Ведьмы Погибшей Империи

–Так ведь нетрудно догадаться-то. Раз он за вами гонится, значит, причина у него веская. А раз чары на него наложены, значит, кто-то его сильно невзлюбил. Ну, а большего-то нам и не нужно, чтобы остальное понять. – В глазах лешего мелькнуло что-то вроде уважения. – Кстати, отличная работа. Теперь весь его род до скончания времён будет проклят. Думаю, что его потомки выродятся во что-то совсем уж непотребное. Эх-х! Мне бы такое уметь!

Древняя ведьма, с усмешкой покачав головой, спросила:

–А почто тебе такое умение-то? Ведь ты бы тогда всех людей, наверное, страдать заставил бы. Разве не так?

Прежде чем ответить, леший глубоко затянулся вонючим дымом и, выпустив его тонкой струйкой вверх, с улыбкой дождался, пока сизое облачко растает. И только после этого, криво усмехнувшись, что оказалось не так-то легко заметить из-за густющей бороды, начинающейся почти у самых жёлтых, как опавшие листья, глаз, пожал плечами:

–Ну, всех – не всех, но что многих, это уж точно. А чего они к нам, в наши леса лезут? Да ладно бы вели бы себя тут хорошо. Так ведь нет, – надо им постоянно что-нибудь сломать, кого-нибудь убить! Так чего бы таких-то не наказать? Зато, глядишь, остальные люди стали бы себя в лесах правильно вести. И тогда тебе бы, например, намного меньше работы было бы. Разве же не так?

Хозяйка леса, горестно покачав головой, возразила:

–Нет, не так! Я готова чуть больше поработать, чтобы лес оберечь. Но лишь бы люди не страдали больше того, чем они заслужили. Больше той меры, что сами же себе отмерили.

Снова набрав в грудь дыма, леший заговорил, не выпустив его наружу, отчего его голос прозвучал несколько приглушённо, как будто тот захлёбывался:

–Интересно, а что бы ты сказала, если бы те, кто за ними гонится, в наш лес пришли? Стала бы их так же, как и остальных, туманами да чёрными кошками пугать? Или опять нас попросила бы их с дороги сбить? Или сразу же в трясину бы их завела? Или ещё что похуже сделала бы?

Древняя ведьма, недовольно усмехнувшись, спросила:

–Это ты всё про тот случай вспоминаешь? Ну, так те-то как раз это и заслужили. Вот таких-то как раз и стоит наказывать предельно жестоко.

На что леший, заинтересованно поковырявшись в трубке и подняв на старуху мгновенно ставшие торжественно-злыми глаза, заявил:

–Ну, так они сюда идут. Они вышли на их след. У них один из кочевников есть. Он-то на след и напал. Что ни говори, но они отличные следопыты. Так что, как видишь, скоро у тебя будет возможность их наказать. Что теперь скажешь?

На этот раз древняя ведьма не смогла сохранить не то что благостного расположения духа, но даже обычного в её деле хладнокровия. Гневно сверкнув глазами (в самом прямом смысле – сверкнув), старуха, шипя, словно разозлённая змея, спросила:

–Так чего же ты молчал-то? Чего плутал вокруг да около? Да ещё и плёл нам тут, что они на запад ускакали! Где они сейчас?

Засунув трубку за пояс (Маруша как-то отстранённо подумала о том, что этим существам каким-то образом удаётся их не терять), леший со злой усмешкой сказал:

–Так, я же говорю, что у них следопыт хороший. Вот они и вернулись. И едут сейчас через лес прямиком сюда. Скоро здесь будут. Вот, когда солнце до этого дерева дойдёт, они сюда и приедут.

Маруша со страхом посмотрела в жёлтые глаза лешего. А тот со злым весельем взглянул в ответ. Всё ещё надеясь, что леший просто решил так злобно пошутить, что им порой, вообще-то, свойственно, женщина спросила:

–Ты уверен? А вы не можете их со следа сбить?

Неуверенно пожав плечами, леший сказал:

–Не думаю, что нам это удастся. Да и вот она нам давно уже запретила на людей наши чары наводить. А то мы, конечно же, попробовали бы.

С шумом выпустив воздух сквозь сжатые в гневе губы, древняя ведьма покачала головой:

–Ну ты, лешак, и дурак же, всё-таки! Так ведь я же вам простых грибников и не слишком жадных до добычи охотников запретила в чаще-то водить! А этих-то стоило бы запутать-то! Беги к своим и скажи, чтобы немедля за дело брались! Глядишь, они сюда и не доберутся! Беги, нежить глупая!

Отчего-то в ответ на оскорбление леший обрадовался. Хотя, скорее всего, его обрадовала возможность применить, наконец-то, на практике свои природные умения, которые, оказывается, ему и его собратьям приходилось очень долгое время не использовать из-за запрета древней ведьмы. Радостно сверкнув жёлтыми глазами, леший топнул ногой и тут же исчез, словно растворившись в воздухе. Впрочем, умения ведьмы хватило Маруше, чтобы заметить, как некая, смазанная в воздухе тёмная фигура выстрельнула в сторону близстоящих деревьев и тут же за ними растаяла без следа. И при этом ни единая веточка не шелохнулась.

А вот древняя ведьма не обратила на это никакого внимания. Должно быть, уже привыкла к такой манере передвижения леших. Вместо этого старуха, сощурив глаза, смотрела прямо перед собой, но при этом, как подумала Маруша, ничего не видела.

А спустя какое-то время, горестно покачав головой, задумчиво сказала:

–Должно быть, старею, – не заметила, как чужаки в мой лес вошли. А может, и ещё что. Но сил мне почему-то не хватило, чтобы их увидеть ещё до того, как они в моём лесу оказались.

Стараясь говорить наиболее уважительно, Маруша спросила:

–А не могла ли ты устать, яблоки для нас выращивая?

На секунду задумавшись, старуха уверенно покачала головой:

–Нет, не могла. Это мне почти ничего не стоило. Дело-то плёвое! Ну, ты это ещё сможешь понять, когда начнёшь обучение.

Затаив дыхание, боясь услышать ответ, который вполне может оказаться слишком страшным, Маруша спросила:

–И что же тогда случилось? И что нам делать дальше?

Пожав плечами, старуха неожиданно улыбнулась:

–А не всё ли равно? Им я вас уж точно не выдам. Ну, а пока мы можем пойти, детей покормить. Они вот-вот просыпаться начнут. Идём, нужно печь растопить да воды принести. Еды сегодня придётся много готовить.

И, последовав за древней ведьмой, Маруша послушно вошла в дом.

С ненавистью глядя в затылок едущего перед ним кочевника, Томас грубо спросил:

–Ну, и сколько нам ещё по этому проклятому лесу ехать? Ты же говорил, что мы от них всего на несколько часов отставали. А мы тут уже полдня плутаем! Не могли же они сквозь землю провалиться?

Томас увидел, как проводник, пожав обнажёнными плечами, покачал головой:

–Я не понимаю, что происходит. Кажется, тут что-то не то. Я всего пару минут назад видел их следы. А сейчас вот они пропали. И так происходит уже не первый раз. Как будто духи леса надо мной издеваются.

Толкнув пятками бока уставшего коня, Томас нагнал проводника и, всё с той же неприкрытой ненавистью глядя сбоку на его горбоносое лицо, спросил:

–Ты издеваешься? Какие ещё духи? А вот не хочешь ли, чтобы я тебя прямо здесь пристрелил?

Проводник посмотрел на Томаса с ненавистью, которая ни капли не уступала его сильным эмоциям. И, выталкивая слова сквозь сжатые в гневе зубы, спросил:

–И что это тебе даст? Или ты думаешь, что кто-нибудь из вас сможет в следах лучше меня разобраться?

Томас собрался ударить этого человека по лицу. И, по опыту зная, что его удары нередко заставляют противника без чувств падать на землю, уже с удовольствием представил, как краснокожий, научившийся говорить по-английски совершенно без акцента, вываливается из седла. Но, к его огромному разочарованию, услышал сзади голос сержанта:

–Томас, прекрати! Я уже давно знаю Лукаса. И он ещё ни разу меня не подводил. Лучше не мешай ему делать его работу!

Томас, ещё раз с ненавистью посмотрев на горбоносое лицо индейца, с досадой, демонстративно сплюнул в сторону и, придержав коня, отстал. Проводник, кажется, не обратил на это никакого внимания. Хотя Томас увидел, что глаза следопыта, хотя и устремлённые вниз, на землю, сверкнули ответной ненавистью.

Удовлетворившись тем, что смог хотя бы немного отвести душу, Томас дождался, пока с ним поравняется другой солдат. Презрительно усмехнувшись, он кивком указал на едущего впереди краснокожего и спросил:

–Что, неужели сержант и в самом деле верит этому дикарю? Или надеется, что краснокожий, научившийся говорить по-нашему и получивший белое имя, когда-нибудь сможет стать одним из нас?

Солдат, пожав плечами, с улыбкой ответил: