Убийство журналиста

– Почему же? – Малахов с усмешкой на губах поймал ее кулачки. – Мы с тобой, насколько я что-то в этом понимаю, времени зря не теряли…

– Малахов! – Сана в нетерпении притопнула ножкой. – Ты мне зубы не заговаривай! Знаю я твою одну замечательную способность наводить тень на плетень. Только что ты заикнулся о какой-то женщине.

Коварно вытягивая из жены все жилы, он лениво зевнул:

– Мы с ней договорились о встрече на двенадцать…

Неторопливый взгляд на настенные часы показал, что они успевают, правда, впритирку. Так им к суетной спешке и не привыкать.

– У нас осталось целых полчаса. Надеюсь, я прощен? – он наклонил перед ней свою смиренную голову.

Желанный эффект был достигнут, Оксана сполна оценила его труды:

– И что я делала бы без тебя? Меня давно с работы выгнали бы.

– Будет тебе, Сана, – он прижал ее рыжую головку к себе, – посыпать себе это самое место пеплом. Ты у меня, девушка, из всех самая умная и способная. А я, сколько могу, столько тебе и помогаю. И готов это делать без устали, хоть до конца дней своих.

– Да, Малахов, – Оксана с деланным удивлением заглядывала в мужские глаза, с большой охотой подыгрывая мужу, – а ты, черт, можешь иногда и скромным прикинуться. В тебе, мой дорогой, оказывается, еще столько скрытых талантов. Да, а откуда ты знаешь эту женщину?

– Разве я тебе еще не говорил, – он заранее чуть отодвинулся, – что я учился с Мэтром в одной батарее?

Возможно, с его стороны несколько запоздалое признание произвело на майора эффект разорвавшейся бомбы.

– Что? Малахов! Ты учился с Иванчуком в одной батарее?! Ну, Малахов! Черт тебя подери! Если бы не некоторые обстоятельства…

Муж не выдержал и расхохотался, хорошо зная, что тотчас услышит.

– Я бы, я бы, Малахов, сейчас тебе такое устроила! Значит, ты и сам его жутко хорошо знаешь? – Оксана потянулась к мужу.

Обнимая и прижимая к себе ластящееся к нему женское тело, Жека едва слышно обронил в подставленное для этого ушко:

– Так я же тебе об этом уже говорил.

– Жека, ты… ты что, издеваешься надо мной? – неподдельное на этот раз возмущение перекатывалось в постепенно темнеющих синих озерах. – Этого ты мне не говорил! Выдаешь мне информацию в час по чайной ложке, когда сам посчитаешь нужным. Давай, дорогой, выкладывай, что еще за козыри попрятаны у тебя там, в рукавах и всех многочисленных карманах? Иначе я тебя, дорогой! – две тонкие змейки взвились и стали приближаться к его шее, угрожая сомкнуться вокруг нее кольцом.

– Терпение, моя дорогая, терпение. Пройдет еще немного времени, и украинская щетина превратится в золото. Ты давай, одевайся… – Жека показал на часы. – Мы бывали в гостях у Виталика, когда учились. У него была законная жена. Но никто в их семье не скрывал того, что в соседнем доме живет девчонка, у которой растет ребенок от Иванчука. Мы и к ней, бывало, заходили, вместе с Виталиком заглядывали.

– Она и сейчас там живет? И где этот дом? – Оксана с беспокойством посмотрела на часы, испугавшись, что они могут туда уже и не поспеть.

Минутная стрелка с угрожающей быстротой стала продвигаться на соединение с часовой стрелкой, подобравшейся к цифре «12».

– Да тут он, мое солнышко, недалеко от нас.

Спускаясь по лестнице, майор вспомнила, что не уточнила еще один, где-то, может, и не самый важный момент, спросила:

– И когда ты с ней виделся?

– Да как завез Рыжика в садик. Пока некоторые «ля-ля… фа-фа…».

– Жека-Жека, ты у меня клад. Господи! Малахов! Как же я все-таки тебя люблю! – глаза у женщины возбужденно засияли…

IV

Машину оставили у себя во дворе. Оксана шла и кидала по сторонам ничего не понимающие взгляды. Вел ее Малахов не обычным путем, а через дворы, и в глаза кинулась ничем не прикрытая вопиющая нищета.

Если со стороны улиц фасады зданий были местами кое-как, местами весьма добротно отремонтированы и выглядели вполне даже прилично, то внутри дворовых колодцев зрелище открылось просто ужасающее.

Наверное, никто из ныне живущих там не помнил, когда еще начали пристраивать, лепить к капитальным стенам временные пристройки к первому этажу. Тянуть их дальше, вить ласточкины гнезда, громоздить скворечники, тем самым, сколь можно максимально, расширяя свою со временем ставшую тесную жилплощадь, отвоевывая для себя лишние метры, веранды и комнаты. У кого и что уж получилось. Кто и как сумел.

И все оно с течением времени приходило в негодность, ветшало, грозило вот-вот и обрушиться прямо на головы незадачливых прохожих.

Сколько же подобных балконов и балкончиков, не выдержав тяжести вынесенного на них хлама и бремени времени, срывалось вниз.

Если в центре города яркие огни кричали о достатке и роскоши, то тут, всего в ста-двухстах метрах, вопила сама нищета на пару с разрухой.

Блеск и нищета старого центра – визитной карточки южного города, где каждый камень дышал вековой историей.

Зашли они в темный подъезд. Поднялись на второй этаж, прошли еще один лестничный марш. Квартира под №7 оказалась между вторым и третьим этажом. Впервые увидев подобное дело, Оксана недоуменно захлопала глазами, а Малахов пожал плечами. Он с таким сталкивался.

Позвонили. Открыла им дверь миловидная женщина, трудно сказать, каких лет, но, видно, довольно рано состарившаяся.

– Леночка, это моя жена Оксана, – Малахов приветливо улыбнулся.

– Здравствуйте, Оксана, – хозяйка протянула руку. – Вы проходите…

Майор вошла и оглянулась. Боже! Разве это квартира? Жилище даже трудно назвать этим словом. Когда-то тут был черный ход. Его потом со временем переоборудовали, навесили потолки. Получилось по отдельной комнате на каждом этаже. Потом тут пристроили балкон, закрыли его, утеплили. Вышла еще одна комната. Если это так можно было назвать. Провели воду. Вот и получилась отдельная самостоятельная квартира.

– Сана, – Малахов поднялся. – Я пойду. Если что, позвони. Извини, Леночка, дела. Я еще как-нибудь на днях к вам загляну. Передавай дочке привет. Пусть она заглянет ко мне. Сегодня же. Она знает, где мой офис.

– Хороший у вас муж, – хозяйка задумчиво посмотрела в сторону закрывшейся двери. – Он из всей их курсантской компании был самым лучшим. Нет, – она как-то смущенно улыбнулась. – Был еще один. Рэмка Валишев. Он лет десять как уехал в Россию. Вы его не знали?

– Нет, – Оксана неопределенно пожала плечами. – Муж ничего…

– Да, была у Жени привычка все до последнего момента скрывать.

– Да на каждом шагу! – Оксана усмехнулась. – Вытягиваешь из него, как клещами! Так достанет, что готова сама его на месте придушить.

Слабая тень улыбки скользнула по губам немолодой женщины:

– Не балабол, цену своему слову знает. Рэм был у них за командира. Вот он и ваш муж, они двое приходили ко мне, как товарищи, друзья, а остальным нужно было только одно, – она скривила свои тонкие губы, не хотелось ей вспоминать об этом, тем более, говорить кому-то чужому.

– То есть? – без всякой особой мысли спросила гостья, почувствовав в ее голосе тягучую недоговоренность.

Медленно покачиваясь корпусом, женщина неожиданно призналась:

– Может, Оксана, вас оно и шокирует, но я с ними спала.

– Как? – ахнула майор, не сумев скрыть своих эмоций. – Со всеми?