Лукоморье. Книга Первая
– Что там за окнами? – Соколов почувствовал, как его голос сел. – Город разрушен взрывной волной?
– Лучше бы он был разрушен.
– Не понял?!
– Виноват, товарищ капитан! Здания целые, но вот то, что с жителями происходит, я понять не могу. Я видел сегодня из окна нескольких из них, и… – Голос военного пропал в оборвавшемся эфире.
– Лейтенант! Лейтенант! Анисимов! Прием! – Несколько секунд Соколов ждал, вслушиваясь в шипение пустого эфира. Затем отдал тангенту дежурному и, повернувшись, посмотрел на стоящих рядом людей: – Ваши предположения, товарищи офицеры.
– Нужно попытаться возобновить связь с лейтенантом, – предложил мичман Толчинский. – Будем надеяться, он скоро найдет причину разрыва и сможет снова выйти в
эфир.
– А если нет? – покачал головой Крикунов. – Нам так и не известно, что сейчас происходит на берегу. Ясно только, что там творится какая-то хрень.
– Согласен. – Толчинский кивнул. – Предложение о высадке на берег разведгруппы теперь считаю полностью неоправданным.
– Идти надо всем вместе, – кивнул Соколов. – И выхода у нас по-прежнему только два. Либо сниматься прямо сейчас, либо продолжать ждать на корабле, пока еще время терпит. Моя позиция остается неизменной: я не хочу оставлять корабль. Но ситуация далеко не стандартная. Поэтому я хочу выслушать мнения каждого из вас.
Россия. Москва. Кремль. 9 августа 2019 года. 16 часов 15 минут.
– Начинаем экстренное закрытое совещание. – Президент, склонившись над несколькими листами распечаток, поднял глаза и оглядел сидящих с двух сторон людей. – Прошу доложить товарища министра обороны.
– В настоящее время мы до конца не можем понять, с чем нам пришлось столкнуться. Достоверно известно только то, что в девять часов находящийся на полигоне в Неноксе аппарат без каких-либо явных причин взорвался, сгенерировав поле неизвестного электромагнитного излучения. Радиус распространения, по предварительным оценкам, доходит до пятиста километров. В зоне оказалось множество городов и населенных пунктов из нескольких областей: Великий Устюг, Луза, Хабаровск, Вожега, Октябрьский, Петрозаводск, Кемь, Северодвинск, Мирный, Плесецк, Архангельск и другие. На территории удара электромагнитной волны, только по официальной статистике, проживает более двух миллионов людей. Сейчас связи с ними нет. Утеряно сообщение также с космодромом Плесецк и с четырьмя крупными промышленными центрами в Хабаровске, Октябрьском, Петрозаводске и Архангельске. База военно-морского флота в Северодвинске не выходит на связь. Запуск нескольких беспилотных летательных аппаратов ничего не дал: они мгновенно переставали подавать сигнал, как только оказывались на территории зоны.
– Проводится ли эвакуация людей из населенных пунктов, прилегающих к этой территории? – Президент поднял глаза на министра МЧС.
– В настоящее время из Москвы спецрейсами уже вылетело несколько самолетов. Они прибывают в аэропорты Череповца, Вологды и Сыктывкара. Эти три города расположены наиболее близко и имеют в своей инфраструктуре аэропорты. При поддержке военных в ближайшее время мы проведем обследование для выяснения возможности дальнейшего распространения зоны. Но на данный момент каких-либо явных причин для начала полномасштабной эвакуации населения мы не наблюдаем.
– Что докладывают внешняя разведка и контрразведка?
– Ситуация на территории страны под контролем. В сети замечен незначительный всплеск оппозиционной активности. Но все разговоры пока только подтверждают высказанную нами официальную версию. Некоторые из блогеров пытаются привязать историю с ядерной установкой к очередным теориям заговора, предлагая людям поверить в сокрытие от них повторения сценария Чернобыля или Фукусимы. Имена всех глав оппозиционного движения нам хорошо известны. Почти все они в настоящее время проживают за территорией страны. В Москве находится только один из них. Но, в основном, ничего конкретного нет. Пока никто не может понять, что здесь вообще произошло.
– Вам стоит рассмотреть вариант с радиационным заражением, если ситуация в ближайшие дни не стабилизируется. Как только нам станет ясно, с чем именно мы столкнулись, придется снова поднять вопрос о закрытии территории зоны для свободного перемещения. И я хочу напомнить министру внутренних дел и министру обороны, что с сегодняшнего дня и до моего особого распоряжения весь периметр зоны должен тщательно охраняться. Нам не нужны различные толки и домыслы конспирологов и прочих любителей сенсаций. Что по части контрразведывательных мероприятий?
– Разведка стран Альянса пока не предпринимает каких-либо активных мер. Все резиденты это отмечают. Либо за границей также никто еще ничего не понял, либо там началась совсем уже закрытая игра. Оба предполагаемых варианта в настоящее время нами проверяются. Пока что наибольшее опасение вызывает граница с Финляндией. Отмеченная пятисоткилометровая зона вышла за границы Российской Федерации и заняла в некоторых местах территорию соседнего государства на протяжении нескольких десятков километров. Известных нам населенных пунктов или пограничных постов там не имеется. Как скоро соседи узнают о произошедшем, остается только догадываться.
– Нам надо незамедлительно, вы слышите, – президент раздраженно повысил голос, – незамедлительно постараться выяснить все, что только возможно, о наличии подобных аппаратов в Китае, Мексике и Танзании. Насколько я помню, пока вашему ведомству не удалось подтвердить донесения о них. Если окажется, что правительства этих стран имеют в своем арсенале, как мы предполагаем, идентичные нашему аппарату модели, нам стоит ожидать появления новой зоны в будущем на остальных континентах.
Россия. Архангельская область. Акватория Белого моря. 10 августа 2019 года. 13 часов 09 минут по МСК.
– Товарищ мичман! Впереди идущей шлюпки не видно! – Сидевший на носу впередсмотрящий обернулся к старшему по званию.
– Когда она пропала? – Толчинский встал и, перебравшись на нос плавсредства, напряг зрение, стараясь разглядеть хоть что-то в густой белесоватой пелене тумана. – Почему сразу не доложил?
– Доложил, как только исчезла корма. Только что была видна, а потом словно растаяла.
– Наверное, увеличили скорость, – предположил мичман. – Навались! – Он отдал команду, и двое загребных тут же ускорились, задавая остальной команде общий темп.
С минуту сидели молча, напряженно ожидая, когда перед носом из стелящегося марева выплывет оранжевое пятно кормы впереди идущей шлюпки. Тишину нарушал только плеск воды под килем, скрип весел в уключинах да шумное дыхание пары десятков людей.
– Достать фальшфейер. – Толчинский поднес к губам висевший на спасательном жилете свисток.
Но все оказалось впустую. Попытки привлечь к себе внимание ничем не увенчались.
– Сбились, что ли? – Сидевший рядом главный старшина озадаченно посмотрел на мичмана. – Они не могли долго идти на такой же скорости, как мы. Они должны были давно заметить, что замыкающие пропали. Дистанция между шлюпками – пара десятков метров. Мы бы уже нагнали кого-нибудь. – Он задумчиво погладил седые усы.
– Согласен, – кивнул мичман. – Скорее всего, мы ушли в сторону. Ориентиров нет никаких. – Он посмотрел на установленный в нактоузе компас: тот вертелся вокруг своей оси, не давая возможности определить стороны света. – Меняй людей на веслах, и продолжаем двигаться вперед. Куда-нибудь да приплывем. Главное, чтобы воды хватило. Без еды можно прожить дольше.
Решение об эвакуации команды с корабля было принято сегодня утром, когда выяснилось одно неожиданное обстоятельство. Подготовка дежурными по камбузу к утренней раздаче еды неожиданно провалилась. Весь запас оказался покрыт плесенью, а некоторые из продуктов уже начали разлагаться. К всеобщему изумлению, ситуация повторилась даже при вскрытии консервных банок. По логике вещей, находящаяся внутри провизия, помещенная почти в стерильные условия, с соблюдением срока годности, должна была оставаться пригодной к употреблению. Но факт оставался фактом: люди лишились провианта. Та же ситуация коснулась и запаса, размещенного в спасательных шлюпках. Свежей осталась только питьевая вода.
В итоге на экстренном офицерском собрании встал вопрос об эвакуации людей на берег. Ситуация, до этого момента остававшаяся непонятной, при новых обстоятельствах стала критической. Не было возможности наладить даже рыбалку. Ограниченный запас средств для ловли ставил под сомнение возможность накормить сотню человек дарами северного моря. Но даже при самом удачном стечении обстоятельств на корабле не было возможности термически обработать улов. Разводить костер запрещалось, а камбуз с пропажей электричества работать перестал.
Расшатанные нервы экипажа еще больше подстегнуло радио. Сменяющие друг друга песни и сказки, воспроизводимые одним и тем же голосом, были неожиданно прерваны странной сводкой погоды. Все тот же незнакомый мужской голос, вещавший на этот раз о приключениях Синдбада-морехода, неожиданно прервал свой рассказ буквально на полуслове, заговорив вновь после небольшой паузы:
– Периферия свободна от тумана. Температура воздуха, как всегда, двадцать три градуса выше ноля. Осадков не ожидается. Туман сохранится в акватории на все время. Наина ушла в Эпицентр. На прибрежной территории замечено появление Сирин. Штурмовой отряд выдвинулся в сторону обнаруженного противника.
Повторив эту странную сводку еще несколько раз, голос умолк и после небольшой паузы продолжил рассказ про Морехода точно с прерванного места.
Какое-то время все продолжали молча сидеть вокруг приемника, ожидая чего-то еще. Но в течение последующего часа никаких новых вставок не последовало. Радио методично продолжало вещать сказку, а поиск по другим частотам включил какую-то заунывную песню.
– Туман сохранится в акватории на все время, – задумчиво повторил Крикунов. – Да выключи ты эту нудятину! И без нее тошно.
Сидевший возле приемника дежурный торопливо крутанул ручку. Динамики снова ожили рассказом про арабского путешественника.
– Что будем делать, командир? – Старший помощник посмотрел на Соколова. – Наина и еще кто-то там… Какой противник? Чей он и где? Я ничего не понимаю.
– Я тоже. – Соколов почесал трехдневную щетину. – Но выход у нас из всего этого дерьма только один. На борту нам оставаться нельзя, мы все тут помрем с голодухи. Помощи ждать, мне думается, также не от кого. Что происходит вокруг, неизвестно. Но, сдается мне, ничего хорошего не будет. Отсюда вывод: грузим команду в шлюпки и держим путь в сторону берега. Корабль затопить. Действуем оперативно. Надо достичь берега дотемна.
На подготовку ушло около часа. Толчинский был в замыкающей шлюпке. По его команде сидевшие на веслах моряки начали движение. Шлюпка быстро набрала скорость, а позади них в густом тумане растворялся борт корабля, медленно погружающийся в темную воду.
Они двигались на веслах около двух часов, стараясь не потерять из виду идущую впереди шлюпку. И вот тебе на! Теперь они остались одни.
– Правая табань! Левая на воду!
Окрик мичмана хлестнул по нервам. Моряки провели слаженный маневр уклонения, резко разворачивая шлюпку в сторону от выросшей из тумана прямо по курсу подводной скалы, чья зубастая верхушка выглядывала из воды на добрых полтора метра.
– Забирай влево!
Обогнув неожиданное препятствие, двинулись дальше на малом ходу. Появление скалы единодушно было расценено, как явный признак близости земли. Тем более что вскоре на пути лодки все чаще стали попадаться подобные преграды. Скорость пришлось снизить до минимальной. Маневрировать теперь приходилось все больше, и смены людей на веслах стали чаще. Но близость долгожданного берега внушала морякам оптимизм, и все находящиеся в шлюпке тщательно всматривались вперед, с минуты на минуту ожидая появления земли.
Но время шло, а выплывающее из тумана водное пространство все так же тянулось вперед нескончаемой гладью, то тут, то там рассекаемой торчащими из нее скальными образованиями.
– Не помню, чтобы подобное было на картах этих вод раньше, – хмыкнул главный старшина.
– Да тут, видимо, многое поменялось, – угрюмо бросил мичман. – Что это?
– Ты о чем? – Главный старшина удивленно посмотрел на Толчинского.
– Тихо. – Тот поднял руку в останавливающем жесте. – Слева. Слышишь?
– Нет.
– Да как же! Слева чей-то голос. Там должна быть земля. Гребем в ту сторону.
– Теперь и я слышу. – После корректировки курса главный старшина кивнул: – Кто-то как будто поет.
Остальные находящиеся в лодке тоже услышали раздающийся все отчетливее чей-то чарующий голос, выплывающий из тумана и с каждым словом все глубже проникающий в сознание людей.
Разобрать слова песни было невозможно. Мичману даже стало казаться, что песня эта состоит не из слов, а льется ручейком сменяющих друг друга звуков. И странное дело: мичман никогда не интересовался музыкой, но у него возникло отчетливое понимание, что если бы его мозг мог различать больше семи нот, то картинка была бы еще более красочной.
Но и без этого то, что стало возникать перед мысленным взором Толчинского, поражало своей красотой и необычностью.
…Неизвестная планета в несоизмеримо далекие для одной человеческой жизни сто тысяч лет назад. В вечереющем небе медленно проплывают три луны. Голова начинает кружиться от насыщенного кислородом воздуха, пропитанного великолепным многообразием цветов. Тысячи и тысячи их разноцветным ковром устилают бескрайнюю даль поля, осыпают ярко-зеленые кроны огромных деревьев. Гигантских, по сравнению с тем, что раньше можно было видеть на фотографиях. Даже знаменитые гигантские секвойи в Калифорнии, достигавшие в высоту более восьмидесяти метров и с обхватом ствола в десять, на фоне этих исполинов казались низкорослыми кустами. Между древами скользили тени невиданных величественных быстроногих животных и проносились всполохи сказочных птиц с ярким оперением. Никто из них не боялся тех, кто величественно вышагивал по незаметным тропинкам в густой траве. Мудрые старцы, опирающиеся на светящиеся посохи. Сильные мужчины в сверкающей под светом заходящего солнца броне. Неописуемо прекрасные женщины с водопадами густых волос. Четырехметровые великаны, направляющиеся к высеченному из цельной горы Великому храму – Лазурному дворцу, защищенному невидимыми глазу магическими барьерами. Неисчислимому кладезю мудрости и знаний, накопленных за тринадцать миллиардов лет развития фантастической расой, прилетевшей на эту планету из другого мира и воздвигшей на этой земле Город Богов…
Туман перед носом шлюпки наконец расступился, открывая взору моряков очередной омываемый морскими волнами каменный уступ. На его покрытой зелеными пятнами мха вершине люди увидели птичий силуэт.
Покрытое перьями тело венчала человеческая голова, покоящаяся на обнаженной шее, украшенной монистами, богато инкрустированными самоцветными камнями.
Существо пело. Сидевший на самом носу шлюпки мичман потянулся вперед, глядя на открывающуюся картину во все глаза. Последняя полоска тумана неожиданно рассеялась, словно птицеподобное существо само по себе испускало невидимое свечение, разгоняющее осточертевшую пелену. И теперь можно было увидеть прекраснейшее женское лицо, обрамленное короной светлых волос, спускающихся на плечо и обнаженную грудь заплетенной косой.
Сказ о Городе Богов ворвался в сознание с новой силой, и Толчинский вместе с командой в спасательной шлюпке продолжал с упоением слушать песню сидящего на камне прекраснейшего из существ…
Глава вторая
Россия. Акватория Белого моря. Борт многоцелевой атомной подводной лодки типа Virginia ВМС США. 10 августа 2019 года. 14 часов 20 минут
– Капитан Тернер, сэр!
– На связи. – Капитан субмарины взял в руки тангенту. – Докладывайте, Паркер.
– Я в машинном отделении. Группа техников и дежурная смена моряков уничтожена.
– Что? – Тернеру на мгновение показалось, что он ослышался. – Повторите, что вы сказали?
– Сэр, здесь все мертвы! Убиты самым жесточайшим образом! Их всех кто-то изрубил на куски! Тут повсюду кровь и части изувеченных тел…
Брови Тернера поползли вверх.
– Младший лейтенант Паркер, – нетерпеливо перебил он лепет этого мальчишки, – что вы несете?! Вы пьяны?
– Никак нет, капитан!
– Оставайтесь на месте. Выставите охрану и ждите лейтенант-командора Фостера с группой подводников. Доложите ему все.
– Слушаюсь, сэр!
Находящийся рядом офицер, коротко кивнув, направился из командного отсека в сторону коридора. Капитан проводил его взглядом и вздохнул про себя.
За какие грехи ему был послан этот младший лейтенант Паркер?! Тернер всю свою сознательную жизнь был верующим протестантом, каждое свободное от службы воскресное утро посещавшим со своей семьей местную церковь. И ведь даже не подашь рапорт на имя командующего флотом! Личные проблемы подчиненных вышестоящее руководство не интересуют. Это не гражданка, где можно просто уволиться или поменять место работы, если тебя не устраивает кто-то из коллег за соседним столом в офисе. Как говорится, куда ты денешься с подводной лодки.
Может быть, это всего лишь очередное испытание его веры, посланной Богом, как тогда, когда после свадьбы с Элизабет на протяжении нескольких лет у них не получалось завести детей. И только вера помогла преодолеть все переживания в процессе длительного обследования и лечения его жены. В конечном счете, после второй попытки ЭКО на свет появились две чудесные темнокожие девочки – точные копии его любимой Элизабет. Теперь же, возможно, появлением в составе команды этого непроходимого идиота Паркера Господь Бог выражает желание, чтобы он, капитан Тернер, продемонстрировал терпимость и готовность помочь человеку стать лучше.
«Не слишком ли многого ты ждешь от меня, Господи? Порой мне кажется, что это испытание уж точно мне не по силам».
Задание, полученное от контр-адмирала, было привычным для Паркера и большей части его команды, служившей на этом ракетоносце уже не один год. Необходимо было выйди в заданный район к берегам вероятного противника для осуществления патрулирования и разведки.
Брифинг в штабе флота, построение личного состава, финальная проверка всех систем. Команда на погружение. Открытие клапанов вентиляции, заполнение цистерн главного балласта подпирающими водными массами, а затем – погружение стапятнадцатиметрового бронированного исполина. С этого момента Тернер и сто человек экипажа атомной подводной лодки отрезаны от внешнего мира на долгие и долгие дни. С этого самого момента ничто не должно выдать их присутствия кому бы то ни было до тех пор, пока все двенадцать ракет класса «Томагавк», несущие в себе ядерный заряд, не уйдут из недр вертикальных пусковых установок к обозначенным целям. После того, как приказ будет выполнен, спасение всех имеющихся на борту задниц целиком и полностью будет зависеть от них самих.
Каждый раз его посещала одна и та же мысль. И каждый раз Тернер старался не думать о том, что само поступление подобного приказа могло означать только одно: война между его страной и непримиримым врагом все-таки началась. И теперь остаются считанные мгновения до того, как большая часть мира захлебнется в ядерном огне и все живое на планете погибнет. При первых же стартах ядерных ракет любой из лидеров стран, вступивших в конфликт, незамедлительно отдаст приказ не только о боеготовности систем ПРО, но и о нанесении ответного удара по агрессорам. И при подобном развитии событий больше всего шансов спастись будет именно у экипажей подводных лодок.
Ни одна из имеющихся на данный момент систем противоракетной обороны не способна отразить атаку всего имеющегося ядерного потенциала. На любую разработанную эффективную защиту противник мгновенно создает превосходящую атакующую систему, увеличивая ее мощь до максимально возможных пределов.
Система противоракетной обороны поглотит не все. Часть первой волны ударит по столицам, крупным городам, ядерным бункерам и стационарным точкам базирования ядерных носителей. За десятилетия у разведки противоборствующих сторон накопилось достаточно данных для нанесения достоверных отметок на картах. И именно по этой же причине с них пойдут первые залпы, рассчитанные на скорейший отстрел всего, что может подняться в воздух до того, как с противоположной стороны прилетит ответ.
К этой минуте вверенный ему, капитану Тернеру, ракетоносец уже будет находиться на перископной глубине и после получения кодов доступа отправит свой смертоносный груз к заданным целям. И пусть в этот момент русские экипажи атакуют его страну: возмездие будет страшным. Ни у России, ни у Китая нет такого количества подводных лодок последних модификаций. У русских, правда, есть передвижные ракетные комплексы, но особой роли это не сыграет. Водные просторы огромны, и накрыть в них бомбой субмарину – это все равно что стрелять из пушки по воробьям. У Америки хватит сил на то, чтобы стереть с лица Земли своих врагов и их союзников, посягнувших на национальную безопасность.
Через несколько минут после отстрела носителей второй эшелон смерти, уже не встречая сопротивления, выведет из строя орбитальные спутники, накроет ковром огня промышленные центры и крупные города. Пройдет сериями ударов по прибрежным водам и лесным массивам, пытаясь добить тех, кто каким-то чудом смог уцелеть.
Тернер покачал головой.
Нет, нет и нет! Однажды отданный приказ об атаке навсегда изменит все то, чем он дорожил. И пока он будет здесь, под спасительной толщей воды, мир наверху будет безжалостно перемолот и изувечен. Внутри искореженных останков бетона и железа сгинет его семья, ради защиты которой он каждый раз выходит на боевое дежурство. Но, как бы ни сложилось будущее, свой долг он исполнит до конца. Так же, как и сто человек личного состава ракетоносца. Все, без исключения. Даже этот глупый мальчишка Паркер.
Восемь дней назад АПЛ уверенно прошла противолодочную оборону русских. Субмарина ушла ближе ко дну и затаилась, считывая окружающее пространство системами слежения.
Теперь, благодаря искусственному интеллекту бортового компьютера, любое течение будет нивелироваться работой гребных валов, позволяющих удерживать лодку на одном месте. Инновационные технологии покрытия внешней брони позволяют снизить процент обнаружения гидролокационными и акустическими системами противника до минимального процента, а бортовые запасы и объемы могут растянуть время «спячки» подводного охотника до трех месяцев. В общем, надо отметить, что два с половиной миллиарда долларов налогоплательщиков были потрачены не впустую. Это самая совершенная, на данный момент, подлодка в мире. Одна из нескольких в серии, что априори делает боевой флот США силой, с которой вынуждены считаться все без исключения.
Первые два дня боевого дежурства прошли в спокойном режиме. Экипаж подлодки «принял участие» в окончании боевых учений, собрав подробную информацию о количестве и виде кораблей противника для штаба флота.
А затем начало твориться что-то непонятное.
Два дня назад стационарная аппаратура слежения и выпущенный на поверхность экранированный мини-буй зафиксировали остаточные явления взрывной волны.
В чем там была причина, на таком расстоянии выяснить не представлялось возможным, и экипаж занялся перехватом радиообмена. Удалось засечь разговор одиночного военного корабля русских с береговым полигоном и небольшой пакет сигналов на берегу, из которых после дешифровки стало ясно, что на этом самом полигоне с трудно выговариваемым названием что-то взорвалось. Более конкретной информации достать не получилось ввиду неожиданного прекращения обмена сигналами.
Сперва было высказано предположение о переходе русских на зашифрованный канал связи, но повторное сканирование информационного шума показало полное отсутствие вообще каких-либо радиосигналов. Берег как будто вымер.
Утром следующего дня при плановом запуске двух газотурбинных двигателей, использующихся при экстренном маневрировании или движении лодки возле берегов, выяснилось одно непонятное обстоятельство. Двигатели самым непостижимым образом вышли из строя. Запустить их так и не удалось. Техники просидели в машинном отделении почти сутки, проведя всю возможную в полевых условиях диагностику, но найти причину поломки так и не смогли. Если бы не наличие ядерного реактора, металлический гигант, напичканный самой современной аппаратурой, уже давно был бы на дне, с истощающимся запасом кислорода, после обесточивания фильтров и регенерационных систем.
А пару часов назад коммандер Уилсон пришел со срочным донесением из жилого отсека. Весь запас провианта обнаружили сгнившим. А это значило только одно: несение боевого дежурства теперь просто невозможно. Людей нечем кормить.
Скверные новости, впрочем, на этом не закончились. Покуда офицерский состав, собранный на экстренный брифинг, пытался выяснить причину произошедшего, с Тернером связался начальник гидроакустической команды:
