диану и предотвратить столько смертей?

Кое-как вырвавшись из, казалось, бесконечной дождевой полосы, мы сбросили высоту и оставшуюся часть пути преодолели, едва не скребя днищем о макушки могучих паатов. Видимость по ту сторону иллюминатора заметно улучшилась, отчего расположившийся на семи холмах город и зависший аккурат над ним акаш стали видны невооруженным глазом.

Здоровенные махины, которые Риомм использовал для обороны и устрашения, мне встречать доводилось нечасто. Поскольку Империя не видела необходимости в обеспечении порядка на территориях, расположенных на значительном удалении от ее центра, в края, где чаще всего обретались мы с братом, такие корабли практически не залетали. Изредка один из акашей обнаруживал свое присутствие близ торгового узла колонии Бета, но и тогда это не занимало дольше нескольких минут.

Не удержавшись на месте, я отцепился от кресла и замер за плечом Аргуса, разглядывая монструозное убоище, способное за один присест пожрать город целиком.

Внешне махина слегка напоминала стреловидные суда Черной эскадры Дианы Винтерс, но при этом производила куда более устрашающее впечатление. И дело было не только в превосходящих размерах и удвоенном количестве турболазерных батарей. Но в особой ауре, которая окружала корабль темным ореолом. Этот крейсер был создан, чтобы подавлять и уничтожать.

– Они каждому пограничному мирку по такому вот защитнику предоставили? – поинтересовался Изма, изо всех сил вытягивая шею, чтобы не пропустить зрелище. Оторвать собственный зад от плоскости кресла ему не позволял, видимо, преклонный возраст.

– Достаточно и того, что этот здесь, – с мрачными нотками отозвался Аргус.

Подавшись вперед, я уловил необычный металлический запах, исходящий от бывшего стража. Несильный, но отчетливый.

– Что мы будем делать?

– Действовать по обстоятельствам, – ответил он. – Нет причин, из-за которых риоммцам стал бы интересен наш корабль. Несмотря ни на что, Боиджия остается свободным портом, и вновь прибывающие суда не должны вызывать вопросов.

Все еще находясь под впечатлением от странного парфюма стража, я негромко заметил:

– Да, но это мы так думаем. А что, если у риоммцев на сей счет иное мнение? Что, если они просто возьмут и выстрелят?

Аргус тряхнул головой.

– Не выстрелят. А если б и надумали, то заняли бы позицию повыше. – Он говорил отрывисто, сквозь плотно сжатые зубы, как будто отчаянно боролся с чем-то до крайности раздражающим.

Я понадеялся, что не стал причиной его внезапного раздражения, и, возвратившись на место, пробормотал:

– Хорошо, что ты в этом так уверен.

Ничего не ответив, Аргус запустил яхту по дуге, зачем-то намереваясь облететь город. Возможно, пытался убедить риоммцев, что мы не представляем угрозы, но уверен я не был. В голове все еще царил кавардак, а каждое чувство было напряжено до предела. Боиджия больше не пыталась свести меня с ума, но и в покое оставлять явно не планировала.

– Вам следует верить в него, – неожиданно обронил Изма, чуть склонив ко мне голову.

Бросив очередной взгляд в сторону Аргуса, чей силуэт едва ли не закрывал собой иллюминатор целиком, я не раздумывал над ответом.

– А я и верю.

Панель управления разразилась сигнальными трелями.

Я замер и напряженно уставился на Аргуса. Не ошибся ли он с прогнозами?

– Что это? По нам стреляют?! – выпалил старик, едва не выпрыгивая из собственного балахона.

Аргус жестом остановил его панику.

– Запустили истребители сопровождения, – сообщил он уверенным тоном, а для наглядности ткнул пальцем в сторону крейсерской громады, от которой отделилась пара крохотных точек. Точки приближались стремительно, постепенно увеличиваясь в размерах и на глазах превращаясь в две птицеподобные машины, проворные и вполне себе опасные.

– Это еще зачем? – не выдержал я.

– Свободный порт – еще не значит беспризорный, – откликнулся страж. – Обычная практика.

Что ж, даже если она и была обычной, то с явными допущениями. Мне не удавалось припомнить, чтобы нечто подобное проделывали хотя бы на одном из риоммских форпостов.

Аргуса, однако, все это не смущало. Он лишь сбросил скорость, позволив истребителям встать в позицию сопровождающих.

– И их не смутит, что мы летим к замку? – спросил я.

– А мы и не летим, – был ответ. – По крайней мере, не прямым ходом. Риомм никогда не проявлял большого интереса к Мероэ, но, конечно же, не оставит без внимания факт, что некий подозрительный катер сядет близ родового имения Занди.

– Что в нас такого подозрительного?

– Помимо внешних повреждений обшивки?

– Да, помимо них.

– Сам факт, что кому-то извне есть дело до старого графского замка и его нынешних обитателей. Среди куатов никто, кроме Метары, не знал о моем родстве с Занди, однако это не означает, будто выяснить это они неспособны.

Что ж, это было логично, а учитывая наш нынешний статус, еще и разумно. Менее всего мне хотелось, чтобы Орден куатов или, не приведи Тени, Диана Винтерс вдруг каким-нибудь образом пронюхали о моем относительном здравии. Едва выбравшись из метафорического небытия, я не был готов к встрече со своими врагами. Не так скоро, во всяком случае.

– Чем больше об этом думаю, тем меньше мне нравится идея прилетать сюда, – проговорил я, пытаясь прогнать кусачее сомнение.

Аргус даже оглянулся.

– Сейчас для тебя это самое безопасное место во всей гребаной Галактике, – процедил он. – Пока Риомм здесь, леди Орра не заявится.

Никак не ожидал, что он так бурно отреагирует.

– И без нее хватает желающих отправить меня на тот свет, – заметил я с невольной осторожностью.

Аргус вернулся вниманием к штурвалу, флегматично бросив через плечо:

– Клан Феб уничтожен, а если ты про куатов, то и у них найдутся задачи поинтереснее.

– Это какие?

– Мне кажется, – как всегда с осторожностью начал Изма, – хозяин имеет в виду тот маленький крестовый поход, что вознамерилась затеять леди с Тетисс. Несмотря на все свое могущество, Орден куатов не готов к открытому противостоянию. Если мощь тетийсского флота действительно столь велика, даже в союзе с Риоммом куаты дважды подумают, прежде чем лезть на рожон.

– Я считал, в Галактике нет флота, мощнее риоммского.

В ответ на мои слова Изма пожал плечами:

– Все меняется, мастер Риши. Суть в том, что пока куаты заигрывали с империей, планируя подмять под себя Галактику без лишнего шума, леди Орра готовилась к открытой войне. Ее дерзкие и безжалостные атаки на космопорт Семерки и ту станцию у Кодда Секундус преследовали двойную цель: уничтожить инфочип вместе с теми, кто о нем знает, и проверить, каковой будет реакция Риомма. Как вы, без сомнения, заметили, реакция оказалась на редкость вялой.

– Отрядить по сторожевому крейсеру на каждую из пограничных планет, это, по-вашему, вяло?

Рисунок из ромбовидных чешуек, заменявший старику брови, вопросительно выгнулся:

– Когда дело идет к галактической войне? А вы сами-то как считаете?

Менее всего желая раздумывать о гипотетических войнах, в которых все равно ничего не смыслил, я, однако, вспомнил: