Назад в СССР

У мужика на переднем сидении в кармане пиджака заиграла музыка.

Он достал черный приборчик и приложил к уху:

– Кузнецов слушает… Да вы что? Поймали уже? Молодцы… Мы как раз тоже в район едем… Не с пустыми руками…

Мужик повернулся ко мне и шмыгнул носом.

«Что-то типа рации, – подумал я, – классная штука и довольно компактная…»

– Васильевич, на нарика он вроде не похож. И руки у него чистые. Я имею в виду вены… – пробубнил милиционер.

– Вы где проживаете, гражданин ? – поинтересовался лысый.

– В Ленинске, – пожал я плечами.

– А здесь чем занимаетесь?

– Я же вам говорил. В пионерский лагерь приехал, на первую смену. А сегодня утром сбежал…

– Не староват ли ты для пионера, мужик? – хмыкнул лысый, и обернулся к сержанту,– Лавров, ты на внешность не смотри. Руки могут быть и чистые, эти торчки сейчас внутрь всякой гадости наглотаются, а потом зеленых человечков видят и с пнями в лесу разговаривают…

– Какого вы года рождения? – спросил милиционер.

– Тысяча девятьсот семьдесят шестого.

– Ну примерно так оно и есть. Так какого хрена вам в пионерлагере в сорок лет делать?

– Вы шутите со мной. Мне тринадцать лет только весной исполнилось…

Лысый открыл бардачок, достал из него круглое зеркальце и протянул мне.

Я посмотрел в него и застыл от изумления. На меня из зеркала смотрел мужик с короткими темными волосами, сединой на висках, и небритой щетиной. Только глаза были точно мои, темно карие, но немного уставшие.

Это наверняка фокус такой. Волшебное зеркало. Слышал я про такие штучки… Эх, зря я все-таки из пионерлагеря сбежал. Теперь меня точно поставят на учет в детскую комнату милиции. Только бы из рядов пионерской организации не исключили…

Я отвернулся к окну. Однако, сколько по дороге иномарок попадается, даже как-то странно. Машина въехала в Зареченск, а на втором перекрестке свернула и остановилась у двухэтажного желтого здания с большими синими буквами над дверью: «Полиция».

Не пойму, я что, в Америку попал? Какая еще полиция?

– Васильевич, так его куда сейчас, на медицинское освидетельствование? – спросил высокий милиционер.

– Лавров, ты его сначала по базе пробей. Пальчики откатай. Очень подозрительный тип… – хмыкнул лысый, взял из бардачка небольшую кожаную папку и направился вверх, по ступенькам.

– Скажите… это действительно Зареченск? – упавшим голосом спросил я милиционера.

– Конечно.

– А почему полиция в городе?

– Слушай, мужик, ты меня забодал уже. Пойдем узнаем, что ты за тип такой…

Когда меня привели внутрь здания, из комнаты с решетчатым окном вышел худощавый майор. Увидев меня, он застыл на месте. Мне показалось, что даже челюсть у него отвисла до груди.

– Соколов!..

Я смотрел на него, и мне показалось, что я тоже где-то видел его, но никак не мог вспомнить где…

– Товарищ майор, вы его знаете? – спросил милиционер.

– Знаю. Это Володя Соколов. Мы в пионерском лагере вместе отдыхали в восемьдесят девятом. У меня же фотографическая память.

Что он несет? И тут я понял, что мужик похож на нашего футболиста из пионерлагеря, Костю Трофимова. Такие же глаза-щелки, хитрый прищур, и большой породистый нос… только куда девались его жесткие светлые волосы, откуда эти огромные, как океаны на школьном глобусе, залысины?