Взгляд во вне. 13-й аспект понимания

Если данная «стабильная» информационная составляющая ограничена определёнными форменными рамками, то мы можем классифицировать информационные точки данной системы таким образом, что можно говорить о вполне ограниченной и вполне познаваемой информационной системе.

Если мы можем говорить о ней в таком ключе, это означает, что наши способности к актам восприятия и понимания вполне покрывают информационную составляющую проявления всех ее возможных комбинаций, из которых она состоит, а именно комбинаций звуков, букв, предложений и т. п. Если данная возможность существует, соответственно, никакой сложности в фактическом обладании данным набором информационных критериев не составит труда, точнее, составит, но в рамках «дозволенно-возможного» и «достижимого».

Итак, если существует ограниченное количество информационных составляющих (знаков, понятий, предложений, букв и т. п.), а также возможность эти составляющие воспроизводить, накапливать и использовать субъектом познания, значит, можно сказать, что потенциально любой субъект в состоянии воспроизвести какие угодно доступные комбинации данных информационных точек с таким же процентом успеха, как и другой субъект, обладающий такого рода способностями и обладающий ими.

Грубо говоря, нет такого звука, слова, понятия, выражения, которое бы не удавалось воспроизвести при наличии соответствующих способностей (голоса, языка и т. п.) одним или несколькими субъектами. Так, звуки, произносимые одним из африканских племён, может воспроизвести, например, тот же европеец с большой долей количественной вероятности и точности (подобности) относительно всех погрешностей и факторов, которые являются незначительными в силу специфики нашего восприятия и акта понимания.

Итак, если данные утверждения не вызывают сомнения, то что же такого содержится в акте понимания и удовлетворенности этим актом, помимо форменной составляющей информации, которую можно воспроизвести, но можно не понять?

Почему говоря и произнося ограниченный круг информационных «точек», наше восприятие противится этому пониманию? Что это, дефект нашего мышления или субъективная характеристика восприятия? Если звуки одни и порождение их одно, что может быть в звуке, отличном от другого? Тональность? Скорость? Глухость?

В данном парадоксе восприятия и понимания есть две возможные причины: либо мы воспринимаем звуки и иные информационные составляющие как нечто «отличное», то есть в объективном смысле «разное», либо же данное непонимание и невосприятие является сугубо субъективной иллюзией, порожденной спецификой акта восприятия.[52 - Более подробно об этой проблеме мы поговорим в аспекте «13-й аспект понимания».]

Вопрос: можно ли сделать так, чтобы начиная с младенчества ребенку закладывалось определённое количество всех потенциально-возможных комбинаций звуков? Если да, то можно ли тогда говорить о том, что он будет понимать всех людей, независимо от их этнической и национальной принадлежности?

Представляется, что сами звуки еще не составляют то, что мы называем пониманием.

Однако что же тогда есть понимание и каковы границы его функционала?

Как мы уже говорили, психотип процесса понимания лежит прежде всего не в физической плоскости выражения явления, его звуковой составляющей и «комбинаторности», а с необходимостью зависит от иной составляющей, такой, как «синхронизировано-парольное информационное поле». Суть ее проявления в том, что сама волна или звуковая характеристика информации должна затрагивать те рецепторы, которые, раздражаясь, откликаются в обратном отношении на данный посыл. Но этот посыл не представлен только звуковой составляющей.

Смысл, как уже было упомянуто, в свою очередь, выступает в качестве архетипа, то есть он не есть что-то, он есть чистая возможность реализации, потенциал, действующий в рамках, в более общем смысле, в рамках хорошего и плохого («-» и «+») и их различных опытных комбинаций.

* * *

Череда недавних научных исследований показала, что акт заинтересованности и удовлетворенности напрямую зависит от концентрации внимания на чем-либо.

Вовлеченность и настрой играют не последнюю роль в том, что мы называем удовлетворением. В нас, безусловно, существуют ожидания по отношению к тому, на что направлен акт нашего восприятия, следовательно, удовлетворение можно генерировать в рамках концентрации внимания, где наши ожидания подстраиваются под акт восприятия и делают по отношению к воспринимаемому то, что воспринимается как нечто ожидаемое и как бы желанное изначально.

Желать, например, изначально можно маленький телефон, но когда вам вместо этого покупают дорогой автомобиль, и вы знаете, что вам больше ничего не купят, вы непременно будете искать плюсы в итоговом результате, выраженном в покупке автомобиля.

Если вы финишировали вторым, у вас могут быть оправдания по поводу того, что «быть вторым» тоже неплохой результат, то есть под акты ожидаемого и действительного вы подстраиваете то, что желаете.

Желаемое формирует действительное, а действительное подстраивается под желаемое.[53 - Данный факт не нов. Интерпретации такого рода позиции в том или ином аспекте можно проследить в частности в произведениях по современной психологии, кибернетике и нейрофизиологии. См. например: Д. Гилберт «Спотыкаясь о счастье», Д. Канеман «Думай медленно…решай быстро», Д. Ариэли «Предсказуемое иррациональное», С. Пинкер «Как работает мозг», Jakob Hohwy «The predictive mind», Амотд, Сандра. «Тайны нашего мозга, или почему умные люди делают глупости», Andy Clark «Surfing uncertainty» и др.]

В данном случае необходимо выделять так называемый внутренний и внешний аспект ожидания:

– первый характеризуется тем, что вы воспринимаете то, что хотите воспринять,

– второй относится к тому, что вы воспринимаете то и так, как это воспринимают другие.

Так, усевшись смотреть какой-либо сериал, поначалу вы относитесь к нему скептически, однако посмотрев несколько серий, вы непроизвольно вовлекаетесь в процесс, «то есть прилагаете усилия и выделяете значимость», концентрируя внимание на том, что происходит.

В своей книге «Думай медленно…решай быстро» Д. Канеман. говорит о двух системах «концентрации» мышления:

«Система 1 срабатывает автоматически и очень быстро, не требуя или почти не требуя усилий и не давая ощущения намеренного контроля.

Система 2 выделяет внимание, необходимое для сознательных умственных усилий, в том числе для сложных вычислений. Действия системы 2 часто связаны с субъективным ощущением деятельности, выбора и концентрации».[54 - Даниэль Канеман. Думай медленно…решай быстро. Электронный ресурс // Play.google.com: электронная книга. С. 33–34. URL: https://play.google.com/books/reader?id=A5dZAgAAQBAJ&pg=GBS.PT9.w.2.0.52]

Данные системы есть суть «разные» области восприятия, где «Система 1» представляет собой быстрое или поверхностное мышление, которое схватывает так сказать общие черты воспринятого, тогда как «Система 2» направлена на решение более сложных задач, таких, например, как вычисление. «Система 2 есть образец медленного мышления».[55 - См. там же.]

Сандра Амодт и Сэм Вонг[56 - Сандра Амодт (Sandra Aamodt) – главный редактор журнала «Nature neuroscience», ведущего научного издания, занимающегося проблемами исследования работы мозга.Сэм Вонг (Sam Wang) – доцент нейрофизиологии и молекулярной биологии Принстонского университета.Электронный ресурс // Koob.ru: электронно-справочная библиотека. URL: https://www.koob.ru/aamodt_wang/ (дата обращения: 08.05.2020).] в своей книге «Тайны нашего мозга, или почему умные люди делают глупости» приводят другой пример действия «концентрации внимания»:

«Психолог подходит к кому-то на улице и просит объяснить ему дорогу. Пока человек рассказывает, рабочие держат между двумя людьми большую дверь, не давая им видеть друг друга. За этой дверью человека, который спрашивал про направление, сменяет другой исследователь, который продолжает разговор как ни в чем не бывало. Даже если этот человек совсем не похож на первого подошедшего, у дающего разъяснения всего около 50 % вероятности того, что он заметит подмену».[57 - Амотд Сандра, Сэм Вонг. Тайны нашего мозга, или почему умные люди делают глупости. Москва: Издательство «Э», С. – 34.]

Аналогичный эффект «концентрации внимания», однако, в иной форменной составляющей представлен психологической системой «невидимая горилла».[58 - Слепота? невнима?ния (англ. Inattentional Blindness), или Перцепти?вная слепота (англ. Perceptual blindness), также часто неточно переводится как ложная слепота) – это психологическая неспособность обращать внимание на какой-либо объект, которая не относится к проблемам со зрением и носит исключительно психологический характер. Явление также может быть определено как неспособность индивида увидеть неожиданно возникший в поле зрения раздражитель.Термин был введен в 1992 году учёными Эриеном Марком и Ирвином Роком и был использован как название их совместной книги, опубликованной в 1998 году. В книге они описывают открытие слепоты невнимания и рассказывают об экспериментах и случаях, доказывающих существование феномена. Исследования слепоты невнимания показывают, что она возникает у любого индивидуума, независимо от наличия у него когнитивных расстройств. Для человека становится невозможным распознавать одновременно все предложенные раздражители и, как результат, возникает «эффект временной слепоты», когда человек не может разглядеть объекты или раздражители, которые возникают неожиданно и зачастую очень заметны. Электронный ресурс // Wikipedia.org: Материал из Википедии – свободной энциклопедии. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Слепота_невнимания (дата обращения: 08.05.2020).] Данный эксперимент подтверждает тот факт, что вы не можете получать удовольствия от того, на чем не сконцентрирован акт вашего внимание. Суть эксперимента сводится к следующему:

«Испытуемым давались инструкции, что сейчас будет исследоваться их внимание, для этого им нужно подсчитать количество пасов в показанном видеоролике. Затем демонстрировалось видео, где группа людей примерно из 10 человек бросает мячи друг другу. Эти пасы и предлагалось считать.

В конце объявлялся результат и задавался вопрос: «А заметили ли вы гориллу?». И затем заново быстро перематывался ролик, где было хорошо видно, что в разгар действия в толпу кидающих мяч людей входит человек в черном костюме гориллы. Он некоторое время стоит, смотрит на всех, затем бьет себя в грудь и уходит. Этот человек очень заметный и явно отличается от всех остальных персонажей ролика!

Оказалось, что в 50 и более процентах случаев испытуемые не заметили никакой гориллы! Они усердно считали мячи, и прошедший прямо у них перед глазами человек в странном костюме буквально выпал из поля зрения. Пересматривая ролик повторно, эти же люди хорошо видели, когда входит человек в костюме гориллы, и удивлялись, как они могли его не заметить».[59 - Электронный ресурс // Psychologies.ru.: информационный портал. URL: https://www.psychologies.ru/ (дата обращения: 08.06.2020).]

При этом интересен тот факт, что если цвета футболок команд будут не сильно отличаться друг от друга, например, красный и оранжевый цвет, то вы будете путаться в последовательности передач мяча от одной команды к другой, так как будете сконцентрированы на попытке разграничения того, какой же цвет футболки сейчас у того человека, у которого находится мяч.

Можно привести еще множество примеров взаимозависимости акта концентрации внимания и акта заинтересованности, однако в этом нет необходимости.

Из сказанного можно сделать вывод о том, что мы «четко» и «достоверно» воспринимаем лишь разность выражения нечто, «черное» и «белое», «теплое» и «холодное» и т. п. В случае если бы мы не различали «да» или «нет» как «утвердительных конкретностей выражаемого», мы бы совсем не смогли высказать ничего определённого о том или ином аспекте бытия.

Мы подстраиваемся под восприятие нечто в акте его «удовлетворительного восприятия».

Так, рассматривая компьютеры 50-х годов XX века, мы изумляемся, как на них вообще возможно было работать, в то время как для тех, кто ими пользовался и на них работал, это были самые передовые машины, воспринимаемые на уровне нечто чудесного. Сегодня происходит то же самое в отношении всего того, чем мы пользуемся. Все современные технологии мы воспринимаем в качестве нечто «передового».

Однако интересен тот факт, что если убрать все компьютеры и используемые в повседневной работе технологии из жизни современных людей, а затем через некоторое время дать им возможность пользоваться компьютерами образца 50-х годов, то возникнет парадоксальная ситуация, при которой машины из середины XX века вновь будут восприниматься как нечто «уникальное» и «удивительное».

Удовлетворённость реализуется в «отсутствии».

Более же подробно данную проблему мы рассмотрим в «13-м аспекте» данного произведения ниже.

§ Фактор ценности в рамках удовлетворенности восприятием

«Ценностность», по словам доктора психологических наук Н. И. Непомнящей[60 - Доктор психологических наук, профессор, зав кафедрой общей психологии факультета клинической психологии Российского Государственного Медицинского Университета. Электронный ресурс // Fondgp.ru: информационный портал некоммерческого научного фонда Г.П. Щедровицкого. URL: https://www.fondgp.ru/mmk/persons/непомнящая-нинель-ионтельевна/ (дата обращения: 09.05.2020).], характеризуется единством определенной внешней направленности личности и ее представлением о себе (представленность собственного «Я»).

Ценностность – это отражение субъектом области и ореола акта его существования, через которые происходит самоидентификация личности, собственного «Я». Ценностность можно определить как единство личностной валентности, действительности и объективной валентности личности.

Также ценностность – направление деятельности индивида в его жизненной активности.

Деятельность в данном случае выступает инвариантной константой, условием и формой реализации ценностей. Приоритетность выделения направлений деятельности, исходя из их огромного многофакторно – форменного плюрализма, побуждает личность к поиску и реализации уникально-индивидуального представления о себе и о том, что он выделяет вне себя, как «не-Я».

Основой «приоритетности» выделения направлений деятельности служит осознание инвариантности «иного» пути и поиска в «этой данности» «того», что является «первоначальной», «достоверной» и целесообразной характеристикой того, как это все нечто воспринимается.

Анализ данного «первоначального направления», осознания факта своего существования и восприятия характеризуется наличием «выборности» направлений деятельности в рамках «данности».

Ценности, таким образом, перетекают и находят свое воплощение в первоначальном акте восприятия всего окружающего, а в дальнейшем, по мере «взросления», тяготеют к общественно-привычной трактовке акта их употребления. Ощущение правильности и стабильности предопределятся осознанием необходимости в совершении тех или иных действий, предопределённых ценностными характеристиками. В большинстве случаев данное состояние выражается в предвосхищении того, что преподносится и совершается как оправданное и правильное в рамках социальных стандартов их восприятия. Например, за написание какого-либо произведения выдается награда, за ответ получается оценка и т. п.

Общественные стереотипы восприятия и оправдания целенаправленной деятельности индивида, а соответственно и определение степеней различной их полезности, негативности, позитивности и т.п. часто предопределяют и довлеют над тем состоянием, что мы называем самой «ценностью».

Следовательно, ценность в своем первоначальном виде не предопределяется и не принадлежит общественным стереотипам «оправданности» и «полезности», но реализуется и зависит от внутренних факторов, которыми наделен индивид в самом начале своего жизненного пути. Например, ребенок до шести-семи лет наделен факторами восприятия окружающего мира в форме естественной реализации ценностей, не зависящей ни от каких-либо общественных установок и правил. Он реализует свой жизненный потенциал, исходя из еще не приобретённых в процессе социального общежития ощущений (правильности, истинности, ложности, позитивности, негативности…), таких, как любовь к матери, отцу, брату и т. п., воспринимаемых вне рамок их «трактовки», «распознавания», «отношения» и «восприятия», принятого в обществе. Детское восприятие таковых предстает в виде эталона различения «черного» и «белого», «плохого» и «хорошего». У него нет ощущений дружбы, привязанности, страхов, радости, смеха и всего того, на основании чего складываются общественные правила и нормы, направленные на регуляцию этих базовых, неприобретённых «состояний».