Досье неудачника. Дневник странного человека

…Щёлк.

ДЕНЬ 5

Щёлк…

Привет!

Теперь я точно знаю, что я как Кощей! Моя смерть находиться не в шее. И не в заднице. И не в голове. А где – догадайтесь сами.

Если, конечно, хотите меня убить.

Хотя, это вряд ли.

Психологи говорят:

– Никогда не общайтесь с неудачниками.

Так что убивать меня я вам не советую. А вот пообщаться можете, авось удачей меня заразите. Впрочем, я слышал, что подсознание «не» не воспринимает, а значит, если я говорю неудачник – оно слышит:

– Удачник!

Так что – вперёд, к новым свершениям, к битью всеми частями тела об пол и стены! Жизнь прекрасна!

Коммунистом я так и не стал, несмотря даже на то, что комсомольцем был.

В общем, получил я вчера большой взрыв бодрости по разным частям тела. Заново родился в прямом и переносном смысле.

Действительно, побывав на краю, чувствуешь себя другим человеком. Я теперь даже не неудачник, чтобы не произошло в моей жизни. Плевать мне на все проблемы мира и мои, вместе взятые! Неудачником я был бы, если б удалось повеситься, а теперь нет.

Официально заявляю:

– Теперь в моей жизни будет бездна удачи!

Я даже имя новое получил.

Но об этом позже.

Вернёмся к говорящей заднице, которую, я увидел вчера утром.

Вы, конечно, решили, что это опять какая-то штучка в духе Нострадамуса?

Отнюдь!

Итак, открываю глаза. В голове бьют кремлёвские куранты, а передо мной – этот наглый попец, поющий мне серенады.

«Всё! Жопа! Допился!» – первая моя мысль.

Впрочем, учитывая то, что было прямо передо мной, мысль вполне разумная, не находите?

Но всё моё естество воспротивилось против такого поворота событий и я, ещё не вполне проснувшись, начал отворачиваться. Это, однако, оказалось не просто. В моей черепушке тут же начались строительные работы: кто-то сверлил, колотил, что-то двигал и работал там отбойным молотком.

Поняв, что бригада гастарбайтеров, которую депортировали из Москвы в мои мозги, просто так от меня не свалит, я успокоился и замер.

И смело взглянул в глаза (если можно так выразиться) этой заднице.

Она торчала из-под простыни на соседней койке. С другой стороны этой же простыни на данной койке торчал череп, причем, в отличие от своей противоположности, неприлично лысый.

Тут я уловил запах, витающий в атмосфере помещения, где я находился. Перегар. Мощный такой, сильнее, чем от давешних бомжей.

Несмотря на производимый в нём капитальный ремонт, мой мыслительный аппарат заработал, а взгляд продвинулся дальше. Своим тусклым взором, в котором ещё накануне светило солнце, я узрел следущую койку с таким же «пациентом», а далее – ещё одну. За ней находилась металлическая дверь с врезанным в неё окошечком, сейчас закрытым.

Вся эта информация в моём котелке быстро сопоставилась с тем вкусом, который преобладал в моём рту. (По секрету скажу, что это напоминало туалет, в котором неделю назад испортился слив.)

Вывод, произведённый моей бестолковой головой, был неутешителен.

– Трезвак! – пробормотал я.

– А ты думал – курорт? – раздалось откуда-то с другой стороны.

Усилием воли, изгнав гастарбайтеров обратно в Москву, я приподнял то, что ещё вчера было моей головой.

Оказалось, что в этом пост-увеселительном заведении со мной пребывало ещё с десяток любителей портвейна и всего остального, легко воспламеняющегося. Оглядев их физиономии, я вздрогнул.

Несомненно, я бы предпочёл оказаться с девушками на пляже, а был здесь, в этом нетрезвом отеле. Из вещей на мне были только трусы. Однако мои сокамерники тоже были неглиже, что вселяло некоторый оптимизм. Возможно, меня раздела всё-таки милиция, а не уличные хулиганы.

В этом я убедился через пару часов, когда, уже одетый, стоял перед весёлым лейтенантом, который пожелал мне навещать его гостеприимный дом почаще. Когда он узнал, что я охранник, только усмехнулся.

– Ну и дурак, – только и сказал он.

Тут наш диалог прервала женская брань. Я обернулся. Он тоже посмотрел. По коридору, который упирался в дверь этой приёмной, где были мы, милиционер вёл женщину, которая отчаянно вопила, распекая его на все лады.

Мой взгляд (скорее по привычке) задержался на её отвисшей груди. Она была в одних трусах (вы в курсе, что в вытрезвителе всех, независимо от пола, раздевают до трусов?). Потом я посмотрел на её лицо и узнал (не сразу, надо признать, так сильно она изменилась). Это была моя жена. Бывшая.

Вот так встреча! И в каком знаменательном месте! Сразу ясно, что мы, расставшись, с пользой проводили время. Впрочем, она и раньше неплохо заливала. В себя. И мне заливала, что рога на моей голове вовсе не растут.

Я резко отвернулся. Совсем не хотелось её видеть, тем более здесь! Лейтенант, заметив это, спросил:

– Знаешь её?

– Бывшая жена.

Он хотел что-то ещё добавить, открыл уже рот, но ничего не сказал.

К счастью её увели мимо приёмной. Я направился к выходу и тут услышал СВОЙ голос у себя из-за спины. Думал, глюки продолжаются, и обернулся. МОЙ голос разносился из его сотового телефона, и он рассказывал, как я ехал в троллейбусе и там кое-что прижал. Другой рукой милиционер протягивал мне мой мобильник и улыбался.

– Забыл, – сказал он.

– Не понял… – пробормотал я, забирая телефон.