Духи Ориша

11

Прощальный ужин превратился в настоящее торжество. Алиса Тарсила, как и обещала, приготовила сарапатель; стол украшала также бутылка кашасы, а в холодильнике имелось излюбленное венгром бутылочное пиво. Хозяйка надела нарядное платье и украшения из золота; блистая полудрагоценными камнями в серьгах и кольцах, она выглядела почти как благородная дама из какого-нибудь светского салона времён Belle Époque. Даже её кожа цвета кофе с молоком, несмотря на некоторую экзотичность, не портила впечатления.

Хосе Ортега, ежеминутно озиравшийся по сторонам, словно он что-то потерял, сидел напротив. На нём был летний костюм-двойка; впрочем, белоснежный пиджак, в отличие от Эрнеста, он почти тотчас же снял, чтобы не закапать соусом.

Присутствовали и приглашённые гости: сеньора Паула, женщина возрастом около шестидесяти лет. Лицо её с тёмной, морщинистой кожей, напоминавшей печёное яблоко, было скрыто вуалью, свисавшей с пропахшей нафталином шляпки. Мигель сидел рядом; салфетка, заткнутая за ворот рубашки гиацинтового света, придавала ему курьёзный, хоть и чопорный вид.

Эрнест отказался от главного блюда, предпочитая салат из креветок и пиво. Он с любопытством поглядывал на сеньору Паулу, пока та, наконец, не отодвинула свою тарелку.

– В чём дело, молодой человек? Вас смущает моё присутствие? Или мой облик – вернее, моя раса?

– Нет, можете мне поверить, – Эрнест говорил с плохо скрываемым сарказмом.

– Мой друг страдает от редкого расстройства психики – вмешался Хосе, положив свои широкие, загорелые ладони на стол. – Он рассчитывает, что вы, с вашим знанием мира духов, смогли бы ему помочь.

Эрнест, на чью ногу под столом неделикатно надавила чья-то крупноразмерная туфля, подыграл своему приятелю:

– Да, в какой-то степени. Однако же сами обычаи кандомбле интересуют меня в гораздо большей степени…

– Вера – единственный путь к духам Ориша! – сурово отрезала сеньора Паула.

Эрнест, соглашаясь, беспомощно развёл руками, и уже взялся было за пиво, однако Хосе решил продолжить разговор. Видимо, он хотел отомстить за давешнее и теперь пользовался представившейся возможностью, чтобы ещё более унизить венгра.

– Эрнест говорил мне, что заключил некий договор с одной, весьма уважаемой в определённых кругах личностью…

– С дьяволом. Буду откровенен: так всё и произошло.

Алиса Тарсила откашлялась, скрывая смех.

– Но сейчас по каким-то причинам сей потусторонний покровитель бессилен оказать помощь моему другу. Правильно я говорю, Эрнест? Дело в каких-то местных созвездиях – или?..

Эрнест неожиданно грубо хохотнул:

– По-твоему, у здешнего дьявола другой цвет кожи? Едва ли.

– А в чём же тогда дело? – Алиса Тарсила, задавшая этот вопрос, покрылась смертельной бледностью, когда с улицы донёсся протяжный, леденящий кровь вой. Остальные умолкли, словно нечаянными речами привлекли внимание того, кого столь легкомысленно упомянули.

– Уверен, это всего лишь собака, – улыбнулся Эрнест. – Что до вашего вопроса, сеньора Алиса, то всё объясняется просто: Сатана выступает на стороне противника.

– О! – Хосе вскинул брови, о чём-то намекая присутствующим. – И кто же он?

– Вы его слышали, Хосе, он только что напомнил о себе. Более того, я с минуты на минуты ожидаю его появления.

Ортега покачал головой и поднял бокал в честь хозяйки.

– Надеюсь, вы это не всерьёз. Даже силам зла было бы совестно испортить столь чудесный ужин.

Мигель, до этого набивавший желудок с жадностью голодного волка, схватил бокал и отхлебнул кашасы.

– Беатриче! Беатриче Эстрана8 – моя возлюбленная!

Алиса Тарсила вымученно улыбнулась.

– Мигель – мой брат, и я рассказала ему однажды о платонической любви Данте к его Беатриче…

– О, любопытное совпадение: ведь мы говорим о человеке, оставившем весьма поэтическое и образное описание Ада. – Весёлая улыбка заплясала на губах Эрнеста. – Но вы зря называете Мигеля братом, ведь нам обоим доподлинно известно, что он приходится вам отцом.

– Отцом? Да вы совершенно полоумный!

Эрнест широко улыбнулся.

– Пусть так! Тогда извольте сделать скидку и позвольте мне поделиться результатами своего маленького расследования.

– Алиса! – Ортега жестом попросил хозяйку, уже было вставшую из-за стола, сесть. – Пусть говорит, я всё равно не позволю ему остаться на ночь.

Алиса Тарсила опустилась на стул и метнула в Эрнеста уничижительный взгляд.

– Я хотела вызвать полицию.

– Полиция! – оживился Мигель. – Полиция зачитает вам права! Я знаю свои права! Я – юрист!..

Сеньора Паула успокоила его, ласково похлопав по запястью, и Мигель умолк.

– Я, как уже, должно быть, известно моему другу, потратил сегодняшний день на посещение городских архивов. Знаете, тут за взятку можно получить доступ куда угодно, и я имел возможность изучить историю вашего происхождения…

Эрнест достал сигарету и задумчиво покрутил в руках; вспомнив, видимо, что находится за столом, он упрятал её обратно в пачку.

– Не всё было просто: фамилии менялись, люди исчезали, вместо них возникали новые – и я понял, что кто-то давал взятки и, вероятно, немалые, чтобы получить возможность внести путаницу в записи – таким же образом, как я пытался выяснить правду. Однако же нет никакой тайны или головоломки, созданной одним человеком, чтобы другой человек не смог её разгадать.

– Сейчас он меня обвинит, по меньшей мере, в убийстве. – Голос Алисы Тарсилы дрожал от еле скрываемого остервенения. – Хосе, да сделай же что-нибудь, не сиди, как последний дурак!

Ортега прочистил горло.

– Не кричи на меня, женщина. – Он кивком пригласил Эрнеста продолжать. – Рассказывай, что там ещё. Но потом, клянусь, я выбью тебе все зубы!

Венгр улыбнулся до ушей, позволив всем лицезреть свои жевательные принадлежности, предмет скорой заботы дантиста.

– Обмер по Бертильону, которому регулярно подвергались многие жители Лапы в начале прошлого века, дал мне необходимые сведения, ведь, самое главное, я знал, где искать. Меня интересовал владелец этого дома и его наследники.

– Да Роха! – воскликнул Ортега. – Ты знал о нём с самого начала!

– Конечно, знал – ведь сперва я прочёл рукопись де Соуза, а уж затем поселился в дом, о котором шла речь. Фотографии я сделал позже, исключительно для тебя, причём адрес в кадр не брал.

– И то был адрес этого дома, – Алиса Тарсила сделала красноречивый жест, постучав себя пальцем по виску. – Ты ему веришь?

– Я сделал ещё одну фотографию. Пожалуйста! – Эрнест широким жестом достал из кармана крупную фотокарточку.

Все, не исключая Мигеля, склонились над столом.

– Хорошо, – согласился Ортега через минуту. – Адрес совпадает. Но что это доказывает?

– Ровным счётом ничего! – Эрнест сиял, как новенькая монетка. – Но! Нашлись отчёты блюстителей порядка об этом строении, вернее, заведении. В них-то и упоминалось о роде да Роха, который постигло загадочное вырождение – все мужчины в этой семье появлялись на свет с симптомами умственной отсталости и душевных болезней. Неясные слухи и смутные упоминания о каком-то проклятии просачивались даже в полицейские рапорта.

И вот я поселился в квартире, пользующейся дурной славой даже среди преступного элемента, наполняющего здешние кварталы. Алиса Тарсила Эстрана-Сегалл не зря именуется сеньорой, несмотря на то, что не замужем и, очевидно, молода. На самом деле ей уже более пятидесяти лет, она дочь сеньора Мигеля – сейчас он сидит напротив меня – и Гелены Гардловской, действительно, уроженки Польши. Та была замешана в каких-то нацистских преступлениях и бежала после войны в Бразилию; не исключено, что имя вымышленное… Впрочем, важнее то, что она вышла за сеньора Эстрана, внука да Роха – и родила Алису Тарсилу.

– Бесподобно! – Алиса Тарсила извлекла сотовый. – Я не могу более выслушивать эти оскорбления в моём собственном доме и вызываю полицию.

– Готов поспорить, она этого не сделает, – быстро проговорил Эрнест. – А вот фраза «в собственном доме» говорит о многом. Действительно, дом некогда принадлежал да Роха, но с тех пор утекло много воды, и род его обеднел… Полиция! Хм, там, наверняка, хотели бы услышать, где вы были этой ночью сеньора!

– Не понимаю, – глаза Алисы Тарсилы округлились. – О чём это?

– Об убийстве, совершённом прошлой ночью на авениде Атлантика! Узнаёте?

Он бросил на стол чёрный парик.

– Нашёл в её вещах утром, когда она отсыпалась. До чего хорошо они всё просчитали: я спал, а ты, Хосе, бродил от бара к бару…

Ортега поднял руку ладонью вверх.

– Эрнест, я во многое могу поверить, даже в то, что парик принадлежит Алисе Тарсиле. Но кто сказал, что она имеет отношение к убийству, что парик принадлежит ей, наконец? Меня ведь не было здесь ночью, кто знает, откуда ты его взял?

– Это проверить проще всего. Звоните в полицию, сеньора Алиса.

– Сейчас позвоню! – глаза её бешено сверкали. – Тем, кто умеет вправлять мозги таким, как ты!

Эрнест сокрушённо покачал головой.

– Если вы о Жильберту, то его самого заинтересует происхождение парика. Не все в Рио толерантны к сатаническим культам.

Рука с сотовым опустилась на стол – то был однозначный ответ. Хосе потрясённо выдохнул, его челюсть отвисла.

– Но почему? – он переводил взгляд с Эрнеста на Алису Тарсилу. – И как они могли прожить столько лет?

– Дело в сарапатели, – Эрнест указал на главное блюдо. – Её готовят из сердца жертвы. Чёрная магия Ориша позволяет продлевать жизнь тем, кто питается этой отвратительной пищей.

Ортега едва сдержал тошноту. Из прихожей послышались необычные звуки – кто-то скребся во входную дверь.

– Алиса Тарсила, не вставайте. – Эрнест вскочил, в руке его блеснул короткоствольный револьвер. – Звоните кому угодно, но ни в коем случае не подходите к двери!

– Ты и меня обокрал, – заметил Хосе. – А я всё никак не могу его найти!

– Я знал, что после вчерашней стычки ты вооружишься, поэтому предпринял меры предосторожности. Не переживай, твоей жизни ничто не угрожает, по крайней мере, пока револьвер у меня.

– Ну, хорошо, а какое же место в вашей истории занимаю я? – сеньора Паула, до этого молчавшая, обворожительно улыбнулась.

Ствол револьвера качнулся, его мёртвый зрачок уставился точно между глаз сеньоры Паулы. Глаз, пугающих таинственными зелёными отсветами. Неестественно больших, как у кошки, глаз.

– Здравствуй, Эшу Элекун! Я пришёл за тобой. – Эрнест неотрывно смотрел на неё. – Сколько же тебе лет, ведьма?

– Много, очень много. – Голос сеньоры Паулы внезапно стал приятным, грудным контральто; в нём слышалось обещание всех телесных услад, которые только можно себе представить. – Раздели со мной трапезу, и я поведаю тебе о древних временах; нас ожидает вечная жизнь…

– Ты совершенно выжила из ума, старуха, – рассмеялся Эрнест. – Твоя омерзительная жратва мне не поможет, да и тебе её больше не видать. Ты создала секту воинов-леопардов – особо отобранных людей с тонким психическим восприятием. Такие же, как ты, толстые кумушки, торгующие на углах сладостями, выискивали их среди мальчишек, бегающих по улицам, и отправляли к местре – учиться капоэйре. Наиболее способные – или, наоборот, самые податливые – проходили посвящение кандомбле и превращались в «леопардов». Ты управляла ими при помощи мысли, ты, Эшу Элекун – как делаешь это сейчас!

Чернокожая ведьма рассмеялась – но уже своим привычным старческим, скрипучим, как раскачиваемое ветром старое дерево, голосом.

– Они ворвутся, мои дети – и разорвут тебя! Что ты сделаешь?! Ну же, прояви каплю благоразумия, садись с нами за стол.

Ортега, отведавший сарапатели, посмотрел на Эрнеста. Для человека, что уже заключил договор с дьяволом, вторая подобная сделка неизбежна. Христианин замолит грех, к которому его принудили обманом – и, ханжески улыбаясь, будет подсчитывать выгоду – дополнительные годы жизни. Эрнест же…

– Легенды говорят, что таким, как ты, люди вбивали в грудь осиновый кол. – Эрнест зловеще улыбался. – Я знаю, потому что сам был одержим… Но сейчас я пришёл с совершенно другой целью, ведь я…

– Ах! Он хочет оживить Спящую Красавицу! – Алиса Тарсила откинулась на спинку стула, издевательски смеясь. – Я не могу!

– Не совсем, – по лицу Эрнеста словно пробежала лёгкая тень. – Я заключил пари – и должен был найти человека, что не продаётся.

Ортега, уже понимая, что должно произойти, увидел ужас во взоре Алисы Тарсилы. Он вскочил, пытаясь помешать, но было поздно. Шум выстрела прозвенел в ушах, и, вдыхая запах жжёного пороха, он повернулся, чтобы увидеть оседающую на пол грузную фигуру сеньоры Паулы, под чёрной вуалью которой растекалось бордовое пятно.

Эрнест встал и поправил пиджак.

– Я ухожу – и, на случай, если сеньора Алиса поторопится со звонком, прихвачу с собой её парик. Счастливо оставаться!

Он открыл входную дверь и прошёл мимо скорчившегося, будто его оглушило, юноши. Тот лежал на холодном кафеле и беспомощно стонал. Они встречались несколько раз – кажется, парня звали Бартоло, и он жил в этом же доме. Не обращая более на него внимания, Эрнест вышел в ночь. За спиной у него завывал сеньор Мигель.

Эпилог

Дальнейшая судьба туриста из Венгрии осталась неизвестной для тех, кто проявил к ней интерес; несмотря на все старания властей, след его затерялся.

Мигель Эстрана прожил ещё несколько лет – он даже женился, и его молодая жена, позволявшая своему супругу злоупотреблять спиртным, быстро спровадила его в могилу. Сказалась болезненная слабость, отличавшая всех да Роха и их родственников – цирроз печени не позволил сеньору Мигелю прожить и трёх лет, после чего он скончался.

Схожая судьба постигла и сеньору Алису Тарсилу Эстрану-Сегалл, пребывавшую с сеньором Мигелем в родственной связи, характер которой остался до конца не выясненным. Он скончалась от сифилиса, так и не успев прочесть рецензию влиятельного издательства на её рукопись «Секс, СПИД и кариоки», гласившую: «Не обладает ни художественными, ни какими-либо иными достоинствами, к тому же создаёт о бразильцах негативное впечатление; позорит нацию».

Хосе Ортега не явился на подписание контракта и перестал отвечать на звонки руководства. Его уволили, а жена подала на развод. Однако же, он ещё несколько лет проживал в Рио-де-Жанейро, меняя одну симпатию за другой. Наконец, женское общество наскучило ему, и Ортега примкнул к ультралевым, последователям Карлоса Маригеллы. С того момента, как он отбыл, по слухам, в затерянный в сельве лагерь для обучения тактике партизанской войны, о нём более ничего не слышно.

Бартоло Фрага порвал с кандомбле и поклялся убить любого местре, который отважится бросить ему вызов. Он связался с уголовной средой и уже имеет одну судимость за сбыт наркотиков.

Каждый день над многомиллионным городом восходит солнце и прогревает пляжи Копакабаны, кварталы Лапы и многочисленные фавелы, подобные Росинье. Из лачуг, формирующих улицы, не нанесённые на карты, выбираются измождённые бедняки и толпами отправляются в город, к его «руа» и «авенидам»,– попытать счастья в труде, честном и не очень. Их обычный выигрыш – несколько реалов, а зачастую – сомнительные связи с местре и им подобными тёмными личностями. Это позволяет с уверенностью утверждать: к возвращению Эшу Элекун всё готово.

Кто знает, не возродится ли она вновь?

1

Эдвард Инглэнд, Джон Тейлор – известные английские корсары XVIII века. Вольфганг Лют – немецкий подводник периода Второй мировой войны, потопивший десятки торговых кораблей.

2

Кариока – житель Рио-де-Жанейро.

3

Бандейра – здесь: отряд охотников за рабами в колониальный период истории Бразилии.

4

Квартал в Рио-де-Жанейро. Излюбленное место педерастов и лесбиянок.

5

Фейжоада – блюдо бразильской кухни, рагу из чёрных бобов с кусочками свинины, сушёной говядины и колбасы.

6

Regiõe Administrativa (порт.) – районная администрация.

7

Сарапатель – блюдо бразильской кухни, свиные печень и сердце, приготовленные со свежей кровью, помидорами, перцем и специями.

8

Estranho (порт.) – странный.