Опасные манипуляции – 2

– Это его собака, я ее нашла сегодня на улице. Я хотела бы узнать адрес сына покойного, чтобы отвести собаку к нему.

– Девушка, даже если это собака усопшего, я не имею права давать адреса граждан непонятно кому.

– Хорошо, не давайте. Тогда я иду сейчас в райотдел, там же есть кто-то из начальства, отдаю собаку ему, так как участковый отказался дать адрес законного владельца.

– Какого владельца, зачем собаку в отдел?

– Ну как же? Собака по закону – это имущество, вы же это знаете?

Участковый неуверенно кивнул.

– Я нашла чужое имущество, хозяин умер, у хозяина есть наследник. Вы отказались дать мне адрес наследника, и, наверное, это правильно…

Участковый кивнул более уверенно.

– Но я же девушка честная, я тоже хочу поступать по закону. Я поеду в отдел милиции и дежурному, или начальнику, сдам под расписку чужое имущество – этого песика, а они, наверное, адрес наследника у вас узнают сами, ну, как положено, по закону.

Участковый, наверное, живо представил, как ему будут звонить из отдела, поэтому, и какими словами будут комментировать его желание следовать букве закона. Поэтому, сделав грустное лицо, сотрудник органа правопорядка полез в стол, забитый серыми казенными папками.

Я удовлетворенно откинулась на кресло. Первый этап выполнен, милиционер открыл положил на стол дело о смерти моего друга.

Когда он, нервно перелистывая немногочисленные листки, углубился в поиски адреса Ивана, я спросила:

– А вам в этой смерти ничего не показалась подозрительным? И когда будут результаты вскрытия?

Участковый поднял на меня смеющиеся глаза:

– Девушка, детективы по телевизору надо смотреть, там интереснее. И хотя, я вам не должен это рассказывать, но скажу. Человек пожилой, долго болел раком, опухоль, размером с полкирпича, в горле. В этих случаях вскрытие не делают, врач «скорой» фиксирует смерть, прилагается справка из поликлиники о заболевании и все, дальше похороны.

– Простите, а когда похороны и где тело?

– Похороны завтра, тело в похоронном доме «Вечный покой». Еще что-то интересует?

– Меня многое, что интересует. Но вот, что должно заинтересовать вас – я хорошо знала покойного, рака у него не было. Последний раз я была в гостях у Аркадия Николаевича в прошлую субботу, никакой опухоли у него не наблюдала.

Участковый с шумом захлопнул папку:

– А вы, простите, с покойным в каких отношениях были?

– Просто друзья.

– Просто друзья – повторил милиционер с гнусной улыбкой.

– Скажите, у вас, когда эту форму выдают, веру в порядочных людей сразу отнимают? Я встретила Аркадия Николаевича случайно, полгода назад. В разговоре выяснилось, что пятнадцать лет назад моя прабабушка его с того света вытащила, когда он от лучевой болезни умирал.

– У вас прабабушка врач?

– Нет, деревенская знахарка.

– А, понятно….

– Чтобы было понятнее, рассказываю подробности. Аркадий Николаевич работал на химзаводе, знаете, где это?

Участковый кивнул.

– Там была авария, трое облучились. Выжил только Аркадий Николаевич. Когда его жена привезла в деревню к моей прабабушке, у него практически все органы не работали. Отсутствие пальцев на руке заметили? Так вот, они от радиации отвалились. А через пару месяцев больной домой уехал на своих ногах, и жил нормально до сих пор. Он меня маленькую вспомнил, я тогда у прабабушки летом жила. Вот так я и стала к нему ходить еженедельно, с собакой гуляла, да по бабулиному рецепту боль от хондроза снимала. Больше человек ни на какие болячки не жаловался, и повторяю, опухоли у него не было.

– А, что же вы его не вылечили, а только боль снимали, и, кстати, чем?

– Боль снимала не наркотиками, просто травками, что на болоте растут. А что хондроз не могла вылечить…. У вас в приемной портрет висит, дяденька солидный такой, написано, что лучший участковый. У вас с ним, наверное, одинаковые результаты в работе, правда?

– Смеетесь, что ли? Майор Осокин двадцать лет на участке работает, каждого человека знает……

– Так, когда прабабушка Аркадия Николаевича от радиации выхаживала, ей восемьдесят пять было, а мне восемнадцать, намек понятен?

– Понятен. Ну, это лирика. Вы конечно интересную историю рассказали, но это бездоказательно.

– А можно справку из поликлиники посмотреть?

Милиционер заметно заколебался, затем вытащил из папки бланк с синей печатью, подвинул в мою сторону, крепко придерживая бумагу ладонью. Я склонилась над справкой, вгляделась в печать.

– Знаете, насколько я знаю, Аркадий Николаевич лечился в поликлинике на улице Революции, а здесь справка врача из соседнего района.

– Девушка, так часто бывает. У меня нет никаких оснований подозревать наличие преступления. Поверьте, не стоит попусту поднимать волну.

– Скажите, а ведь «Вечный покой» – дорогая похоронная контора? Я их рекламу везде вижу.

– Ну да, не дешевая.

– А сын покойного – алкоголик со стажем, с отцом никогда не жил, тот его в квартиру не пускал, так как Иван все пропивал.

– Что-то вы путаете, я вчера сына видел, вполне прилично выглядит.

– Я не путаю, я точно знаю. Короче, мне надоело вас уговаривать. Я сейчас еду в РУБОП, у меня там хороший знакомый есть – капитан Долгих, хотя нет, уже майор. Я официально подаю ему заявление, а пусть там потом решают, вы сознательно прикрывали насильственную смерть пожилого человека или из лени и нежелания выполнять свои обязанности. А еще я поеду на химзавод, подниму там шум, что человека, который без защитного снаряжения ликвидировал аварию, что бы спасти жизни других работников, убили как собаку (прости Арес). О, так его, наверное, завтра в крематорий повезут, чтобы следов не осталось. Да, товарищ сержант? Ладно, побегу я в РУБОП, от вас все равно толку нет.

Милиционер в сердцах отбросил папку, порывшись в столе, сунул мне пустой бланк заявления:

– Вы понимаете, что делаете? Если завтра сорвем похороны, а смерть окажется естественной, то вам ничего не будет, наверное. А меня, скорее всего, уволят.

– А если я права?

– А если вы правы, то мне объявят строгий выговор, за то, что невнимательно провел осмотр трупа. Ладно, пишите заявление – милиционер быстро прошел к двери, высунул в приемную голову. Я услышала его преувеличенно бодрый голос:

– Так, женщины, не шумим, всех приму, я сегодня допоздна. Такой вопрос – чай все будут? Все? Ну и хорошо, сейчас чайник поставлю.

Под моим удивленным взглядом, участковый воткнул в розетку шнур электрочайника, стал выставлять на большой стол у стены разномастные стаканы и чашки. Поймав мой ошарашенный взгляд, сержант улыбнулся и зашептал:

– Сейчас посижу с дамами, чай попьем, они мне много чего интересного расскажут. Половину преступлений так раскрываю, конечно, не убийства, но все же….