Рейс

2. Организовать в нашем НИИ команду по регби-7, или на худой конец по футболу.

3. Научиться играть на терминвоксе и воплотить наконец идею об институтской рок-группе в жизнь! Название-то, навеянное экспедиционным бытом, мы с коллегами определили еще год назад – НСВБСГ (Не Ссы В Бочку С Говном). Осталось дело за малым.

10.10.

Зайдя в вечернюю вахту на мостик записать координаты и курс, чтобы затем отправить эту информацию институтским синоптикам, застал там довольно эмоциональные дебаты на тему «как нужно знакомиться с девушками». Инициировал дебаты старпом, участниками прений были также биолог Саша и вахтенный матрос Арсений. «Роман, – сразу обратился ко мне старпом, – разреши наш спор. Такая ситуация. Ты в кафе. За другим столиком сидят две девушки, и одна из них тебе очень понравилась. Тебе хочется с ней познакомиться. Твои действия?». «Ну, я подойду, – отвечаю я, – Поздороваюсь. Спрошу, не против ли они, чтобы я составил им компанию. Если «не против»…». «Всё! – оборвал меня старпом, – Можешь не продолжать. Ты как Саша – «спрошу».. Этим ты сразу показываешь свою неуверенность. Если ты спрашиваешь – ты перекладываешь ответственность на другого. Если я спрашиваю что-то у капитана – это значит ответственность за вопрос лежит на нем. Бабам не нужен тот, кто перекладывает на них ответственность. Спрашивая, ты как бы ей предлагаешь решать – хочет она общаться с тобой или нет. А бабы хотят мужика, который сам все может решить». Вот как-то так. «Ну, не знаю, я бы так познакомился..» – пожимаю плечами я. «Ты знакомился так?» – допытывается старпом. «Было дело» – припоминаю я подобный случай, и для уверенности добавляю: «И не раз. В последний раз, помню, в Джаз-баре на Грибоедове. Бывал там, Саша? Как раз сидели две бабы..». «И одна тебе понравилась?». «Не то, что бы кто-то конкретно понравился. Просто решил – подсяду, а там видно будет..». «И что в результате?». «Подсел. Пообщались. Но продолжения не было». «Вот видишь!» – победоносно заключает старпом. Сегодня у него общительное настроение.

12.10.

Сегодня между ночным сроком и завтраком мне приснился забавный сон. Выйдя из какого-то метро в Питере, я направляюсь к автобусной остановке. Помню, что по пути мне встречается много людей азиатского типа, их же немало и в стареньком автобусе, в который я сажусь – возможно, их обилие символизирует городскую окраину. Судя по полудеревенским пейзажам за окном, скоро автобус действительно покидает пределы города. Стоит солнечная весенняя погода, мимо мелькают голые ветки деревьев. Автобус полон людей. Я стою спиной к заднему окну и лицом по ходу движения. Судя по общему людскому настроению, день – если не праздничный, то выходной. Точнее, не день, а утро. Люди переговариваются. И один мужик неподалеку от меня на площадке перед дверью спрашивает своего приятеля: «Слушай, а можешь признаться.. только я прошу понять меня правильно.. но всё же, если честно, какое место тебя бы устроило, если не получится занять первое?». А приятель с какой-то вежливой раздражительностью, подобно спортсмену, которого отвлекают, сбивают с настроя на поединок праздные и неуместные вопросы его же фанатов или представителей прессы, отвечает: «Ну, ты же понимаешь, тут ведь многое будет зависеть – где и как это будет.. если на Северном участке – это одно, а если на Южном.. Да и вообще, может быть, что угодно..». И, ответив в таком духе, отвернулся. Тем временем, я вижу, что сквозь ветки деревьев за окном проглядывают надгробия и кресты. И тут начинаю понимать, что автобус-то едет на кладбище, а все мы, «болельщики» и «спортсмены», едем на нем, чтобы стать свидетелями и участниками мероприятия под названием «Конкурс на лучшую смерть».

14.10.

Близится к финалу второй месяц рейса, и я задумался о своих тревогах. Главных две:

1. Меня как ледового специалиста на судне тревожит встреча со льдом. Стоять на мостике и вместе с вахтенным штурманом, капитаном, начальником партии, биологами, матросами и чёрте-кем еще вглядываться через бинокли вдаль, пытаясь первым обнаружить его. И когда наконец его кто-то узрит (понятно – не ты со своей близорукостью), подтвердить сначала уклончиво «да, что-то белеется там», а затем уверенней «да, похоже, что лед», тут же стараясь идентифицировать его, чтобы хоть как-то компенсировать незавидную наблюдательность. А после фиксировать его до тех пор, пока он не кончится. Да еще отвечать на вопросы по теме. В общем, приятного мало. Завтра или, в крайнем случае, послезавтра ожидается новая встреча со льдом.

2. Женитьба. Я уже писал, что делился подобными планами с подругой – почти обещал ей в ближайшее по возвращению время. Но, блин, хочу ли я этого сам? Я как тот губернатор из мультика: «Я просто хотел большой дом и чтоб меня все уважали. Не нужна мне никакая ответственность!..»

«Fais se que dois, – advienne que peut. C'est commande au chevalier» – ох, уж этот франкоязычный русский рок.

15.10.

Сегодня капитан отказался подписывать мой месячный табель рабочего времени (первый табель месяц назад подписал), объяснив это тем, что меня нанимала не их контора (а наш общий заказчик), и он не может контролировать мою работу.

16.10.

Выяснилась предыстория демарша капитана. Клиент (представитель заказчика на судне, который и поведал мне это) в споре с капитаном пару недель назад неосторожно высказался, что все супервайзеры на судне, в том числе и я, ледовый специалист, не подчиняются капитану, а подчиняются напрямую заказчику. Капитан обиделся, запомнил эти слова, и спустя две недели решил отыграться, не подписывая мне в этом месяце табель. Клиенту, к слову, аналогичный табель он подписал, а я в итоге стал неким заложником дешевых амбиций двух мудаков. Клиенту более простительно – он молод и старался исправить положение, убеждая вчера капитана подписать мой табель. Но все было тщетно, старый козел уперся рогами.

17.10.

Сегодня нам сообщили, что завтра планируется окончание работ и начало движения в сторону дома. Приход в Мурманск ожидается 30-31 октября.

Табель мне подписал начальник партии.

18.10.

Наше судно закончило работы на участке и взяло курс домой. В связи с этим закончились мои регулярные 6-часовые гидрометеонаблюдения.

19.10.

Прошлой ночью, спустя 50 дней, я наконец смог поспать семь часов подряд. С начала дня большую часть времени двигаемся во льдах. Льды молодые и вполне проходимые. С нами (а чаще всего – перед нами) судно сопровождения «Валерий Семенов». Вместе мы двигаемся в точку встречи с атомным ледоколом «Ямал», который должен провести нас через покрытый льдами пролив Вилькицкого в Карское море. Капитан и старпом боятся льда пуще меня – вчера попросили уточнить ледовую обстановку на пути к месту встречи. Постарался помочь.

20.10.

Сегодня утром вошли в море Лаптевых. Пока преобладают серые и серо-белые льды.

В полночь на судне переводят часы на два часа назад – начинается процесс возвращения судового времени с сахалинского на московское.

21.10.

Весь день нас ведет «Семенов». Идем за ним по каналу, который он прорезает во льдах, с крейсерской скоростью 10 узлов. Ледовая обстановка вполне позволяет обойтись без атомохода – с таким-то «Семеновым»! Главное – в темное время не налететь на айсберг. Мы приближаемся к месту их сосредоточения. Но с нами «Семенов», и он впереди.

22.10.

Ночью нас взял под проводку атомоход «Ямал». Ледовые условия к тому моменту стали еще легче, что превращало проводку в фарс. Уверенный в своих силах «Семенов» пытался отказаться от проводки, но не сумел – где-то в верхах ее уже утвердили, вероятно, уже оплатили и попилили. Весь день мы идем по каналу за «Ямалом», хотя могли бы, думаю, не теряя темпа идти параллельно – лед по пути очень тонкий. Глядя с мостика на корму «Ямала», думаю о нескольких незабываемых экспедициях проведенных на нем. Сзади идет уязвленный «Семенов», стараясь сдерживать прыть, чтобы не наступить нам на пятки. Караван состоит из трех судов.

Вечером под предлогом укрытия от прогнозируемого шторма вышел из каравана «Семенов». «Ямал» попытался его отговорить, стращая неблизкой дистанцией до чистой воды и коварными северными ветрами, способными усложнить ледовую обстановку. Но «Семенов» ответил: «Думаю, справимся». Переговоры «Ямала» с «Семеновым», свидетелем которых были все находящиеся в то время на мостике, утвердили меня в крутизне небольшого экипажа архангелогородского буксира. Я спустился в каюту к Саше и Василичу и предложил попрощаться с «Семеновым», так как наши пути расходились. Мы вышли с Сашей на палубу – мерцая огнями в ночи, «Валерий Семенов» уже уходил к острову Русский архипелага Норденшельда. Удачи, ребята, и скорой встречи с домом!

23.10.

В час полдника нас оставил «Ямал» – развернулся и взял под проводку другой пароход на восток. А к ужину на пути закончились остатки всякого льда. Говорят, впереди нас ждет шторм.

24.10.

Весь вчерашний день шли по акватории Большого Арктического заповедника, в результате чего биологи зафиксировали рекордное для себя количество живности за световой день – 88 млекопитающих (тюленей, моржей и даже медведей).

25.10.

Шторм удалось миновать. Идем в Карском море к проливу Югорский Шар (между материком и островом Вайгач). Обычно для сообщения между Карским морем и Баренцевым суда используют пролив Карские ворота (между Вайгачем и Новой Землей), но сейчас для нас он закрыт по требованию военных.

26.10.

Уже неделю на судне не работает интернет. Надеюсь, родители и подруга не паникуют, что от меня нет вестей. Вероятно, дня через три появится мобильная связь. Вместе со льдом закончились мои наблюдения – только раз в сутки передаю погодную сводку. Написал свои главы экспедиционного отчета, только отправить их не могу. Последние четверо суток прибавляли по два часа, возвращая московское время. Учитывая все это, плюс неработающий интернет, появилось больше свободного времени. Но, кажется, лучшее, на что я его трачу – это сон.

Настя за ужином сообщила, что идти через пролив Югорский Шар, учитывая некоторые неполадки судна, сочли слишком рискованным. Карские Ворота откроются не то 28-го, не то 30-го. В результате приход в Мурманск вместо 29-го утром теперь ожидается 2-го или 3-го ноября. Еще Настя сообщила, что перед ужином, когда судно проходило вблизи Амдермы, минут 20 была мобильная связь. Ожидается, что до утра мы будем кружиться в том же районе, и связь может еще появиться. На этот случай я оживил свой смартфон.

После ужина ко мне зашли Саша с Василичем, и почти сразу Настя с матросом Серегой. Пообсуждали противоречивые версии наших перспектив, мобильную связь, авиарейсы из Мурманска, мощность блютуз-колонок и прочее. Ненадолго у меня собралась непривычно многочисленная туса – вместе со мной 5 человек. Это взбодрило.

27.10.

Проснувшись в пять утра, я обнаружил на смартфоне наличие сети и сообщение от подруги. Написал ей и маме. Получил от мамы ответ, а потом позвонила подруга – рассказала, как учится на курсах гидов, как проплыла два километра в бассейне, как меня ждет, в общем, все нормально.

Утром вошли в пролив Югорский Шар, а к обеду – в Баренцево море. Ожидаемое время прихода в Мурманск вновь утро 29-го.

28.10.

Вечером неожиданно устроили собрание руководителей служб с целью групповых фотографий. На этом же собрании сообщили, что приход в Мурманск перенесли на 30-е. Народ заказывает билеты.

29.10.

Заработал мобильный интернет. Я смог открыть почту на мэйле. Денис, оказывается, всё еще в море, но уже через два дня планирует прийти в Мурманск.

30.10.

Судно встало на рейд в заливе напротив Мурманских причалов. К самому причалу встать не удалось – не было места. А когда получится – говорят, неизвестно, может, и через неделю. До вечера сохранялась вероятность вывоза катером части судового экипажа, в том числе и меня. Не срослось – катер отложили до завтрашнего утра.

Но так даже лучше – не нужно искать гостиницу на ночь глядя, да и лишние оплачиваемые сутки рейса без реальной работы тоже не помешают. Вещи практически собраны. Квиток на пронос личных сумок через проходную порта получен. Напротив салона команды вывешен список 25 отбывающих из 47 человек. Подавляющее большинство отбывающих – так называемая «наука». Завтра, 31-го октября, в 10 утра за нами придет катер. А 22 человека останутся на судне.