Иллюзия-Любовь
Прапорщик вскоре внезапно умер от рака лёгких…
Теперь же, за ужином в «Веселухе», мне почему-то снова вспомнилась эта шутлтвая история…
– Не засиживайся, Колян, скоро поезд! – Гарик поднялся со своего места и подхватил походную сумку, – какой вагон у тебя?
– Пятнадцатый! Нумерация вагонов с головы состава!
– О! И у меня тоже… Не отставай! Я на перрон! – кинул он, выходя из кафе.
Скорый фирменный поезд «Янтарь» Москва – Вильнюс прибывал на станцию Смоленск около двенадцати часов ночи. Я подошёл к Гарику, и мы вместе стали дожидаться, пока пятнадцатый вагон остановится у платформы.
Проводница открыла тяжёлую дверь и подняла откидную доску, освобождая проход на ступеньки. По ним в тот же миг спорхнули на перрон две девицы налегке, без багажа, куртки нараспашку… Они бросились к зданию вокзала, где у дверей их встретил толстый пучеглазый мужчина низкого роста, коротко стриженый. Личность его показалась мне очень даже знакомой…
– Да! Упорхнули пташки! А жаль! – сладострастно глядя им вслед, прогундосил Каприз.
– Ваши билетики! – проводница нетерпеливо ждала, пока мы сядем в вагон. – Так… Третье купе ваше, верхние полки!
Мы с Гариком прошли по узкому вагонному коридору. Он с силой дёрнул дверную ручку купе и отшатнулся… Там было темно! На полу беспорядочно валялись вещи, на нижних полках купе в причудливых позах лежали двое молодых людей, сильно пахло спиртным, на столике была раскидана какая-то закуска, стояли бутылки и стаканы с водкой…
– Охренеть! – Каприз выдохнул и обратился к проводнице.
– Эй! Дорогуша! Нельзя ли навести здесь порядок?
– А что я вам тут сделаю? Пассажиры здесь такие… И чего я вам тут уберу? А они потом всякие разные претензии предъявлять мне будут, – недовольно возмутилась она.
– Они тут живые хоть? – озабоченно спросил Гарик.
– Да! Храпят, как паровозы! Алкаши! Пьянь несусветная, – она, недовольно ругаясь, удалилась в своё купе.
– Да-а! Давай по пиву, и в люлю, – предложил Каприз, протягивая мне жестяную банку «Невского» светлого.
– Что, прям здесь, в коридоре пить будем? – спросил я.
– А ты что предлагаешь-то? – он закинул сумку на свою верхнюю полку и открыл свою банку звонким щелчком.
Я тоже на соседнюю полку небрежно закинул свою сумку и вскрыл протянутую Капризом банку с пивом.
– Вы надолго тут? – из купе снова выглянула проводница.
– Нет, хозяюшка, быстро! Утром рано вставать…
– То-то и оно, – она с грохотом снова задвинула свою дверь.
– А проводницу? … – хитро посмотрел я на Гарика.
– Да, ну её! Не в моём вкусе! … – скривился он.
Я, вслед за ним, завалился спать на свою верхнюю полку купе.
Звонкий стук в дверь вдруг заставил меня открыть глаза!
– Подъём! – дико голосила проводница, – паспортный контроль! Таможня! Приготовьте все свои документы для проверки! Просьба заполнить декларации…
– Ё-моё! Башка трещит! – послышалось снизу.
– Блин! У меня все деньги пропали, двадцать пять штук баксов…
– А мои где?
– Где, а? Где? А жучки где, которые с нами ехали?
– Бардак какой… Всё перерыто…
Каприз свесил голову с полки:
– Привет! Ну! Что, чуваки? Обнесли вас? А это не ваши пташки выпорхнули в Смоленске, когда мы вчера вечером в поезд садились?
Чуваки стонали, держась за голову и растерянно глядя по сторонам:
– Вызовите транспортную милицию!
– Клофелин! – произнёс Каприз, тревожно глядя на меня.
– Скорее всего, – согласился я, пожав плечами.
– Надеюсь, справки на деньги у тебя есть? Сейчас сюда полицаи вместе с таможенниками нагрянут!
– Справки-то есть… Сейчас все мозги высушат! Вот влипли! Надо же, а? – уныло протянул я.
По прибытии в Вильнюс нас с Гариком полдня продержали в участке, замордовали вопросами, допросами, так что мы и вовсе опоздали на авторынок… Теперь нам нужно было придумывать разные варианты по закупке автомобилей, но их было немного.
– Фигня, Колян! Сильно не переживай! Давай мы поедем вместе в Шяуляй, там у меня Томас – знакомый литовец живёт, «Хундай Санта Фе» для меня приготовил… Ждёт!
– Хорошо же тебе! А я что там делать буду? Кто там мне что приготовил? Кто меня там ждёт? – недовольно пробурчал я.
– У него там ещё «Тойота Солара» купе на продажу имеется. Красного цвета, там кожаный салон! Ты чувак фартовый! Хоть машина и эксклюзив, но ты её завернёшь! Ты можешь, у тебя же талант всякие разные эксклюзивы продавать! – весело убеждал меня неунывающий Каприз.
Не в силах возражать ему, я всё же согласился с Гариком на поездку в Шяуляй.
По возвращению из Литвы мы пожали друг другу руки и разъехались по домам. А на следующий день в ночь я отправился в Москву на авторынок выставлять «Солару» на продажу.
Гостиница «Подмосковные Вечера» в городе Люберцы, рядом с огромным зданием «Почты России» на Октябрьском проспекте, заполнялась людом по пятницам до отказа. Гонщики из Калининграда, Смоленска, Брянска, Орла и многих других городов селились тут в выходные пачками. В эти торговые дни в ней царил полнейший бедлам, повальное пьянство и увеселительные мероприятия с женщинами очень свободного поведения…
– Чуваки! – в наш номер вдруг, где я уже было поселился со своим приятелем Мишелем, ввалился Каприз в изрядно приличном подпитии.
– А вы почему ящик не смотрите?
– А что там интересного смотреть-то? – Мишель с набитым ртом продолжал трапезу.
Мы затеяли её под вечер, пренебрегая местным рестораном.
– Врубай быстрей, там сейчас криминальные новости по ТВЦ показывают! – пьяно настаивал Гарик.
Он схватил пульт от телевизора и стал беспорядочно нажимать на все кнопки подряд. На экране вдруг появилось изображение двух каких-то девиц. Когда камера отъехала от их тревожных лиц, оказалось, что они сидят за решёткой в зале суда! …
– Узнаёшь? – Каприз тут же весело взглянул на меня с каким-то необъяснимым азартом, – узнаёшь, Колян?
– Не совсем узнаю… Кого я должен здесь узнать? – недоумевая спросил я.
– Это же те две пташки, что выпорхнули прошлый раз из поезда на вокзале в Смоленске! Клофелинщицы! Это же они двух неуклюжих калининградских лохов тогда обобрали, а мы с тобой потом ещё полдня в кутузке парились по подозрению в … – он затих, внимательно наблюдая происходящее на экране телевизора.
Голос инертного диктора монотонно преподносил информацию об уголовном преступлении двух милашек, когда на мониторе появилась мордатая личность пучеглазого мужика, который в тот день встречал их у здания вокзала… Он тоже сидел за решёткой на скамье, но в другой, соседней клетке!Полузабытая картина встречи пташек вновь встала у меня перед глазами…
– Да, точно! Я знаю этого мужика! – воскликнул я.
– Я тоже его знаю! Это же местный таксист, – неожиданно вставил свою реплику очумевший Мишель, – он калининградцев на Белорусский вокзал возит. Мы с ним тоже как-то раз ездили, когда прямо из Москвы в Литву уезжали!
– С кем ездили? – спросил я.
– С тобой ездили! – воскликнул Мишель, – забыл, что ли?
– Точно! А я думаю, что это за знакомая пучеглазая рожа?
– А вы где их видели? – растерянно спросил Мишель?
– Где-где? В Караганде! Давай! Наливай, а то уйду!
Гарик схватил со стола гранёный стакан, на треть заполненный спиртным, а потом, ловко опрокинув его в себя, жарко принялся рассказывать Мишелю историю, произошедшую с нами тогда, на вокзале в Смоленске, про клофелинщиц, про пучеглазого и двух Калининградских гонщиков…
– Выходит, их поймали? – удивлённо выдавил из себя Мишель, дослушав рассказ Каприза до конца.
– Поймали, конечно! А ты, Мишель – Лопух! Га-га-га! – Каприз дико заржал и, шутя, шлёпнул его по затылку:
Если красавица
На хрен бросается –
Будь осторожен!
Триппер возможен…
Каприз пропел известный опереточный мотив и, чавкая солёным огурцом, вышел из нашего номера…
– Вот это да! Ну, вы даёте! А что это ты мне про этот интересный случай ни разу не рассказывал? – с какой-то очень непонятной мне претензией спросил Мишель.
– Да, как-то всё подходящего повода не было, – растерянно замялся я, – и, к тому же, я ведь не знал тогда окончания этой истории…
Побег
– А помнишь, Коллега, как мы когда-то с тобой ещё в те, «чернобыльские» времена, ночью на Гомель из Минска пёрли? Как ты закимарил за рулём и прямо перед автобусом на встречку выскочил? Честно тебе скажу, что я тогда ещё подумал: «Ну, всё! Трандец тебе, Коля!»
Вспомтная былое, мой товарищ – Георгий Жингарёв, задумчиво жевал кусок свинины в придорожном кафе.
– Да помню я, Жорик, всё помню! – ответил я, задумавшись, листая в памяти фрагменты той истории.
Мы сидели с ним за ужином, пройдя таможенный контроль на пограничном переходе в Каменном Логу в Белоруссии.
Георгий был бравым парнем высокого роста с удлинённой причёской и пухлыми губами. Несмотря на то, что он когда-то успешно окончил Харьковское военное лётное училище, всё же имел какой-то женоподобный вид. Я его звал просто – Жорик. Но знакомые гонщики прозвали его Грекой за то, что это было его самое любимое насмешливо-ругательное слово. Жорик называл так всех поголовно.
Меня же он звал – «Коллега», то ли по тому, что мы вместе занимались с ним одним и тем же делом, то ли использовал своеобразную производную форму от моего имени – Коля.
Вот и теперь Жорик вспомнил ту историю, когда мы вместе гоняли машины и растаможивали их по льготной чернобыльской растаможке. На своей «Тойоте Карине» я тогда, действительно, чуть не заехал ночью под туристический автобус на встречной полосе, на единый миг заснув за рулём. Когда я открыл глаза, то увидел, как водитель автобуса отчаянно моргает мне фарами, услышал бешеный сигнал его огромной махины, и в самый последний момент успел выскочить обратно на свою полосу движения! Жорик тогда предложил лечь и поспать, а я после пережитого стресса всё равно не смог сомкнуть глаз до самого утра.
В придорожное кафе, где мы сидели с Жориком, вбежал Мишель и заказал двойную порцию кофе. Он подсел за наш столик:
– Мужики, привет! Что гоните на этот раз?
– Две серебристые «Ауди-6»! Обе мои машины. Жорик нынче за водителя, – ответил я Мишелю.
– Ясно. А у меня авто – «Ауди-4»! Тоже серебро цвет. Слушайте, мужики! Я вас ждать не буду… Мне утром в Брянске надо быть срочно! Хорошо? – как бы извиняясь, произнёс Мишель.
– Давай-давай, гони! – снисходительно кивнул я ему.
– А вы через Гомель, или через Могилёв рванёте?
– Ну, это как хозяин скажет, – ответил Грека, просто кивнув в мою сторону.
– Через Могилёв, – уточнил я.
– И я тоже, – Мишель попрощался с нами и вышел из кафе.
Через некоторое время мы тоже, сполна рассчитавшись за ужин, двинулись в путь-дорогу.
Жорик не любил быстрой езды. Он никогда не ездил больше ста километров в час. А в тёмное время суток, тем более, его, вообще, было невозможно заставить ехать быстрее восьмидесяти.
Мы с ним, не спеша, обогнули Минск и выехали на трассу М-4, на Березино. Смеркалось. Я держал скорость около ста километров в час и ехал первым. Жорик тащился позади… Приходилось его всё время тянуть за собой.
В сумерках, когда по центральной улице мы проскочили районный центр Березино, километров на пять тянувшийся вдоль трассы, я догнал авто, похожее то ли на «девятку», то ли на древний сорок первый «Москвич». Решив обогнать его, я выехал на полосу встречного движения, и, поравнявшись с ним, включил дальний свет. Только теперь я заметил, что это патрульная машина! По всему её боку пролегала красная полоса с надписью: «ДАИ». К тому же, прерывистая разделительная полоса внезапно переросла в сплошную линию, и я оказался на встречке! Вместо того, чтобы притормозить и вернуться на свою полосу, я поддал газу и обогнал ненавистный автомобиль! Однако тут же на его крыше замигали красно-синие огни… Я продолжал двигаться со скоростью где-то около сотни километров в час! Патрульный автомобиль хоть и не догонял меня, но в то же время маячил своей мигалкой, как бы принуждая меня остановиться…
«Да-а! В этой ситуации осторожный и законопослушный Жорик даже и не подумает обгонять гайцов», – подумал я.
После Березинского района вскоре должен был начаться Белиничский район. У меня внезапно созрел гениальный план: «Мне нужно просто пересечь границу между ними! Не попрутся же эти Березинские менты в соседний район на ночь глядя! Так же? Развернутся и поедут себе домой! Куда они денутся? Тут-то мы и воссоединимся с Грекой и поедем дальше!»
Так я рассуждал, всё больше отрываясь от мигающей милицейской машины, пока она совсем не исчезла из виду.
Миновав границу двух районов, я съехал направо с трассы к магазину, на площадке перед которым стояло несколько машин. Посёлок здесь был очень небольшой. Дома располагались вдоль дороги. Во многих из них уже не горел свет. Затесавшись между машинами, я заглушил мотор и выключил свет фар своего авто. Теперь оставалось только ждать.
Мобильные телефоны у нас с Жориком на территории Беларуси не работали. Мы просто отключили их, чтобы не нарываться на дико дорогой роуминг. Связаться же с Грекой для того, чтобы посвятить его в подробности своего плана, у меня на тот момент просто не было никакой возможности.
Я вытянулся на переднем сиденье, откинулся на спинку кресла и хотел уже было вздремнуть, но сон никак не шёл. Вспомнилось вдруг, как однажды летом я ехал по районному центру Березино в дневное время на купленной в Литве «Ауди-6» ярко-синего цвета. Вдруг на обочине я увидел трёх смуглых и узкоглазых парней, резво бегущих вдоль дороги.
– Спортсмены, блин! – горько усмехнулся я, глядя на них сквозь боковое пассажирское окно.
Метров через двести я увидел ещё и двух девчонок, тоже бегущих вдоль дороги… Они почему-то испуганно оглядывались, словно парни преследовали их! Я приопустил стекло и с улыбкой громко крикнул:
– От кого бежите, девочки?
– Ой, дяденька, подвезите нас, пожалуйста! Быстрей! А то они к нам пристают! – заголосила младшая из них.
Я живо тормознул и призывно махнул им рукой. Девушки быстро запрыгнули в машину. Та, которая была постарше, села рядом со мной. Вторая, лет четырнадцати, в изнеможении упала на заднее сиденье.
Я стартонул, глядя в зеркало заднего вида. Хулиганы от досады кричали, свистели и пытались попасть по автомобилю брошенными в след камнями, но я лишь усмехнулся их жалким попыткам остановить меня.
– Ну, куда вас везти? – спросил я.
– Если только можно, довезите нас до Белыничей, – смущённо попросила меня моя соседка.
– Довезу, конечно! Как вас звать-величать! – улыбнулся я.
Девчонки назвались:
– Я – Диана! – сказала старшая, светловолосая и голубоглазая красавица.
– Олеся, – тихо представилась младшая девочка-подросток с длинными тёмными волосами. Она всё ещё довольно тяжело дышала после утомительной пробежки.
– А вас как зовут? – поинтересовалась Диана.
– Меня зовут Николай, – коротко ответил я. – Так от кого вы бежите, девчонки?
– Да эти… приставали, хотели нас изнасиловать, наверно! …
– Да? Почему это вы так решили? Может, они с вами просто познакомиться хотели?
– Ага! Вы рожи их видели? Это же «гастеры»! – испуганно воскликнула девушка-подросток.
– Гастарбайтеры, что ли? Ясно… а что вы вообще тут делали? – уже серьёзно поинтересовался я.
– Да это мы в гости к сестре Томке приезжали, двоюродной! А так-то мы в Белыничах живём, – пояснила Диана.
– Понятно.
– А у вас сигареты есть? – спросила младшая, Олеся.
– Такая маленькая, а уже куришь? – вопросом ответил я.
– Так ведь нервы успокоить надо, – поддержала её Диана.
– Нет. Закончились, – сожалея, ответил я.
– Тогда остановите возле этого магазина, я куплю вам сигарет в благодарность за то, что вы нас спасли!
Я усмехнулся и свернул направо с трассы.
Это и был тот магазин, возле которого я теперь стоял!
– Ух, ты, чёрт! – выругался я, и пелена воспоминаний мигом слетела с моих глаз. Я увидел, как патрульная гаишная машина с мигалками, упорно преодолев границу между двумя районами, не останавливаясь, продолжала движение в сторону Белыничей, собрав за собой целую нескончаемую вереницу машин, не решающихся обогнать гайцов.
Первой моей мыслью было дождаться, пока вся эта колонна проедет мимо меня. Затем пристроиться в хвост этой веренице и, как ни в чём не бывало, продолжить движение. Однако, какое-то инстинктивное чувство заставило меня отказаться от этой шальной идеи. Я опять выехал впереди колонны и вновь устремился по направлению к Белыничам, быстро оставляя милицейскую машину с мигалками далеко позади…
Я усиленно пытался найти выход из трудного положения, но нахлынувшие воспоминания не давали мне этого сделать…
Перед Белыничами зиял огромных размеров живописный овраг. Сначала был затяжной спуск, а затем пологий подъём заканчивался въездом в районный центр. Метров за сто до него с левой стороны имелся широкий съезд на большую АЗС, которая находилась метрах в пятидесяти от дороги.
– Давайте заедем на эту заправку, – предложил я своим милым девчонкам, – а то у меня бензин заканчивается!
– Давайте! – радостно ответила Диана, – там как раз выезд с заправки в посёлок есть, рядом Олеся живёт, мы её около дома и высадим.
Я бодро вышел из машины и начал заправлять свою «ауди» девяносто пятым бензином, отметив про себя, что топливо здесь не из дешёвых. Расплатившись в кассе картой, я закрыл лючок бензобака, недоумевая, почему же АЗС находится в поле, так далеко от трассы? Этот же нелепый вопрос я задал и моим спутницам, садясь в машину.
– Это для того, чтобы жителям Белыничей удобнее было на неё заезжать прямо из посёлка, – пояснила мне Диана.
– А! Понятно, – постучав себя ладонью по лбу, согласился я.
Мы заехали в посёлок с территории заправки, не выезжая на шоссе. Действительно, было недалеко и удобно! Проехав всего один квартал по асфальтированной улице, мы высадили Олесю возле её дома. Она попрощалась с нами и вышла из машины.
– Ну, а тебя куда, красавица? – обернувшись к белокурой Диане спросил я.
– Отвези меня, пожалуйста, домой на окраину Белыничей… тут недалеко, – тихо попросила она.
Неожиданно перейдя на «ты», она положила свою тёплую руку сверху, на мою, уже лежащую на рычаге переключения передач. Я поднял на неё свои глаза, и наши взгляды встретились…
Я вёз Диану домой. Ещё через квартал мы выехали на площадь. Справа стояла огромная церковь. Если бы мы за ней снова свернули направо, то вскоре опять выехали бы на трассу Минск – Могилёв. Но мы свернули налево, туда, где жила Диана.
Она была замужем, но собиралась развестись. Детей у них с мужем не было, так как он часто приходил домой выпивши, мог неделями пропадать чёрт знает где. Последние три месяца он, вообще, не жил дома, а у своей матери в соседней деревне. Одним словом, совместная жизнь не удалась…
Всё это рассказала мне Диана, пока мы ехали к ней домой.
– Стой! – неожиданно вдруг вскрикнула она.
– Что случилось? – я притормозил и остановил машину.
– Муж, кажется, дома! – тревожно и тихо прошептала она, – в окнах свет горит!
На улице уже достаточно стемнело, но на горизонте всё ещё ярко брезжил багровый закат.
– Дома? Ну, и что? – спросил я.
– Ничего. Не хочу его видеть, особенно сейчас!
Автомобиль стоял на обочине, возле дома Дианы. Я не глушил двигатель.
– Давай уедем отсюда, а то он увидит! – тихо сказала она.
Я проехал чуть дальше и выехал из посёлка. Через пять километров я свернул с дороги направо в лес, затем по грунтовой дороге через двести метров выехал на небольшую поляну. Выйдя из машины, я подошёл к багажнику автомобиля, достал из своей походной сумки пакет с дорожным скарбом. Литровая бутылка лимонада, нарезной батон, палка полукапчёной колбасы и два плавленых сырка составляли его содержимое.
За этим скромным ужином я продолжил мучить Диану вопросами о том, что же она теперь собирается делать и почему не хочет больше возвращаться домой?
– Я не хочу его видеть… не хочу! – резко ответила она.
– Успокойся, поешь немного, утро вечера мудренее…
– А ты? Тебе, наверное, домой надо ехать?
– Надо. Но, куда я поеду, на ночь глядя? – улыбнулся я.
– Останься со мной… Хотя бы до утра… Не уезжай, а?
– Но на улице будет холодно… на дворе конец августа!
– Ничего страшного! Я думаю, что ты меня согреешь, – очень нерешительно и робко прошептала Диана, смущённо посмотрев на меня в упор.
– Хорошо, – согласился я, – давай переберёмся на заднее сиденье, я двигатель глушить не буду, так будет теплее…
Мы целовались с Дианой, страстно стягивая и срывая друг с друга одежды, ласкали друг друга, желали друг друга, наслаждались друг другом всю ночь, почти до самого утра… Временами она тихо плакала, а пару раз даже рыдала, обливаясь слезами, но потом успокаиваясь, улыбалась мне! Я же целовал её губы, гладил нежное белое тело, ласкал промежность и входил в неё вновь и вновь, держа в своих ладонях её затылок, целуя её лицо, а потом шею, и брал её сзади… Она легко поддавалась мне, словно просила ласки ещё и ещё, и всё никак не могла насытиться! А я всё продолжал и продолжал этот безумный танец, возбуждался снова и снова, удивляясь упоительной её тесноте, в которую попадал раз за разом…
Вокруг стояло оглушительное безмолвие… Всё было тихо вокруг. В моей буйной голове то и дело беспорядочно метались обрывки стихотворения Фёдора Тютчева "Silentium!" что в переводе на русский означает – «Безмолвие!»:
.
Молчи, скрывайся и таи
И чувства, и мечты свои!
Безмолвно, как звездой в ночи,
Любуйся ими – и молчи!
Поймёт ли он, чем ты живёшь?
Мысль, изречённая, есть ложь –
Взрывая, возмутишь ключи,
Питайся ими и молчи!
Лишь жить в себе самой умей!
Есть целый мир в душе твоей!
Дневные принимай лучи!
Внимай их пенью – и молчи!
Солнце высоко поднялось над лесом, поляна залилась ярким светом…
Мы с Дианой лежали, обнявшись, на заднем сиденье машины, укрывшись моей тяжёлой кожаной курткой. Пальцы моих рук тонули в её светлых распущенных волосах. Руки Дианы обнимали мою шею и плечи.
– Тебе пора! Отвези меня к Олеське, – тихо попросила она.
– А может всё-таки домой?
– Ты издеваешься? – возмутилась Диана.
– Ладно, ладно, ладно, – быстренько сдался я.
– Ты ещё приедешь ко мне? – обеспокоенно спросила она.
– Ну, конечно, заеду, – успокоил я Диану и поцеловал её.
Когда я отъезжал от дома Олеси, Диана стояла на обочине и вслед махала мне рукой. Я вовсе потерял её из виду, когда повернул направо, миновал церковь на площади и выехал налево, на трассу, ведущую в Могилёв.
С Дианой мы больше так никогда и не встретились…
– Но что это? Чёрт! – дико воскликнул я.
Пелена воспоминаний вдруг улетучилась моментально! Я не заметил, как в ночной темноте уже медленно спускался по пологому спуску огромного оврага перед Белыничами! Слева от дороги, метрах в пятидесяти от меня, сверкала огнями уже знакомая мне огромная АЗС, а напротив неё, прямо поперёк трассы, преграждая путь, стояла многотонная фура! Гаишники перекрыли ею дорогу, поэтому и не было никаких встречных машин! На небольшой площадке возле съезда на АЗС уже стоял милицейский кордон, состоящий из двух или трёх патрульных автомобилей с бесшумно работающими красно-синими мигалками. Рядом с ними, по левой стороне, находился какой-то легковой автомобиль серебристого цвета, и толпилось человек шесть-семь гаишников.
Я мысленно ругал себя за то, что так бездумно размечтался в своих радужных воспоминаниях о Диане, что не воспользовался идеей пристроиться в хвост колонне, в которой сейчас ехал Грека, что не предусмотрел этой опасной ловушки, которую устроили мне менты, как поршнем насоса прокачивая всё пространство между районным центром Березино и Белыничами!
Постовой неумолимо выставил передо мной свой полосатый жезл, потом указал на площадку, куда я должен был съехать, позади полицейского кордона, рядом с серебристым автомобилем. К моему удивлению, это оказалась «Ауди-4» Мишеля. Он сам тоже был на этой площадке и беспокойно ходил вокруг своей машины, нетерпеливо пиная её колёса.
Я уныло съехал на маленькую площадку и припарковался рядом. Толстомордый гаишник, нагло и вальяжно подошедший ко мне, злобно потребовал у меня предъявить моё водительское удостоверение, да и к тому же документы на автомобиль.
Предполагая самое худшее развитие этих событий, я протянул инспектору файл с документами на машину: ПТС, таможенную декларацию, депозит на две тысячи пятьсот евро для растаможки своего автомобиля и страховку. Водительское же удостоверение я ему вручил то, которое совсем недавно выкупил в Минске не без помощи девушки-кассира Наташи. На всякий случай! В России оно значилось утерянным… Своё действующее удостоверение я ему не показал, а, наоборот, припрятал! Инспектор буркнул мне: «Ожидайте!», и удалился.
