Йоль и механический разум. Книга первая «Путешествие»

– Ты знаком с чародеем Бримсом?

Грамбл снова кивнул и сказал:

– Конечно. Он ведёт у нас уроки по общей магии. Это самый крутой учитель из всех, которых я знаю.

Я полез в свою торбу и достал из внутреннего кармашка рунический камень, потом протянул его своему новому знакомому со словами:

– На ярмарке чародей Бримс дал мне это, причём просто так, когда узнал моё имя.

Грамбл надел свои очки и внимательно осмотрел камушек со всех сторон, аккуратно вращая его между пальцами. Он пощупал светящуюся руну Йом, потом вернул камень мне. Сказал:

– Хороший подарок. Он полностью заряжен. Там сейчас шестнадцать зарядов эманаций. Тебе повезло.

Шестнадцать – примечательное число для каждого гоблина. Именно на столько хорд можно без проблем разделить окружность при помощи циркуля и линейки. И ровно столько рун в старшем строе.

– Ты не в курсе, почему он подарил мне это? Он всем раздаривает рунические камни направо и налево?

– Учитель Бримс никогда ничего просто так не делает. Но нет, я не слышал, чтобы он кому-то что-то дарил. Мне, по крайней мере, точно ничего от него не перепало, просто напутствие.

– Странно.

– Да, очень странно. Он что-нибудь ещё сказал при этом?

– Сказал, что ждёт меня у себя в лавке после моего возвращения.

– Хм. Что-то он задумал.

– Точно что-то задумал.

Я уже окончательно расслабился. Похоже, что этот Грамбл – совсем неплохой парень. Интересно, куда он идёт и что должен сделать? Я не должен был задавать этого вопроса напрямую, но по косвенным признакам можно было бы предположить. Хотя бы знать – сколько нам ещё идти вместе. И я как бы между делом спросил:

– А ты куда направляешься?

На удивление Грамбл не стал юлить или ссылаться на таинство Посвящения, а просто ответил:

– К одинокой Трюггле.

Меня внутренне покоробило, но я постарался не подать виду. Это было очень странно. Как будто бы мироздание делает так, чтобы у меня всё складывалось так, как надо. Это настораживало. Я осторожно спросил:

– Но ведь это сказочный персонаж…

– Одинокая Трюггла? С чего ты взял? Это колдунья, которая живёт у ближайшего к Орешнику места силы и наблюдает за ним. Погоди! – Грамбл осёкся. – Так ты тоже идёшь к ней? С чего бы ещё тебе, механику, искать место силы в нашем лесу?

Настала моя очередь кивнуть. Грамбл звонко расхохотался, но потом сказал серьёзно:

– А с другой стороны… Для выполнения своей задачи Посвящения мы оба пошли по этому тракту, и он ведёт к нашему месту силы… Кстати, ты понимаешь, что там зелёная магия?

Я снова кивнул. Потом пожал плечами и ответил:

– Ну и что? Магия везде одинакова.

Грамбл отрицательно замотал головой, а потом сказал:

– Впрочем, да. С твоей точки зрения всё одинаково. Не бери в голову.

Костёр давно догорел. Грамбл полил его остатки из своей фляжки, а на мой недоумённый взгляд сказал, что тут недалеко есть ручей, и я могу заправить свою флягу, если надо. Я пошёл по своим делам, а заодно и к ручью, поняв, что даже не умылся после пробуждения. Вернувшись, я застал Грамбла полностью готовым к продолжению путешествия. Я взял торбу и закинул её на плечо, и мы пошли. Как я понял, Грамбл знал, куда идти. Я спросил:

– Она далеко живёт?

– Да, довольно далеко. Если будем идти быстро, то к вечеру доберёмся.

– А ты бывал уже у неё?

– Нет, ты что. К ней только некоторые колдуны из нашего города могут ходить просто так. Ну вот учитель Бримс точно может, но он не рассказывал ничего про это.

– А откуда ты тогда знаешь, где она живёт?

– Я не знаю.

– Куда же мы тогда идём?

Грамбл с удивлением посмотрел на меня и даже потряс ушами. Потом ответил менторским тоном, который так любят колдуны:

– Мы идём к месту силы, а где оно находится, я знаю. Когда дойдём – разберёмся на месте. Она должна жить где-то там рядом.

Что ж, это было логично.

Некоторое время мы шли молча. Солнце начало припекать. Хорошо, что мы шли по ельнику, и так-то было тенисто. Но всё равно уже чувствовалась жара. Мы шли по какой-то неприметной тропе, и время от времени Грамбл уводил меня то в одну, то в другую сторону. Он пояснил, что таким образом он оставляет тропу малозаметной, нетронутой. Дескать, если по ней все будут ходить, то все сразу же и узнают, где место силы нашего города, а это было бы нежелательно.

Я сам был в рабочем камзоле, кожаных штанах и подбитых доброй сталью ботинках. А Грамбл шёл в своём нелепом балахоне, а что у него на ногах, я даже не видел. Но мне было странно то, что его балахон при этом не цеплялся за траву, кусты, ветки деревьев. Вероятно, какая-то специальная ткань.

Мы шли и шли, и я удивлялся тому, откуда Грамбл знает, куда идти. Впрочем, потом я подумал о том, что он может видеть какие-то метки, по которым и идёт. Я начал было присматриваться, ожидая увидеть какие-нибудь мелкие рунические отметки на стволах деревьев, или на камнях, или ещё где, но так ничего и не разглядел. Может быть, Грамблу помогают его очки – он шёл, нацепив их на глаза.

Я давно так много и долго не ходил, так что начал уже уставать, но не хотел показывать виду своему новому товарищу. А он шёл и шёл, не выказывая хотя бы и небольшой усталости. Наконец, я не выдержал и сказал:

– Грамбл, давай передохнём. Мне кажется, что я натёр себе ноги от такой интенсивной ходьбы.

Грамбл посмотрел на меня и, ни слова не говоря, остановился. Скинул торбу, прислонил свой посох к дереву и сам сел, прислонившись к нему. Потом сказал:

– А я всё думал, когда же ты скажешь это. И уже сам хотел предложить отдохнуть. Если бы ты ещё потерпел пару минут, то победил бы.

– Я не сражался с тобой.

Грамбл засмеялся. Потом достал свою флягу и шумно отпил. Скинул с себя капюшон балахона и полил на волосы. Я тоже отпил воды из своей фляги, но так бездумно расходовать её не стал. Мало ли, что. Грамбл сказал:

– Нам ещё идти примерно столько же. Мы не успеваем до заката.

Действительно, солнце уже перевалило за полдень. Мы слишком долго завтракали. Я поднялся, хотя ноги гудели и не хотели вставать. Закинул торбу на плечо и сказал:

– Тогда пошли.

И мы ещё шли и шли, шли и шли. Я со счёту сбился, сколько мы шли. Лес становился всё более тёмным и дремучим. Ноги уже не просто гудели, а ныли. Но мы шли, превозмогая себя. Грамбл сказал, что когда дойдём на место силы, будет проще. Я не очень понял, что он имеет в виду, но шёл дальше уже в каком-то тупом остервенении. Я просто хотел дойти до заката солнца до этого места, чем бы оно ни было.