Боевой маг

Но больше всего сержанта Громова потрясли сами занятия. Курсантам преподавали различные темы, но в большей степени о тактике видения тихой диверсионной войны, бесшумных способах умерщвления человека, и о тайных видах оружия и взрывчатках. После пары месяцев занятий Егор уже вполне мог самостоятельно изготовить довольно мощную бомбу, для этого достаточно было всего лишь посетить хозяйственный магазин и прикупить нужные и вполне легальные ингредиенты.

Конфликтов среди курсантов никогда не возникало. Хотя парни собрались из разных родов войск: и десантники, и морские пехотинцы, и из внутренних. Все держались на равных и с большим пиететом относились к офицерам-наставникам. Каждый месяц обычно отсеивались два или три курсанта, не выдержавшие колоссальных физических и психологических нагрузок. К концу курса оставалось всего двадцать четыре выпускника. А за неделю до окончания шестимесячного курса парней ожидал большой экзамен…

Егор вздрогнул, услышав скрип открывающейся двери. Девушка в хиджабе вновь принесла ему поесть и поставила поднос с тарелками на небольшой столик. Он взглянул за окно. Уже давно наступило утро, а сквозь серые тучи едва проскальзывали лучи солнца.

– Поешь, русский…– кивнула девушка.

– Спасибо,– тихо сказал Егор.

Он хотел сделать темноглазой красавице комплимент, но вспомнил, что здесь так не принято.

После завтрака Громов привстал с кровати и сделал несколько шагов. Сегодня тело слушалось уже намного лучше. Он даже попробовал сделать несколько круговых движений руками и наклоны.

– Это хорошо, что ты заставляешь тело работать… но смотри, пока не переусердствуй…– усмехнулся в дверях старик.

Он подошел ближе и положил на столик пожелтевший черно-белый фоторобот. Егор мельком взглянул и сразу же узнал себя.

– Откуда это у тебя, Ашур?

– Теперь я почти все знаю про тебя, Егор. Ты русский диверсант. За твою голову обещали хороший куш четыре года назад. Пятьдесят тысяч динар. Это довольно приличная сумма для наших мест…

– Сейчас я полностью в твоей воле, старик. Но поверь, все что я совершил в вашей стране… диверсии, убийства военных… я наверняка искупил за эти годы, которые провел в долине. Самое удивительное – я действительно совершенно ничего не помню после падения вертолета…

– Мои сыновья тоже военные. Ты мог бы и их тогда убить…– нахмурился старик. – В нашем селении очень редко происходят какие-то события. А поскольку время, пока ты поправишься, у нас еще есть, я хочу, чтобы ты рассказал о себе… И тогда решу, помогать тебе или сдать властям…

– Хорошо, Ашур. Но дай мне слово, что все, что я тебе расскажу – больше никто не узнает. Я знаю, что вы, горцы, умеете держать слово…

– Я даю тебе слово…– кивнул старик.

Громов тяжело вздохнул:

– Как ты и догадался – я действительно выполнял задание на территории вашей страны. В середине августа две тысячи шестнадцатого года нашей диверсионной группе было поручено взорвать военный склад, недалеко от Ахлуна. Была информация, что это склады принадлежат одной из военных исламских группировок, готовящих устроить войну на Ближнем Востоке. Нас тайно перебросили в Ирак, через день мы добрались до Ахлуна и ночью проникли на территорию склада, убив четверых охранников. Пока мои товарищи закладывали взрывчатку внутри склада, я находился снаружи. И тут раздался мощный взрыв небывалой силы. Меня отбросило взрывной волной и спасло только то, что я оказался в каком-то бетонном приямке…

Егор тяжело вздохнул. Старик Ашур слушал его очень внимательно.

– Очнулся я в больничной палате с зарешеченными окнами. Врачи сообщили, что я был без сознания почти двое суток… А дальше, когда я чуть поправился, последовали допросы… Меня не били, только кололи скополамин… В Учебном Центре нас учили противостоять сыворотке правды, полностью выключая сознание. Но после пятого раза я понял, что уже начинаю постепенно сходить с ума и вскоре не выдержу всего этого. Дознаватель обещал, что скоро меня расстреляют и я подумал, что возможно, это для меня будет лучший выход… настолько я был уже психологически подломлен. Но точно знаю, что ни слова не сказал о себе, о своих погибших товарищах и том задании… Убежать тоже не представлялось возможным, меня охраняли почти как президента… но через неделю неожиданно посадили в машину и долго куда-то везли. Так я оказался в тюрьме Айлушак, посреди мертвой безжизненной пустыни. Месте, где содержатся самые опасные преступники со всей страны…

– Я слышал про это страшное место…– кивнул старик.

– Я оказался там единственным из русских. Меня посадили в большую камеру, где сидела определенная каста. Эти заключенные выполняли в тюрьме практически всю работу. Мыли полы, убирали, занимались ремонтными работами. По периметру тюрьмы стояли шесть вышек с часовыми, а внутри заключенные были практически предоставлены сами себе. За порядком внутри следили начальники бараков, тоже из заключенных. В этой тюрьме оказались еще две касты. Отпетые уголовники и наркодельцы, которые не работали и «опущенные», они питались объедками, их постоянно били и насиловали. Заступится за опущенного – означало и самому оказаться в их касте. Но однажды я все же вступился за одного молодого паренька, которого хотели изнасиловать прямо на моих глазах. Я хорошенько отделал троих крепких арабов и Рагул, местный авторитет, вскоре предложил мне стать его личным охранником. Вскоре я переехал в другой барак. Более чистый и комфортабельный. И с хорошей кормежкой. Здесь даже был небольшой спортивный уголок с тренажерами и боксерскими мешками. Я начал восстанавливать былую физическую форму. Но все дни, проведенные в тюрьме Айлушак я мечтал о побеге. Но куда бежать, когда кругом на сотни километров пустыня…

– Похоже тебя и вправду хорошо готовили, если ты сумел расправится с тремя бойцами…– покачал головой Ашур.– Но как же все-таки тебе удалось вырваться из тюрьмы?

– Помощь пришла, откуда я совсем не ждал. Один из охранников предложил мне убить Тагира, ближайшего друга Рагула. Закоренелого преступника и серийного убийцу. В обмен охранник предложил мне помочь устроить побег. Раз в две недели в тюрьму прилетал офицер из правительства с проверкой. Это был мой единственный шанс вырваться на свободу. Как раз накануне я узнал, что местный Суд приговорил меня к пожизненному заключению, без права переписки. Мне удалось убить Тагира и захватить вертолет. К сожалению, при побеге погиб еще один охранник и проверяющий офицер из правительства. Меня тоже ранили в руку. Я захватил вертолет и под дулом автомата заставил пилота взлететь. Мы быстро покинули территорию тюрьмы, выдвигаясь на Запад. Но пролетев чуть больше часа, нас неожиданно атаковали из ЗРК. Вертолет подбили, он потерял управление и стал резко падать. Последнее что я помню – быстро приближающиеся серые и голые скалы внизу…

– Больше ты ничего не помнишь? –удивился старик.

– Ничего…– вздохнул Егор. Он и сам очень сильно хотел узнать, где пропадал целых четыре года…

– Хорошо,– кивнул Ашур.– Пока набирайся сил. Так и быть. Я помогу тебе попасть в Сирию, а там ты уже без особого труда доберешься до своих…

2

Когда старик вышел из комнаты, Егор задумался. Неужели и вправду прошло целых четыре года. Где же он находился все это время? Что произошло за эти годы с его семьей, с женой Оксаной, с дочкой… как мама перенесла его исчезновение. Если и вправду прошло целых четыре года они уже наверняка даже потеряли надежу увидеть его снова…

Егор печально вздохнул, неожиданно нахлынули давние воспоминания, как он познакомился с Оксаной…

Шестого октября две тысячи четырнадцатого года в Учебном Центре был назначен большой экзамен. Курсантов построили в одну шеренгу на плацу. Начальник Учебного Центра, полковник Глебов, огромный и кряжистый, как медведь, медленно обошел бойцов, а затем встал в центре плаца.

– Товарищи курсанты! Скоро заканчивается ваша подготовка в Учебном Центре. Сегодня вас ждет очень важный и очень ответственный экзамен. До этой минуты вам не разглашалось, в чем будет заключаться этот экзамен. Но сразу скажу – это сложное и серьезное задание, связанное со смертельным риском. Каждому из вас введут снотворное бензодиазепин и переместят в определенную горячую точку, за пределами России. Без документов, оружия и запаса пищи. Для каждого будет индивидуальная точка перемещения. Ваше задание – в течении ста двадцати часов снова вернуться на Базу. Кто опоздает хотя бы на одну минуту – автоматически выбывает из Учебного Центра. Можно сказать, это будет задание на вашу профпригодность….

Снотворное вкалывали уже на военном аэродроме.

Через десять минут Егор уже крепко спал на тюках в самолете…

Проснулся Громов от сильного удара ногой по животу.

– Степан, подивись! Я москаля-диверсанта поймал!

Егор осторожно приоткрыл глаза. Он лежал на бетонном полу в сарае, руки были заведены за спину и крепко связаны. Над ним склонился русоволосый мордастый парень в черной униформе и с автоматом АКСУ на плече. Возле входа улыбался пожилой мужик в серой кепке, с синими тюремными наколками на руках.

– Дмитро, на кой ты его сюда притащил?

– Да я этого дурака в овраге нашел, в блиндаже. Спал, зараза, як в стельку пьяный…

Мордастый больно ткнул Егора в бок носком берца:

– Подивись, тюля глазки открыл, зыркает як красно солнышко!

Егор привстал и попробовал освободиться от веревок – но связали его довольно крепко.

– Мужики, где я?

– Он еще и вопросы задает! – нахмурился мордастый.– Что-то я не вразумляю…

– Хутор Синельцы. Сорок километров от Харького,– кивнул пожилой мужик. – А ты здесь какими судьбами, мил человек? Не заблудился случаем? Или ты российский диверсант?

Громов сразу все понял и слегка удивился. Как только сотрудники Учебного Центра умудрились тайно забросить его на объятый войной юго-восток Украины…

– Ну что молчишь, зараза? – усмехнулся мордастый.

– Мужики, да я сам не знаю, как здесь оказался. Я вообще-то за грибами в лес поехал…

– Грибник…– сморщился пожилой.– В военной форме и без документов…

Он покачал головой:

– Дождемся пока Иван приедет. Пусть отвезет его к «айдаровцам» в Дивное. Там этому диверсанту очень даже рады будут…