Волчонок. Путь домой. Том 1

Сидя на валуне наиболее сильно возвышающемся над всеми остальными, я смотрел на отражающиеся в зеркале озёрной глади гаснущие звёзды в занимающемся рассветном мареве утреннего неба. Когда уже и последние звёзды погасли я соорудил не хитрый шалаш в ближайших подходящих для этого кустах я сгрузил в него свой нехитрый скарб и босиком, в обнимку с винтовкой, прогуливался вдоль озера. Все каменные чаши были с моей стороны, а идти к большой воде желания не было. Все берега и перешейки между чаш были словно мощёные валунами различных размеров и форм. Редкий из них торчал чуть выше, чем на полметра над остальными, в то время как основная их масса представляла собою булыжную мостовую из огромных валунов и камней поменьше. Вода была умеренно прохладной и спрятав подле шалаша ружьё и раздевшись я, срубив топориком ветку подлиннее, пошёл искать себе ванну для купания. Каменные чаши были самой разной формы и как выяснилось глубины. Занимательным было то, что глубина чаши не зависела от её расположения относительно других. Были такие, что напоминали вкопанный стакан глубиной больше двух метров и находились при этом в первом ряду, а следом была «лужа по колено». Найдя для себя идеальный вариант, я приступил к незамысловатым водным процедурам свойственным каждому школьнику на природе. Только теперь, когда я выкупался и, сидя голышом на камнях, поел протеиновых батончиков, запивая их чаем из термоса, меня начало клонить в сон.

Ночь была ясная. Оставив всё лишнее в шалаше, я собрался на ночную охоту. Поставлю пару силков, а к утру, если повезёт выслежу и добуду зверя покрупнее. Глядишь и за одну ночь обеспечу себя на неделю вперёд. Мясо здешних зверей хранилось чуть лучше привычного. По крайней мере те дни что я возвращался с добычей к стоянке оно сохранялось отменно, правда это занимало дня три-четыре максимум, после чего его готовили и даже образцы или сушили, или заспиртовывали. Но за эти дни оно ни пахнуть, ни «сопливить» не начинало и это без всяких термосумок и прочих современных приблуд, а значит и неделю продержаться должно. В крайнем случае и закоптить можно.

Старый охотник приучил меня держать при себе в лесу четыре ножа, один на бедре, другой на ремне на поясе за спиной – большие крепкие ножи универсального назначения. Третий я таскал на плече, он был маленьким, точнее средним – им я разделывал добытого зверя, что бы не тащить в лагерь ещё и потроха. Четвёртый нож и был самым маленьким – его легко можно было спрятать даже в моей ладони, а пользовался я им редко, но как запасной третьему держал при себе во всех выходах на охоту или в поход с батей, иной раз и пригождался чего подскоблить, да подрезать. Потом уже сам начал брать ещё и туристических топорик.

Охотиться я стал учиться ещё до того, как в школу пошёл, и в той учёбе имел большой талант. Так старый охотник бате сказал. Он отшельником на том пригорье жил, где батины наниматели свой большой интерес имели. Меня с ним недели на две и оставили. Отец с напарником выше в горы пошёл, а меня на того охотника и оставил. Ну как на две, это он старику сказал, что на две, планировал на месяц, а по итогу забыли на полгода. Что-то они в тот раз особо ценное нашли и повезли в лабораторию, а про меня только в вертолёте и вспомнили. Кружить не стали, всё равно через день-два возвращаться планировали продолжать многообещающие изыскания. А как вернулись сразу в горы ушли. К нам только пилот и заглянул на чай, принёс чего-то и предупредил за одно. Геологи у того старика не единожды гостили и друг-друга знали крепко. Домик его и как зимовку по случаю использовали и снаряжение оставляли что бы лишний раз не возить. Ну как домик, добротный двор с огородиком, только лес вместо забора.

Тот старик мне весь свой охотничий опыт и передал, по крайней мере, и в той части, которую я понять сумел да за лето освоить. Он меня и из ружья научил стрелять. Сначала дал пару раз стрельнуть. Дал в руки берданку, прижал к себе и пальнул вместе со мной. Руки у меня еле куда-то там доставали. Но второй выстрел делал я сам, старик только ружьё придерживал, что бы не улетело. Синяк потом ещё две недели болел. Тот раз он, наверное, решил на мне отыграться за батин обман, а потом уже стрельбе всерьёз учить стал. Матери про то решили не говорить, а что на больше чем на месяц в первый класс опоздал – так получилось. Пришлось школьную программу дома навёрстывать. Мне за молчание батя ружьё пообещал при первой возможности купить и мать подарками порадовал. Следующее лето я шёл с батей в поход имея собственное ружьё. Он сперва на это опасливо глядел, но с каждым днём доверял мне всё больше, а отпускал всё дальше. И ему меньше головной боли со мной, да и мне раздолье. Окорот я сам себе давал, что бы свободу не терять.

Глава 3

В лучах едва занимающегося восхода я крался по следам местных косуль предвкушая добычу. Вот на кустарнике надломлены ветви, а притоптанная трава повернула направо. Следуя тропке, я миновал кусты и вышел на поляну. Косули были тут, на дальнем её краю. Как так получилось, что они были не одни и как так получилось, что они были уже мертвы? А мне что делать теперь? Те, кто постарался и умертвил зверя, которого я тропил, стояли рядом с тушами и смотрели на меня, оторвавшись от трапезы, которую видно, что только что начали. Три зверя чуть больше овчарки с сизым окрасом, даром что шерсть, а не перья… То, что тут водятся и хищники, тоже, я подозревал и раньше, но повстречать их довелось только сейчас.

Звери сорвались с места и начали движение в мою сторону. Вскинув берданку, я выстрелил в того, что был ближе и отбросил ружьё в сторону, передёрнуть затвор я уже не успевал. Выхватив нож, я поднырнул под уже прыгающего на меня зверя. Хоть мне и получилось ударить его в корпус, но он вырвал у меня нож увлекая его своим весом.

Поднявшись на ноги, я достал второй нож и нашёл глазами третьего. Он следовал за вторым и сейчас был чуть левее того места, где я стоял в начале всего этого замеса, и, глядя на меня, стал приближаться, обходя по дуге. Я следил за ним приготавливаясь к дальнейшему развитию ситуации. Не знаю, что случилось с первыми двумя сизыми «лесными псами», но на виду они не появлялись, оставалось надеяться, что они достаточно ранены, что бы не вмешиваться в наш своеобразный танец. Держа последний длинный нож в правой руке обратным хватом на уровне головы, я двигался на полуприсогнутых ногах по дуге в обратную от зверя сторону, не пытаясь отдалиться или приблизиться. «Партнёр» поступал так же, видимо понимая, что проиграет тот, кто первым ошибётся. Пригнувшись чуть ниже, что бы не слишком высокая трава скрывала моё тело чуть выше пупка и взял в левую руку свой «разделочный» нож. Собаковолк почуяв не ладное решился на бросок. Подставив под его пасть нож в правой руке, я наотмашь ударил его ножом в левой в бок, а когда он неловко извернулся, пытаясь отскочить, ударил его ещё и в глотку. Нож застрял где-то за нижней челюстью. Зверь обмяк, а я, пользуясь моментом сел сверху и нанёс несколько ударов чуть ниже головы пока не понял, что он не двигается и не дышит. Сердце бешено колотилось. Ничего кроме шума слабого ветра в ветвях деревьев не нарушало больше тишину. Рука саднила от ран. Хоть пасть на его руке и не захлопнулась клыки всё же своё дело сделали, благо едва задели. Выдохнув, я осмотрелся. Желающих атаковать больше не было. Надо было проверить куда делись первые два зверя. У кустов нашёлся второй с ножом между рёбрами. Неудачно упав на землю, он своим весом пошевелил нож в ране и вспорол себе нутро. Забрав нож и подобрав ружьё, направился в сторону первого сизого собаковолка. Его тело я обнаружил около двух туш косуль, задранных стаей до моего прихода. Пуля попала вожаку в глаз и вышла из затылка сразив его наповал.

Немного подумав, решил взять мясо косуль и снять с них шкуры. Домой их не забрать, но спрячу тут у шалаша. Вот же ш привычка. Будем считать тренировка. А чем ещё заниматься тут две недели?! В косулях обнаружились две горошины серых оттенков. Проверив клыкастых, я пополнил коллекцию ещё тремя – эти были с серыми с грязно алым оттенком. У вожака была самая яркая. С него же и единственную не порченную шкуру забрал. Всего у меня уже четырнадцать горошин набралось разных оттенков серого цвета. Буду потом по одной доставать и вспоминать проведённое тут лето. И ведь никому не покажешь – секретность, блин горелый! Да и скажи кому – всё одно не поверят. Это батины друзья знают, что я в лес как домой хожу, а даже уже одноклассники считают тот случай с волчицей городской байкой которую спасатели для красного словца сочинили. А горошины мне как объяснять, если я сам не знаю что это. Всё одно не отдам. Пусть сами добывают. Не нанимался я снабженцем местных лабораторий. Меня, официально тут вообще и нет как бы.

Силки принесли мне одну куропатку. С таким количеством мяса можно и не охотиться больше. Недели на две точно хватит, а с сухпайками так и вообще за глаза. К стоянке я вернулся без приключений. Шкуры растянул между деревьями сушиться и пошёл собирать дрова. Сухостоя в этих местах было заметно меньше обычного, но кое-что собрать удалось. На это ушло ещё пол дня. В конце концов часть мяса была приготовлена для вяления, а часть ждала, когда костёр даст угли для запекания. Все хлопоты были закончены, когда небо украсилось звёздами. Ночь была ясной, а дожди в этих краях были не менее редкими чем сушняк в местных лесах. Тёплая ночь и сытое брюхо, что же ещё надо для крепкого сна после насыщенного дня.

Утро было хмурым. Нет, погода стаяла такая же что и вчера, а вот мне было как-то хреново, заметно знобило и слегка лихорадило. Припасы радовали глаз так как делать ничего не хотелось. Проверив вялящееся мясо, вернулся в шалаш отсыпаться. При следующем пробуждении слабость всё ещё была, однако самочувствие было явно лучше, только в глазах темнело. Попробовав проморгаться и покрутив головой, разминая за одно шею, я с облегчением понял, что это не в глазах темно, а снова наступила ночь. Решительно хотелось смыть остатки пота и только голод останавливал устремиться к озеру.

Найдя достаточно большую каменную чашу у озера, в которой воды мне было по шею и даже немного больше, так что бы я стоял, задрав голову к звёздам, держа над водой только лицо, и тщательно обтирал под водою своё тело травой. Вот же ёжик, всё взял, а мыло забыл. Ну конечно, я же ведь его никогда в походы и не брал, то была батина забота. Из чистящих средств была только вода. Много воды. А ещё пучок травы вместо мочалки. Пользоваться мочалкой из травы мне было не впервой. Все действия происходили в толще воды и ничто не нарушало тишины. Раны на руке уже почти полностью зажили.

Где-то за спиной вдруг раздался всплеск воды, а затем чей-то вздох блаженства, хорошо слышимый в тиши ночи. Можно было бы подумать, что кто-то из лагеря решился присоединиться ко мне если бы не тот факт, что звуки пришли с дальнего стороны приямков, а мимо меня никто не проходил. Вроде бы. Или я кого-то пропустил пока спал? Закончив свои водные процедуры, которые в силу понятных причин не производили шума, я словно крокодил вылез из воды максимально стараясь не шуметь и крадучись пошёл смотреть кто же там решил ко мне присоседиться. Догадок кто бы это мог быть у меня не было, да и следов иных людей я тут до этого не встречал.

Красться помогали камни под ногами и ночь. Используя редкие заросли камыша как укрытие, я приближался к виднеющемуся на фоне блеска воды силуэту. Внезапно меня накрыло странное чувство словно всё моё нутро окунули в липкую патоку. Неведомая сила влекла меня вперёд и двигаясь словно пластилиновый человечек, которым заботливые руки анимировали какую-то постановку, моё тело, не таясь словно само шло к своей цели помимо моей воли. Мысли слиплись разварившимися макаронами в неповоротливый комок и прилипли к стенкам моего черепа.

В одном из приямков передо мной словно вися на бортике ванной из воды торчала голова подбородком опираясь на руку. Личико головы было симпатичным, но одновременно напоминало и аниме-девочку, и неведомую зверушку. Глаза казались чуть крупнее обычных и были чуть скошены в бока как у грызунов или неведомой зверушки, но при этом общего впечатления не портили, а только добавляли «милоты».

– Ты вообще кто? – акцент у неё был не менее странным чем вид.

– Я Аксель Крапивников…

– Кра..? Ладно, Кра, что ты тут делаешь и сколько вас тут?

– Один я. Купался, а потом услышав, что в воду что-то упало. Вот и пришёл посмотреть.

– И откуда же ты тут взялся?

– Из лагеря, у меня вроде как каникулы, вот и решил отдохнуть у озера.

– Какого ещё лагеря!? Где он?

– Если не спешить дня за два дойти можно.

– И тебя одного отпустили?

– А что мне станется? Места тут тихие…

– Тихие говоришь? Значится искать не будут, может тебя съесть…

– Нет будут, если через две недели не вернусь за мной армейские поисковую команду вышлют…

– Хм-м, ладно, не с руки мне ссориться ещё и с местной армией, две недели говоришь? Ладно, поможешь мне, немножко, а потом я тебя отпущу.

– Что надо будет сделать?

– О не волнуйся, раз съесть тебя нельзя, подпитаешь меня другим способом. И не боись, про съесть я шутила, людей я не ем… Пока что…

Нырнув, она тут же вылезла по более пологому противоположному берегу приямка и пошла в сторону леса. Неведомая сила повлекла меня следом. Судя по очертаниям фигуры и грациозным движениям, это была девушка, и она была не очень сильно старше меня по возрасту. За деревьями на поляне обнаружилась хижина. И как только я её раньше не заметил… Не за день же она тут выросла. Войдя внутрь, она взмахнула рукой и по комнате полетели светлячки. Стало видно контуры предметов. Баба Яга, не иначе. Ладно, внучка еёшняя. Пропустив экскурсию, мы направились к топчану. Опрокинув меня на спину, она уселась сверху. Только сейчас я осознал две вещи. Что мы оба были нагишом и что то на что она села всю дорогу было в.. «боевом положении». Девушка двигалась медленно попутно водя по моему торсу пальцами и иногда словно нажимала на воображаемые или видимые только ей «кнопки». На эти нажатия моё тело давало свою реакцию. Я ощущал себя водоёмом, в котором зарождались течения на разной глубине и разной интенсивности. Меня снова обуял жар, но в этот раз он был совершенно иным чем накануне. Словно я был костром и колдовским котлом одновременно. Таинственная незнакомка то подбрасывает хворост следя за нужной температурой, то что-то помешивала во мне.

Не могу сказать сколько это всё продолжалось, помню только, что пришёл в себя уже поздним утром. Хижину заливал солнечный свет проходящий словно сквозь стены и крышу. Тело ломило так словно меня пытали на электрическом стуле и выжимали, при этом душевная слабость и опустошённость сочетались с некоторой телесной бодростью и разбитостью одновременно. Незнакомка сидела у хитрого вида очага и колдовала над котелком подбрасывая в него корешки и грибочки. Большей частью сушёные. Выглядела она действительно весьма странно. Схожесть с девушкой из японских аниме никуда не делась, но её дополняла ещё и одновременная схожесть с антропоморфной мышью из старых европейских или не менее старых американских мультфильмов. И вот ведь какая оказия, у неё даже настоящий хвостик был пониже спины. Петляя, он вился вокруг левой ноги словно плющ. Растрёпанные волосы нечёсанным водопадом ниспадающие на её плечи заканчивались на уровне лопаток и имели зеленовато чёрный цвет. Атласная кожа обнажённого гимнастически развитого тела девушки была вроде и обычного цвета, почти как у меня или других людей, но в то же имела пепельный отлив. Радужная оболочка глаза была больше обычной раза в два и имела окрас необычного цвета, которому я даже названия не знал и в котором сочетались все оттенки фиалковых цветов и что-то ещё, а зрачки напоминали печатную запятую с двумя хвостиками которую написали сразу вверх и вниз.

– Сейчас бульон доварится и будем завтракать…

– Бульоном из корешков что-ли?!

– Уж извини, но больше ничего нет…

– У меня есть…

– В лагере что-ли? Сбежать удумал?!

– Зачем в лагере? Тут у озера. У меня шалаш рядом был. Я же не с лагеря голышом купаться прибежал. Там и мясо есть, вяленое и сырое…

– Хм-м, может и сходим…

Хоть она и старалась всем своим голосом и видом выказать безразличие и сомнения, но появившийся в глазах хищный огонёк выдавал её настоящие чувства… Надеюсь она действительно не ест людей, потому как большая часть зубов в её рту были клыками. Да, это скорее были человеческие клыки, а не звериные. Да, они по большей части добавляли девушке шарма, завершая её образ, но ничего не говорили о её гастрономических предпочтениях, кроме того, что она была кем угодно, но не вегетарианцем.

Глава 4

Доварив бульон из корешков, мы выдвинулись к моему шалашу. Она оделась в лёгкую блузку с изысканной вышивкой и рюшечками и простые просторные шаровары. А я как был в неглиже, так и остался. Мыслил я хоть и вяло, но как обычно и теперь я осознавал всю глубину своей ситуации, в которой оказался. До этого я ведь даже не целовался, а тут… Честно говоря с нею я тоже не целовался. Она проделывала со мною всякое, но вот поцелуев не было. Вот даже не знаю радоваться с этого или печалиться. Моего побега она явно не боялась. Видимо знала, что всё равно догонит. Испытывать судьбу я не стал, а решился заговорить. И для того что бы лучше узнать своё положение пленника или гостя, и для того что бы мысли в порядок привести.

– Ты что, украла свою одежду?

– С чего ты это решил?!

– Потому что она настолько не сочетается по стилю, что даже я это вижу.

– Стилю?! О чём ты?

– Эм… Представь себе воина, одетого с верху в форму одной армии, а снизу – другой. Что ты подумаешь?

– Решу, что он мародёрничал на поле боя.

– У тебя может и не одеяние воина, но принцип тут тот же, только это уже не мародёрство…