Герцогиня и «конюх»

Император спешно доканчивал свое «облачение»: поверх охотничьей куртки он надел голубую Андреевскую ленту.

– Ваше величество… не извольте беспокоиться!.. – подобострастно лепетал тучный обер-камердинер государя. – Позвольте мне поправить…

– Не надо! – топнул ногой Петр Алексеевич. – Неужели ты думаешь, что я не сумею сам сделать это?..

Иван Долгорукий, подходя к спальне императора с хрустальным графином, наполненным старым венгерским вином, столкнулся у дверей с Остерманом.

– Не ожидал столь рано видеть вас! – насмешливо проговорил Долгорукий.

– Помилуйте, что за рано, раз вы собираетесь уже завтракать! – ответил Остерман со своей знаменитой тонкой улыбкой, указывая на графин с вином.

Долгорукий покраснел от злости и несвязно произнес:

– Государю что-то нездоровится, он жалуется на лихорадку.

– Немудрено. В такие морозы его величество слишком много времени проводит на открытом воздухе. Его величество встал?

– Да.

– Уж не опять ли сборы на охоту?

– Вы угадали, – насмешливо произнес Долгорукий.

– В таком случае я могу доставить императору маленькое удовольствие.

– Какое?

– Беседу с замечательным знатоком лошадей, собак, охоты.

– Кто он такой? – быстро спросил Долгорукий.

Нотка ревности и страха за то, что может явиться кто-то иной, который, чего доброго, «завладеет» государем, послышалась в голосе Ивана Долгорукого.

А Остерман спокойно ответил:

– Это Бирон, обер-камергер двора ее высочества Анны Ивановны.

– Бирон? Я что-то слыхал… Что же этот лошадник делает при дворе Ивановны?[41 - Положение Анны Иоанновны при дворе было столь ничтожно, что ее не только порфироносные особы, но и простые смертные величали просто «Ивановной», разумеется, за глаза.] Объезжает ее кобыл?

Остерман не успел ответить, так как из покоев императора послышался еще не сформировавшийся голос Петра Алексеевича:

– Ваня, скоро ты? Что ты там копаешься!

Остерман, имевший право входа без доклада, последовал за Долгоруким.

– А, это вы? – несколько удивленно и с худо скрытым неудовольствием спросил император-отрок. – Что это вам пришла за фантазия столь рано беспокоить себя?

– Зная, ваше величество, сколь вы любите лошадей и собак, я решил испросить ваше разрешение на представление вам замечательного знатока этого дела.

– А-а! – оживленно воскликнул Петр. – В самом деле? Кто он?

Остерман назвал.

– А где он?

– Я захватил его с собой. Он в приемной.

– Отлично! Так ведите его сюда, мы вместе и поедем на охоту! – произнес Петр Алексеевич.

Остерман вышел из опочивальни императора.

Этим моментом воспользовался князь Иван Долгорукий. Он торопливо налил полный кубок вина и, подав его императору, сказал:

– Пейте скорей, ваше величество, пока нет этой старой лисицы!

Петр Алексеевич рассмеялся и жадно, мелкими глотками осушил кубок до дна.

– Ух, хорошо! – переводя дух, воскликнул венценосный отрок. – А то во рту было сухо.

– Теперь и голова пройдет, государь.

– А ты что же? Пей и ты!

Остерман возвратился с Бироном.

– Вот, ваше величество, – сказал он, – имею высокое счастье представить вам обер-камергера двора ее высочества герцогини Анны Иоанновны – Эрнста Бирона.

Бирон отвесил низкий-низкий поклон.

– Здравствуйте, любезный Бирон! – весело проговорил юный император. – О вас наш милый Остерман рассказывает чудеса, как о великом знатоке лошадей. Правда это?

Бирон снова низко склонился перед императором, и еле заметная судорога передернула его лицо. Упоминание о его «лошадиных способностях» было для него хуже ножа острого: слишком уж много «съел» он «конюхов».

– Да, ваше величество, я знаю толк в лошадях; я очень люблю этих благородных животных, – вкрадчиво ответил он.

– Так что же вы торчите в должности обер-камергера в Митаве? – воскликнул Петр II. – Хотите, я вас назначу моим обер-шталмейстером?

– Почтительнейше благодарю вас, ваше величество, за столь высокую милость!.. – ответил Бирон.

– Так хотите? Ну и отлично! Ты распорядись об этом, князь Иван! – повернулся император-отрок к Долгорукому. – А теперь, не теряя времени, в путь-дорогу, господа! Вот сейчас, кстати, мы и проверим ваши познания, господин Бирон.

* * *

В густом бору за Преображенским, который тянулся на много верст, находился охотничий дом-замок, куда частенько наведывался со своей свитой, во главе с беспутным Иваном Долгоруким, юный Петр Алексеевич.

Тут проживал целый штат егерей, всегда готовых к приему высокого гостя, а для того чтобы охота выходила веселее, в этом лесном «Парадизе» хранились огромные запасы вина; очень часто появлялись и женщины, только не из числа придворных дам. Об этом чрезвычайно рьяно старался наперсник молодого царя. Эти веселые «охотничьи дамы» – как величали их в кружке императора – были по большей части иностранки, которых уже и тогда стало появляться немало в древней столице русской империи.

Бирон ехал вместе с Петром Алексеевичем. Всю дорогу император, болтая без умолку, засыпал того расспросами о статях, мастях и породах лошадей, и великолепное знакомство Бирона со всем этим приводило отрока-царя в восхищение.