Заноза в сердце майора

– Ну, что молчишь? Тебя по месту прописки везти или как?

– Д-да.

– Поехали.

Патриот срывается с места и летит по пустым улочкам. Обогрев салона работает на всю мощность. Я размякаю, глаза закрываются, и на меня наваливается тяжелый сон. Борюсь с ним, но позорно проигрываю…

Просыпаюсь словно от толчка и понимаю, что я лежу чем-то твердом, а вокруг тишина.

– Доброе утро! – слышу мужской голос и выравниваюсь на сидении.

Мне не приснилось… Всё это было и есть. Твердой поверхностью, на которой покоилась моя голова, оказалось плечом Шубина. Как долго я спала у него на руке, и почему он не растолкал меня раньше?

– Где мы? – задаю вопрос прежде, чем вижу свой родной многоквартирный дом. Выдыхаю облегчённо и приглаживаю волосы, которые наверняка в беспорядке после такой бурной ночки.

– Кофейку? – Шубин протягивает мне бумажный стаканчик.

И когда только успел купить? Должно быть, останавливался по дороге, когда я уснула.

– Н-нет, спасибо.

– Удивлена, что я привез тебя домой?

– Честно – очень.

– Почему? Наслушалась грязных фантазий Пули и решила, что я оборотень в погонах? Дай-ка подумаю, что же она тебе наплела? Что-то про диван, да?

Я вздрагиваю – попал в самую точку. Неужели будет отрицать? Ну не дурак же он признаваться в таких вещах! Господи, да какая мне разница? Сейчас вылезу из машины, и расстанемся с ним навсегда.

– А вы разве не…? – зачем-то продолжаю этот опасный и бессмысленный разговор.

– Я – нет. Проститутки – не мой профиль.

– Можно я тогда пойду? Мама наверняка волнуется.

И сердце в груди почему-то волнуется. От его голоса в моем теле возникает покалывание – то тут, то там отзовется. Чертовщина какая-то.

– Слушай, Эми… Вот, возьми, – протягивает мне визитку, – если что – звони.

– Например, что?

– Ну, если что-то вспомнишь или надо будет тебя согреть. Осенью холодно, особенно по ночам.

– Что? Вы серьёзно, Павел Андреевич?

Не верю, что он предлагает это всерьёз. Скорее всего, это какая-то проверка. У такого взрослого мужчины наверняка есть жена и дети, и он не стал бы предлагать подобные вещи первой встречной.

– Вполне. У меня фамилия теплая, укрою, если что, от бандитов и им подобных, – подмигивает. – Кофе возьми, а то я свой уже выпил.

Зачем-то забираю стакан с напитком и выхожу из машины. Утренний холод мгновенно забирается под полы расстегнутого пальто и сковывает тело. Но голова все еще горит от разговора с Павлом Андреевичем.

– Спасибо вам, – говорю уже с улицы, держа дверь открытой. Он сбил меня с толку своей болтовней по поводу теплой фамилии, и я забыла его поблагодарить.

– За то, что не изнасиловал? – усмехается по-доброму, и только сейчас я понимаю, какая же я дура.

Да не такой он! У Пули просто мозги повернуты не в ту сторону из-за выбранной профессии. Она «ранена» и не знает нормальных мужиков, для нее они все козлы. А вот я-то зачем повелась? Меня ведь никто не обижал.

Растягиваю губы в доброй улыбке, впервые за все время общения с ним.

– До свидания, – поднимаю руку в прощальном жесте.

– Пока, Эми.

***

Шубин

Ну, хотя бы улыбнулась напоследок, уже маленькая победа. Эмилия так сладко спала на моем плече, что не хотелось ее будить. Но надо вернуться в отдел раньше начальника и сделать вид, что я никуда не уезжал, а девочка Эми всем привиделась.

– Во время несения моего дежурства происшествий не было, – докладывает дежурный Бате.

– Здравия желаю, товарищ полковник, – здороваюсь с Саблиным за руку.

– Шубин, а ты еще не сменился, что ли?

– Никак нет. Работаю, Николай Сергеевич.

– У нас тут проверка из главка намечается, проверь все свои дела в сейфе.

– Я еще ночью всё сделал, – едва сдерживаю победную улыбку. Люблю опережать начальство на полшага вперед.

Поэтому и ночных гостей уже разогнали, чтобы не смущать проверяющих.

– Молодец, Шубин. А теперь езжай домой – отсыпаться. Будешь нужен – позвоним. Кстати, что там по Одинцову?

– Работаем, товарищ полковник.

– Работаем, – вздыхает он. – Я так же своему начальству в свое время докладывал.

– Мы ищем Милю.

– Так мы же ночью… – встревает в разговор дежурный, но я показываю ему кулак за спиной Саблина. Тот мгновенно умолкает, и Николай Сергеевич ничего не замечает.

– Ладно, Паша, сдавай пистолет и езжай отсыпаться.

Заботливый у меня начальник. Не зря мы его Батей прозвали. Реально золотой мужик, таких сейчас мало. В основном к получению звания полковника, а то и раньше, многие курвятся, но только не Саблин.

Перекидываюсь парой слов с пришедшим на службу старшим лейтенантом Гуровым и решаю, что не буду его просить следить за Лютовой. Сегодня сам пригляжу за ней в ущерб сну.